Потом были сладости из рыбного желе, приправленные травами, и смешной пышный
пирог, таявший во рту. Запивали это изобилие все тем же теплым напитком.
возможности, ее попросили спеть ее песню о несчастье в Бремпорте, поскольку
один из парней, живших во Фьорде Гаррисона, тоже побывал там. Может быть, в
этом был повинен напиток, но Яна просто подняла голову и запела. На этот раз
она не опустила взгляда, встретившись глазами с родителями паренька,
погибшего там, где она сама едва не повстречала свою смерть. На этот раз она
понимала, что ее песня помогает им облегчить груз печали, лежавший на их
сердце, и оттого ей самой тоже стало легче. Может быть, когда-нибудь
наступит день, когда кошмар Бремпорта станет для нее только словами песни,
спетой от всей души...
устала, что только со второй попытки ей удалось снять ботинок. Шон хихикнул
и, недолго думая, решил сам позаботиться о ней: он раздел ее и укутал в
теплые меха - она только помогала ему, чем могла. Последним, что
почувствовала Яна, было прикосновение рук Шона, привлекшего ее к себе...
белым языкам, среди костей, похожих на клетку ребер, но ей вовсе не было
страшно, только любопытно, что ей предстоит дальше. Картины повторялись, и
все время она слышала шепчущие голоса, подобные голосам певцов, звучащим в
отдалении; но слов разобрать она не могла. Она только знала, что их песня
была песней радости, что мелодия согревала и радовала сердце, а странный
напев напоминал кошачье мурлыканье...
***
мог этот парень просто прийти и сказать, что вы этого не можете? - спросил
Диего. - Я хочу сказать, может, это сходит ему с рук потому, что вы все
больше сидите по домам, а он хорошо умеет молоть языком? Это я мог бы
понять.., но как он сумел заставить замолчать планету?
гулкую тьму, внезапно она почувствовала, что не может вздохнуть. Словно всю
свою жизнь она ощущала в своей душе какое-то присутствие, а теперь это
чувство исчезло, и внезапное ужасающее одиночество обрушилось на девушку.
Она отшатнулась и, спотыкаясь, шагнула туда, откуда слышался голос Диего.
вцепившись в его куртку.
выбраться.., отсюда!
судорожно дыша. Несколько раз вдохнув ледяной ветер, Банни собралась с
силами и сумела поднять глаза на Крисака.
остальные здесь чувствуют себя неуютно. Когда я слышу песни о том, какая это
радость - петь вместе с Сурсом, я вспоминаю, что любил приходить сюда.., и
не понимаю. Я винил во всем этом нашего очаровательного Сатока, думал, это
из-за него...
Диего?
ребенком, к нашей станции пришвартовали заброшенный корабль. Я хотел
посмотреть на него, пробрался внутрь и не смог достаточно быстро выбраться
оттуда. Ты почувствовала что-то подобное?
настигшего ее в пещере, девушка не могла описать его: она была слишком
измотана, слишком напугана. Даже ветер и ледяной дождь казались ей сейчас
приятными.
тебе лучше будет остаться с Банни.
в пещеру без позволения Сатока. Кое-кто не подчинился ему, и о них больше
никто никогда не слышал. Но если там можно отыскать какие-то доказательства
того, что Саток - не тот, за кого выдает себя, тогда мое слово будет весить
больше, чем слово чужого человека. Не думаю, что мои родичи отдадут еще
одного ребенка этой мрази так же легко, как отдали Луку.
подходящий момент: она ткнулась мокрым носом в ухо Банни и лизнула его.
вернуться туда: теперь это уже не застанет меня врасплох.
лицо Банни, ее глаза, в которых читалось потрясение и горе. - А кроме того,
кто-то должен остаться на страже. Жаль, что света у нас нет.
стоячие уши Дины, зарываясь пальцами в ее густую шерсть. Дина тихонечко
заскулила и положила голову на колени девушке.
***
гладким стенам пещеры. Пещера была довольно большой, однако футах в сорока
от входа она резко обрывалась.
появился Саток. Это было первое наше собрание с тех пор, как умер старый
Мак-Коначи. Люди заходили в пещеру, как это было всегда, когда внезапно
раздался звук, похожий на грохот взрыва, камни посыпались градом, поднялись
облака пыли... Мы все побежали прочь из пещеры, но первые несколько человек,
которые вошли туда, - семья Мак-Коначи, его ученик, - все они погибли. Я
помню, как мой папа вместе с остальными мужчинами поселения пытались
откопать тела. Я тогда был совсем маленьким, и все никак не мог понять, куда
делся мой друг Инни Мак-Коначи... Он был внуком старого Мак-Коначи.
не так давно потерял друга.
сторону - юноша протянул вперед руки, но за ней была только пустота.
сочувствует нам, и сам пошел искать тела. Он принес несколько клочков одежды
и настоял на том, чтобы мы все пошли в пещеру и отслужили поминальную
службу. Не знаю, почему люди согласились на это. Думаю, все были просто в
шоке. Это было худшее, что когда-либо происходило здесь...
стерильном воздухе пещеры приносил даже какое-то облегчение. Когда парнишка
поднял маленький светильник, перед ними открылись чистые стены и пол пещеры.
потрудился, чтобы все расчистить.
завалена! Никто сюда не заходит, кроме Сатока. Все вроде как боятся этого
места...
больше похожа на строку из стихотворения:
слизняком, но я все равно не желаю, чтобы их оскорбляли чужаки...
еще.
в сторону открывшегося входа, пригляделся и тихонько присвистнул:
каменный, покрытый толстым слоем пыли, но вот стены и потолок как-то странно
отсвечивали белым. Крисак провел рукой по стене, понюхал пальцы:
поверхности не осталось ни царапины.
Шилова Юлия
Акунин Борис
Быков Василий
Посняков Андрей
Маккэфри Энн
Майер Стефани