Чтение 17–й страницы книги ~Сердце пирата~

- Не пойму, куда они подевались? Мы должны были их уже догнать, - бормотал
попугай. - Ходим-ходим, бродим-бродим, а все без толку.

Капитан Крокс остановился и поднял с камней маленький зеленый кристаллик.
Это был тот самый кристаллик из Сада кристаллов, который Рыжий Нос пытался
отдать Лависсе, но не успел, потому что потерял сознание и ручка его
разжалась.

- А это что такое? Раньше я таких не встречал! Изумруд? - Крокс
внимательно осмотрел камешек.

- Дайте взглянуть капитан! - попугай свесился с плеча Крокса и схватил
камешек клювом.

- Это кошмичешкий рубиноглаш! Шамый драгошенный камень Вшеленной, -
попугай шепелявил, потому что в клюве у него был кристалл!

- Рубиноглаз!! - Крокс выхватил камешек у попугая и пристально уставился
на него. - Ты уверен? Неужели этот камешек и есть рубиноглаз?

- Уж я-то знаю! - заявил попугай. - Мне-то не знать! Я тридцать лет жил у
робота-ювелира!

- Устаревшая модель! - прорычал Грохотун. - Помню, с каким наслаждением я
разнес этого робота! Я его буквально по микросхемкам разобрал!

- Заглохни! - заорал на Грохотуна Крокс. - Попугай, ты уверен, это
рубиноглаз?

- Уверен? Не то слово! - обиженно сказал попугай. - Даю на отсечение
голову Грохотуна. Все равно она ему не нужна. На два таких камешка можно
купить целую планету вроде этой, а на три - построить звездный флот.

Капитан Крокс подбросил рубиноглаз на человеческой ладони:

- Помню, как-то я планировал украсть рубиноглаз. Но его перевозили в сейфе
под охраной двадцати малых звездолетов космического патруля и двух космических
стапушечных крейсеров. Воевать с такой армадой было бессмысленно. Пришлось
отменить операцию.

Надо вам сказать, рубиноглаз - чрезвычайно редкий драгоценный камень,
история которого во многом была и остается тайной. Пока не удалось даже
выяснить, с какой они планеты и где их добывают. Известно только, во всей
Вселенной нет камня прекрасней рубиноглаза, и его владелец становится не
только самым богатым, но и самым счастливым. Впрочем, таких очень и очень
немного.

За всю историю освоения космоса известны только пять рубиноглазов. Все они
скрыты в сейфах и считаются крупнейшими государственными сокровищами.

- Ты понимаешь, что это значит! - Крокс с жадностью сжал рубиноглаз. -
Если это действительно тот камень, о котором ты говоришь, я стану богатейшим
человеком во Вселенной!

- Да уж человеком. Как бы не так! - пробурчал Грохотун, покосившись на
броню киборга.

- Грохотун, ты что-то сказал? - Крокс метнул яростный взгляд на робота. -
А ну повтори!

- Ничего я не говорил! - проворчал Грохотун. - Вам послышалось!

- Смотри у меня! - Крокс, казалось, испепелил Грохотуна страшным взглядом
и вновь занялся кристаллом.

- Есть ли какой-нибудь способ выяснить точно, рубиноглаз это или нет?
Вдруг ты ошибся? - спросил он у попугая.

Попугай задумался и почесал лапкой шею:

- Кажется, ювелир говорил, если нагреть рубиноглаз, он становится ярко
красным и начинает пульсировать.

- Да, я помню! Я где-то про это слышал! - капитан Крокс торопливо щелкнул
чем-то на запястье. Бронированные пластины у него на груди разъехались. На том
месте, где у человека обычно бывает сердце, у Крокса был вмонтирован небольшой
кармашек.

В этом кармашке у пирата лежал небольшой двадцатизарядный бластер,
космический компас, дистанционный выносной пульт управления кибермозгом
"Зведного странника" и другие столь же необходимые вещи.

Грохотун выразительно покосился на Крокса и хмыкнул. Хотя он ничего не
сказал, но без труда можно было догадаться, о чем он подумал. Механический
корпус капитана вызывал у робота-убийцы огромный интерес и, видя его, он порой
начинал размышлять, не является ли его хозяин устаревшей моделью и не стоит ли
его разобрать.

- Значит, камень должен стать ярко-красным... - Крокс достал зажигалку и
осторожно поднес огонек к кристаллу.

Все трое: Крокс, Грохотун и попугай - с нетерпением замерли. Не успел
огонек зажигалки прикоснуться к камню, как тот вспыхнул ослепляющим красным
светом и запульсировал...

А тем временем друзья стояли у подстилки из мха, на которой неподвижно
лежал Рыжий Нос.

Хотя лекарство давно уже было введено и повязка наложена, маленькому
человечку не становилось лучше. Дыхание его оставалось прерывистым и хриплым,
а временами совсем исчезало.

"Неужели он умирает?" - испуганно подумала Лависса.

