Чтение 17–й страницы книги ~Бронтомех!~

К поселку мы подходили, уже вконец обессилев. Я не мог себе
представить, как пойду по главной улице на виду у всех - мокрый,
потрепанный и разбитый. Поэтому я отвел Сюзанну к Суиндонам. Марк еще не
вернулся, но мы застали Джейн. Я рассказал ей, что случилось.

- Кев, мне ужасно жаль.

- А я еще только начинаю жалеть, - признался я. - Совсем недавно я
чертовски радовался, что остался жив. Но когда я увидел поселок и
мастерскую, меня как ударило. Понимаешь, "Легкая леди" не застрахована. У
меня не хватало денег, и я решил рискнуть.

На мне была одежда Марка, а Сюзанне Джейн одолжила юбку и свитер. Джейн
миниатюрнее Сюзанны, но даже зрелище необыкновенно привлекательной девушки
в слишком тесной одежде не могло развеять мое уныние - как не смог этого
сделать и весьма кстати поданный Джейн скотч.

Сюзанна тихонько спросила:

- Насколько все плохо, Кев?

- Наверное, меня можно назвать банкротом.

Не успел я сделать это печальное признание, как открылась дверь и вошел
Марк, с любопытством посмотрев на нас.

- Налей мне чего-нибудь, дорогая. У меня был паршивый день. Они
все-таки запускают своих механических китов. Я не смог их отговорить.

- Господи, - простонала Джейн. - Неужели это еще не все?

- Не все. Поселок бунтует. Ты что, еще ничего не слышала? И не смотрела
сегодня телегазету? Там показали, как прилетают хедерингтоновцы - сотнями.
Прошел слух, что они займут все руководящие должности. Как бы то ни было,
рабочих мест почти не прибавится. Новая техника - вся на автоматике.

- Это не новость, - сказала Джейн. - А из-за чего все-таки переполох в
поселке?

- Скорее всего, из-за зарплаты. Говорят, что Организация, мол,
предложила высокие ставки, чтобы заманить сюда людей. Дескать, новенькие
будут работать бок о бок с нашими, а получать гораздо больше. Лично я
этому не верю, но колонисты ничего не хотят слушать.

- И что же они надумали?

- Эти несчастные идиоты объявили забастовку, - вздохнул Марк.

7

По общему признанию, первое собрание забастовщиков явилось, в некотором
роде, триумфом Риверсайда. Хотя очевидный лидер и не определился -
потенциальные лидеры заняли выжидательную позицию, - стачечников вполне
достойно представляли Чиль Каа как выразитель интересов малоимущих и Эзра
Блейк как выразитель интересов состоятельных лиц. Организацию на первых
порах представлял Синклер Синглтон.

- Я совершенно уверен, что вскоре мы сможем устранить недоразумения, -
с любезной улыбкой обратился он к делегатам от забастовщиков.

- Хорошо, - сказал Каа. - Для начала объясните-ка мне, что я буду
делать со своим траулером, когда прибудут морские комбайны?

Улыбка Синглтона стала еще шире.

- Мы, кажется, собрались не по поводу рыбной ловли. Как я понимаю, нам
предстоит обсудить вопрос иммиграции.

- Мы хотим знать, причем немедленно, какие земли собирается захватить
Организация! - прорычал Блейк.

- Но я не думал... - Руки Синглтона беспорядочно задвигались; он быстро
записал что-то в блокноте - скорее, чтобы занять пальцы, чем по
необходимости.

- Теперь, когда планета кишит новенькими, должна быть гарантия
минимальной зарплаты, - выпалил Каа. - В первую очередь, следует
позаботиться о коренных жителях. У нас должна быть работа!

- Вы имели работу до вчерашнего дня, - спокойно заметил Синглтон. - Но
вы прекратили работу. Право, мистер Каа, вы не можете ожидать платы, если
не хотите работать.

- Не хотим работать? - возмутился Каа. - Но мы же хотим. Мы же из-за
этого бастуем!

- Бастуете?

- Черт возьми, вы прекрасно слышали, что я сказал!

Синглтон озадаченно посмотрел на него.

- Простите, Чиль, - сказал он. - Я здесь недавно. Я всего лишь
представитель Организации. Я родом с планеты Мэрилин, а глагол
"бастовать", видимо, имеет значение, которого я не понимаю. Может быть, вы
объясните, и я посмотрю, чем мы можем вам помочь.

Он говорил серьезно. Я, чтобы не засмеяться, вытащил носовой платок,
приложил ко рту и отчаянно закашлялся. Каа остолбенело уставился на
Синглтона, а Блейк издал недоверчивый рык.

Энрико Бателли поспешно объяснил:

- Бастовать означает отказываться от работы, чтобы добиться выполнения
своих требований. Обычно таким способом рабочие останавливают
производство, и начальству приходится идти на уступки.

