Чтение 17–й страницы книги ~Тени сгущаются~

Шепот доставила нас в разрушенный замок под названием Черепичник. Он возвышается над Арчой вообще и Выгородкой в частности. В течение недели мы не разговаривали с хозяевами замка - не могли найти общего языка. Потом нас осчастливил своим присутствием душегуб по имени Вол, знавший языки Самоцветных городов. Вол был кем-то вроде надзирателя за местной религией, которую я совершенно не понимаю. Поначалу она казалась мне культом смерти. Но стоит приглядеться получше - и увидишь, что смерти и умершим здесь не поклоняются: их почитают, фанатично сохраняя трупы, которые должны якобы воскреснуть через тысячи лет. Эта религия наложила печать на всю Арчу, кроме Котурна, где у живых слишком много насущных проблем, чтобы волноваться о благополучии покойников. Вола я невзлюбил с первого же взгляда. Он произвел на меня впечатление склонного к насилию полицая-садиста, привыкшего решать все вопросы с помощью дубинки. Кто-кто, а он-то останется на плаву, когда Госпожа захватит Арчу. Ее военным губернаторам нужны такие типы.

Я не сомневался, что Арча будет захвачена за считанные дни после прибытия
Капитана. Мы изучили город досконально, как под микроскопом. Достаточно
одного лишь приказа из Чар - и все будет кончено. Люди герцога не смогут
помешать оккупации.

Собрав нас всех вместе, включая переводчиков, Вола, самого герцога и
человека по имени Аргадон, который был старшим Хранителем мертвых - то бишь
управлял Катакомбами, где хранилась трупы, - Шепот с Пером повели всю
компанию на северную крепостную стену Черепичника, в жуткую, надо сказать,
холодрыгу.

- Вон из-за той крепости, - сказал герцог, показывая вдаль, - я и
попросил о подмоге.

Я взглянул на крепость и поежился. Что-то в ней было настолько зловещее,
что мурашки ползли по спине.

- Мы называем ее "черным замком", - сказал герцог. - Ему уже несколько
столетий. - И тут герцог выдал нам такое, что мы поразевали рты: - Вначале
это был просто маленький черный камушек, лежавший возле покойника. Человек,
который нашел его, хотел поднять камушек. И умер. А камень начал расти и
продолжает расти до сих пор. Предки мои пытались разрушить его - но все
впустую. Камню ничего не делалось, а любой, кто дотрагивался до него,
погибал. Поэтому люди решили игнорировать существование замка, чтобы не
повредиться в уме.

Я сощурился и уставился на крепость. Замок как замок, похож на
Черепичник, разве что черного цвета.., и почему-то от него мороз по коже.

- Несколько веков камень увеличивался в размерах почти незаметно, -
продолжал наш хозяин. - И всего лишь пару поколений назад стал похожим на
крепость. - Взгляд у герцога сделался каким-то затравленным. - Говорят, там
кто-то живет.

Я улыбнулся. А чего он ожидал, интересно? Крепости, построенные они или
выросшие на то и существуют, чтобы кого-то защищать.

Нить повествования перехватил Аргадон. Изъяснялся он напыщенным
официальным слогом - сразу видно, засиделся парень на своем посту.

- Последние несколько лет замок растет дьявольски быстро. Службу
Хранителей весьма обеспокоили слухи - правда, исходящие из Котурна, то есть
источника ненадежного, - о том, что обитатели черного замка скупают тела
усопших. Достоверность этих слухов остается предметом жарких дискуссий среди
сотрудников службы. Тем не менее нельзя отрицать, что в последнее время мы
не получаем достаточного количества трупов из Котурна. Наши уличные патрули
собирают меньше покойников, нежели десять лет тому назад. А нищета растет, и
на улицах должно бы умирать гораздо больше народу.

Ну что за душка этот Аргадон! Ноет точь-в-точь как фабрикант, у которого
упали доходы.

- Существует гипотеза, - продолжал между тем Аргадон, - что твари,
живущие в замке, вскоре перестанут скупать трупы - если они вообще это
делают. Я лично не уверен. - Гладко излагает, не придерешься: все рассказал
и тут же во всем усомнился. Нет, этот парень мне нравится! - Возможно,
обитатели крепости так расплодятся, что выйдут за стены замка и сами возьмут
все, что захотят.

- Если вы думаете, что люди продают им покойников, почему бы вам не
прихватить этих торговцев и не вытрясти из них правду? - спросил Ильмо.

Настал черед полицая внести свою лепту в разговор.

- Мы не можем поймать их, - сказал Вол таким тоном, который подразумевал:
"Дали бы мне волю, уж я бы!.." - Они живут в Котурне. А там, внизу, свой
мир. И если для тамошних жителей вы чужак, черта с два из них что-нибудь
выудишь.

