До своей деревни надеялся добраться еще до рассвета. Если дойдет - может
выжить.
бы в Горчем, чтобы передать воеводе. Но Магвер не служил бану, так что
очень скоро бы обнаружилось, что он - человек Шепчущего. И его отправили
бы на эшафот.
головы родителей. Можно пойти на службу к бану - Магвер тут же отогнал эту
мысль. Либо укрыться в лесу, жить изгнанником, как Крогг. Но Крогг служил
Шепчущему, а ему, Магверу, с вырезанным на груди позорным знаком
предательства, нечего было искать друзей.
пути или, может, дальше, в степи или к Шершневым поселениям. Мысль о таком
походе пугала его, уже десятки поколений никто из его рода, рода друзей и
соседей не уходил из родной деревни дальше Реки. Но ему, Магверу, здесь
ждать нечего. Разве что - гибели.
запросто проникал сквозь разодранную одежду, морозил кожу и кости. Он шел
все медленнее и понимал, что этой ночью до дома не дойдет. Но знал также,
что завтра, прежде чем луна поднимется над деревьями, он наверняка
окажется в селе.
сучковатом пеньке шагах, может, в ста от ворот Горчема. Щеки заросли
щетиной настолько, что невозможно было увидеть знак Листа. Зато волосы он
состриг - череп покрывала короткая, длиной в ноготь поросль. Укрытый
старой накидкой, в выгоревших штанах, соломенных лаптях, он не боялся, что
кто-нибудь его узнает. Поэтому ждал спокойно.
поредели, множество людей разбрелось по домам после окончания турнира.
Ярмарке оставалось еще жить три дня и, вероятнее всего, завтра-послезавтра
в город снова нахлынет масса народу, поскольку на пятницу, последний день
ярмарки, бан наметил большое зрелище. В тот день на эшафот взойдет Острый
- один из Шепчущих. В тот день палачам отдадут свои тела два прислужника
Острого. Тогда же будут приведены в исполнение приговоры другим
преступникам. Люди говорили, что когда схватили Острого, бан приказал
привести Голубого Родинца - известного палача из Татары.
Потому что хоть зрелище и обещало быть долгим и шикарным, но все-таки на
смерть поведут Шепчущего. Одного из тех, кто обучал, нес народу надежду и
помощь. Смертного врага Гвардии. О да, все придут смотреть на его мучения,
но не для того чтобы радоваться. Как же злобно ненавидели сейчас посланцев
Гнезда и бановых наемников, схвативших Острого.
гонцов. Двенадцать быстроногих и громкоголосых мужчин помчались в Дабору с
криками:
умолкли вдалеке.
Глухой протяжный стон понесся над городом.
полночь Пенге Афра обходил валы Горчема трижды. Так, словно охватывал
принадлежащий ему край, овладевал им.
несколько солдат в парадных одеждах придворной стражи.
стороны реки они были значительно ниже.
ее деталь.
кусок земли, взамен вырубая под будущие поля такой же величины участок
пущи. Из года в год деревня передвигалась словно гигантский червь,
ползущий сквозь зеленый клин.
Магвер не хотел, чтобы его кто-нибудь увидел, хоть все здешние люди
приходились ему либо близкими, либо дальними родственниками. За четверо
суток блужданий он привык соблюдать осторожность.
сошел с глаз. Даже голод перестал докучать.
ветру. Собаки, конечно, все равно его учуют, но лучше, чтобы это не
случилось неожиданно. Они наверняка поднимут лай, хотя бы от радости.
силуэты хлевов и амбаров. Почувствовал распирающую сердце радость. Хорошо
возвращаться туда, где мать выпустила тебя в мир, где каждое место, вещь,
даже запах - свой, близкий, знакомый. Как хорошо! Мгновенно накатила
грусть. Придется отсюда уйти далеко, возможно, уже никогда не
возвращаться. Плохо, плохо, эх Земля...
оказались достаточно близко.
радостно ходили.
замерли. Ворчание сделалось громче, губы поднялись, обнажая клыки.
как и наступил.
время казалось, что мускулы собак внезапно напрягаются, чтобы через
мгновение снова подставить себя ласковой руке.
тогда, когда подошел к сараю: не было ни упряжных собак, ни возка -
значит, родители куда-то уехали. Вероятно, в Черное Село, там жило много
родственников. Так что можно свободно похозяйничать в доме. Он вошел в
чулан, приоткрыв дверь, чтобы сквозь нее попадал лунный свет.
с квашеной капустой в другом. На полках мешки с мукой, крупой, ароматные
цепочки сушеных грибов. В корзинах - яблоки и груши, в подойниках молоко и
сметана. Как же давно он не видел столько вкусностей!
горло. Вытер губы рукой, отставил кувшин, схватил хлеб, снял с полки миску
со сметаной. Присел, поставил миску рядом и, отламывая от буханки большие
куски, макал их в пиво и сметану. Наконец-то можно наесться!
снова скрыться в лесу. Встал, отставил посуду на место и принялся искать
какой-нибудь мешок. Не найдя пустого, высыпал из одного орехи и начал
набивать туда хлеб, брюкву, сушеную рыбу.
даже приятен. Что может быть милее голодному, чем мешок, полный снеди.
прихватил бы лук, какой-нибудь нож и топорик, но все это хранилось в доме,
а туда он предпочитал не заходить. Кроме глухого деда Ашана, там,
наверное, спали дети, может, кто-нибудь из холопов. Он так хотел увидеть
их, услышать их голоса, обнять, но предпочитал не показываться: так было
лучше и для него, и для детей. Еще несколько минут он осматривал чуланчик,
наконец взял тесак, не очень, может, удобный для боя или разделки
животных, но все-таки лучше, чем пустые руки. Взял также кремневую мотыгу
на хорошем толстом черенке. Этим уже можно разбивать головы. Привязал
мешок к концу черенка и осторожно открыл настежь дверь чулана. Тишина. Ни
собак, ни людей. Он вышел с мотыгой на плече и тесаком в правой руке.
вонзилась по перья в плетеную стенку чуланчика.
Шестилетнюю службу несут солдаты, взятые если и не из самых влиятельных,
то наверняка знатных родов. Потом они возвращаются в свои семьи, щедро
одаренные баном - каждый получает от владыки участок пущи и холопов.
Обычно они живут недолго. Шесть лет вдыхать насыщенные пары, пить настои,
повышающие быстроту, силу и ловкость - все это подрывает организм. Но это
не единственная причина столь частой смены охраны. В прежние времена
именно телохранители и охранники не раз возводили на престол новых банов,
убивая предыдущих владык. Только Пенге Адмун из первой линии Пенге кроваво
пресек влияние личной охраны. Он же установил законы, в соответствии с
которыми служба в крепости могла быть лишь небольшой частью жизни воина -
но никак не его единственным занятием и целью.