- Но я не вижу, каким образом это приложимо к Риверсайду, - растерянно
произнес Синглтон. - Если вы откажетесь работать, Организация попросту
пришлет людей, которые работать будут. По-моему, это логичный шаг. Я
совершенно не понимаю, чего вы этим добьетесь.

- Не понимаешь, умник? - Лицо Каа от гнева пошло пятнами. - Ну, тогда
для начала послушай, что будет, если Организация пошлет сюда своих людей.
Они наткнутся на наш пикет, понял? Разрази меня гром, мы никого не
пропустим!

Синглтон вздохнул.

- Тогда, возможно, Организация найдет другой регион. Это большая
планета. Как бы то ни было, я благодарю вас за изложение ваших взглядов и
немедленно доложу в Премьер-сити. Надеюсь, все разрешится благополучно для
вас. Или я должен сказать: для нас? Я здесь пробыл всего несколько дней,
но... мне нравится Риверсайд. Я желаю этому месту процветания.

Он вел себя обезоруживающе, этот Синклер Синглтон. Он спокойно
выслушивал старые жалобы: уровень зарплаты, отсутствие обеспечения больных
и престарелых, автоматизация, конфискация земель...

Наконец встала миссис Эрншоу.

- Нам, - заявила она, - пора поставить вопрос об отделении от
Организации. Мы, риверсайдцы, можем прожить сами!

Все переглянулись, и у нас возникло ощущение, что старушка говорит
дело. Послышался одобрительный гул.

- Но, - с обескураженным видом произнес Синглтон, - каким образом вы
можете отделиться, если Организация купила всю планету?

Как и следовало ожидать, в ответ кто-то выкрикнул:

- Но не народ!

Не знаю, кто это кричал, да и какая разница. Всегда найдется дурак, для
которого красноречие дороже смысла.

И, как опять-таки следовало ожидать, этот выкрик вызвал восторженный
рев...

Впоследствии, в более спокойной атмосфере "Клуба", Ральф Стренг сказал:

- На самом деле Организация, конечно, купила народ. Какой смысл это
отрицать? Они купили нас, и дешево - тут уж ничего не поделаешь.

- Я слышала, что вы сказали! - Над нами грозно нависла миссис Эрншоу. -
А теперь позвольте мне возразить вам, доктор Стренг. Меня никто не купит,
и это относится ко всем Потомкам пионеров. Мы обсудили этот вопрос и
намереваемся составить декларацию независимости Риверсайда. Впрочем, я не
жду, что вы или ваш малодушный приятель Монкриф ее подпишете, однако есть
много людей, которые это сделают. У нас немало отважных сердец, будьте
уверены!

Стренг посмотрел на нее, изображая изумление.

- А я-то думал, что Потомки - это ансамбль фольклорных танцев.

Лицо миссис Эрншоу омрачилось еще сильнее.

- Идиотское замечание такого сорта я ждала от мистера Монкрифа, а не от
образованного человека вроде вас! - Неожиданно она взглянула на меня. - И
нечего так по-дурацки ухмыляться! Не думайте, Монкриф, что я не слышала,
как вы называете Потомков за глаза! Эти хулиганские шуточки на наш счет,
циничное гоготанье за спиной! Я вам скажу: хорошо, что кто-то пока еще
осознает истинные ценности. Потомки посвятили себя сохранению лучшего, что
есть в нашей жизни - в том числе и свободы личности!

Публика улыбалась. Старушка выставила нас на всеобщее обозрение.

Ральф Стренг нарочито медленно поднялся и поставил стакан на стол.
Смешки умолкли.

- Миссис Эрншоу, - начал он, - ни мистер Монкриф, ни я никогда не
оспаривали права Потомков пионеров разгуливать по улицам в каком угодно
виде - хотя, возможно, и находили это отвратительным. Так будьте любезны,
даруйте нам свободу считать вас сборищем гороховых шутов!

Эта речь вызвала такое широкое одобрение, что миссис Эрншоу покраснела
и отошла. Она заметила Вернона Трейла, вполголоса что-то обсудила с ним и
удалилась. Трейл залпом допил свой виноградный сок, дернув кадыком, и
поспешил за ней.

- Не будем обманывать себя, - заметил Стренг. - Организация
только-только захватила власть, а многие уже поддерживают взгляды миссис
Эрншоу. Если бы она сумела выразить эти взгляды в более убедительной
форме, на ее сторону встал бы весь поселок.

Я собрался заявить, что даже дикие аркоровы не перетянут меня на
сторону миссис Эрншоу, но тут открылась дверь и в белом брючном костюме с
голубой отделкой вошла Сюзанна. Мое сердце замерло. Она увидела меня,
улыбнулась и села рядом. Глядя на нее во все глаза, я поинтересовался, где
она была весь день, хорошо ли спала, не простудилась ли после вчерашнего
купания...

Она посмотрела на меня синими, широко открытыми глазами и заверила, что