Копачи, неотрывно сморящие на раненого, подняли глаза и с укором
посмотрели на свою Королеву. Лависса спохватилась. Как она могла такое
подумать! Ведь носатенькие человечки читают ее мысли!

Крылатый ежик, которому надоело бегать с колобком по пещере, пыхтя,
вскарабкался по рукаву скафандра Андрея. В откидном шлемокапюшоне ежик спрятал
несколько грибуксов, о чем мальчик и не подозревал. Ежик залез в шлемокапюшон
и занялся обедом.

Колобок тоже запрыгнул в шлемокапюшон и потянулся к грибуксам, но жадный
ежик возмущенно зашипел и попытался цапнуть колобка за нос. На ежином языке
это означало: "Дружба дружбой, а грибуксы врозь."

Колобок, ничуточки не обижаясь, выпрыгнул из капюшона и покатился по
пещере в надежде обнаружить что-нибудь съедобное.

Самтытакой положил руку на лоб Рыжему Носу и печально посмотрел на Баюна:

- Рыжему Носу совсем плохо. Скоро в Саду появится еще один кристалл.

Дыхание у Рыжего Носа стало совсем слабым.

- Лекарства не помогли, - тихо сказал Баюн.

Копачи столпились вокруг Рыжего Носа. По их бородатым маленьким личикам
текли слезы. Носатенькие человечки ничего не говорили. Они даже избегали
смотреть на Лависсу, чтобы не огорчать свою Королеву. Можно было только
догадываться, как им больно.

- Это все из-за меня! Из-за меня! - разрыдалась Лависса и вытерла лицо
косичкой.

Слезы были столь заразительны, что глаза у Андрея защипало. Мальчику очень
хотелось, чтобы Рыжий Нос не умирал.

- Неужели ничего нельзя сделать? - спросил он у робота. Тот положил ему на
плечо тяжелую ладонь:

- Можно. Можно верить в чудо.

- Мне бы хотелось, чтобы он поправился, - вздохнул Андрей. - Очень-очень
хотелось бы.

- Это стоящее желание, - заметил робот. - Намного более стоящее, чем вся
та ерунда, которую ты загадывал в коридоре.

Крылатый ежик в шлеме у Андрея завозился, раздулся как шар, покрутил
головкой и вновь занялся грибуксами. Мальчик закрыл глаза, чтобы не видеть,
как умирает Рыжий Нос. А Лависса, всхлипывая, уткнулась Баюну в грудь.

Хриплое дыхание копача прервалось.

- Он умер! - еле слышно прошептала Лависса. - Из-за меня!

Но в этот момент Рыжий Нос зашевелился и открыл глаза. Он приподнялся,
отбросил одеяльце, потянулся будто спал, и с удивлением посмотрел на
окружавших его друзей:

- Что случилось? Почему у вас такие лица?

- Тебе лучше! Не вставай! - забеспокоились копачи. - Ты ранен! Рана может
открыться!

- Какая еще рана? Я отлично себя чувствую! - и Рыжий Нос сдернул повязку.

Рана зажила. На ее месте остался еле заметный шрамик. Баюн решил, ему это
померещилось. Но оказалось, померещилось не ему одному.

Рыжий Нос подошел к родничку и с фырканьем умылся.

- Как тебе наш Сад, Королева? - весело обратился он к Лависсе. Оказалось,
Рыжий Нос не помнил сражения с Кроксом, а помнил только, что они были в Саду
кристаллов.

- Рыжий Нос! Он жив! Чужеземец его спас! - копачи радостно забегали от
Рыжего носа к роботу. Они обнимали то одного, то другого. Правда, Баюн был
таким широким, что обнимать его копачам приходилось втроем, как ствол дерева.

Баюн высвободился и задумчиво посмотрел на Андрея:

- Похоже, твое желание и на сей раз сбылось. Хотел бы я знать: почему?

- Просто чудо! - широко улыбнулся мальчик. - Ты же сам говорил, такое
случается.

Чудо это всегда чудо! Не так важно, отчего оно происходит. Главное, чтобы
оно было добрым.

Глава восемнадцатая.

ПЕЩЕРА ГРИБА-ВЕЛИКАНА

- Ты прав, попугай, это рубиноглаз! - капитан Крокс присел на камень. Он
был спокоен и сосредоточен. Ни один мускул не дрогнул на человеческой половине
его лица. Казалось, капитан всецело поглощен какой-то одной мыслью. Иногда,
следуя за ее ходом, рот капитана кривился в улыбке, а пальцы сжимали
драгоценный камень.

Те, кто когда-либо видел звездного пирата в похожем состоянии пасмурной
задумчивости и при этом остался жив - а таких, поверьте, было немного - знали,
как опасно это спокойствие. Лучше бы он бушевал и топал ногами, грозил стереть
всех в порошок - спокойствие было намного страшнее.

Даже болтливый попугай, который обычно и минуты не мог сдержаться, чтобы
чего-нибудь не сморозить и не поддразнить Грохотуна, счел нужным помолчать и,
нахохлившись, сидел на плече у капитана.