Шепот и Перо стояли чуть в стороне, не спуская глаз с черного замка. Лица
у них были мрачные.

Герцог хотел, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. В сущности, ему
просто надоело беспокоиться из-за этой крепости, и он позволил нам покончить
с его беспокойством любой ценой. Но не любыми способами, а только теми,
какие были угодны ему. К примеру, он хотел, чтобы мы оставались в
Черепичнике: пускай, мол, его люди и люди Аргадона станут на время нашими
глазами, ушами и руками. Герцог боялся волнений, которые могла вызвать весть
о нашем присутствии.

После поражения при Чарах нескольким мятежникам удалось укрыться в Арче.
Так что о Госпоже в городе знали, хотя и не брали ее в голову. Однако герцог
боялся, что беглецы поднимут в народе бучу, если заподозрят его в
сотрудничестве с Госпожой.

В каком-то смысле он был идеальный правитель. От своих подданных он хотел
только одного: чтобы его оставили в покое. И, со своей стороны, согласен был
оказать им такую же услугу.

Поэтому до поры до времени нас держали в стороне от событий - пока Шепот
не встревожило качество получаемой нами информации.

Дело в том, что ее тщательно просеивали. И после цензуры она становилась
бесполезной. Шепот приперла герцога к стене и сказала ему, что ее люди
пойдут на разведку вместе с его людьми.

Он продержался не более пяти минут. Схватка была неравной. Шепот
пригрозила, что уйдет и бросит город на произвол судьбы. Блеф чистейшей
воды. И ее, и Перо крайне интересовал черный замок. Они не ушли бы из Арчи
даже под угрозой оружия.

Герцог покорился, и Шепот взялась за Хранителей. Вол уперся, не желая ни
с кем делить свои прерогативы. Не знаю, как она его уломала. Он никогда об
этом не рассказывал.

Я стал его напарником по разведывательным вылазкам в основном потому, что
мне легко даются языки. Жители города не обращали на меня никакого внимания.

Вол - дело другое. Он был для них ходячим ужасом. Люди переходили на
другую сторону улицы, чтобы избежать с ним встречи. Да, репутация у него
была не дай Бог. И вдруг очередная новость смела все препоны, которые герцог
с Хранителями расставляли на нашем пути.

- Слыхал? - спросил меня Ильмо. - Кто-то вломился в их драгоценные
Катакомбы. Вол рвет и мечет. А его начальство срет кровавым поносом.

Я попытался это переварить, но не сумел. Ильмо выражается метко, но очень
уж кратко.

- Поподробнее, пожалуйста.

- Зимой бедняков пропускают в Выгородку и разрешают собирать валежник для
обогрева. Но кому-то этого показалось мало, и они проникли в Катакомбы. Трое
или четверо человек.

- Я все равно не очень врубаюсь, Ильмо. - Мой друг любит, чтобы его
поупрашивали.

- Ну ладно. Так уж и быть. В общем, они залезли в подземелье и сперли все
проездные кулоны, до которых сумели добраться. Вытащили их наверх,
распотрошили и закопали в яме. E?iia того, они стянули целую кучу древних
мумий. А какой вопеж и скулеж по этому поводу поднялся - ты бы слышал! Так
что лучше забудь про свои планы насчет обследования Катакомб.

Я как-то обмолвился, что не худо бы совершить экскурсию в подземелье.
Здешний культ казался мне таким загадочным, что хотелось присмотреться к
нему поближе. И желательно без гидов. - Боишься, они развопятся еще больше?

- Развопятся - это слабо сказано. Вол матерится на чем свет стоит. Ох, не
завидую я тем парням, если они попадут ему в руки.

- Да? Ну что ж, тогда экскурсия отменяется.

Вол тут же прибыл в Черепичник для согласования плана действий с
сотрудниками крайне некомпетентной тайной полиции герцога.

Работнички у него подобрались просто курам на смех. Всех их в городе
прекрасно знали, и ни один из них не осмеливался сунуться в Котурн, где
творились по-настоящему интересные дела.

В любом городе есть свой Котурн, только названия у них разные. В эти
злачные трущобы полицейские наведываются лишь вооруженными отрядами. Законы
там соблюдаются в лучшем случае хаотично, а суд вершат самозваные магистраты
при поддержке гангстеров, которых сами же судьи и нанимают. Поэтому
правосудие в трущобах субъективно, беспощадно, скоропалительно и зависит
главным образом от размеров взятки.

Я поймал Вола и заявил ему:

- Пока это последнее дело не раскрутим, я от вас ни на шаг. Он
нахмурился. Одутловатые щеки налились жаром.

- Мне приказали, - соврал я, вроде как извиняясь.

- Да? Ну ладно. Тогда пошли.

- А куда вы собираетесь?

- В Котурн. Это дело рук тамошних бандитов. Я их, гадов, выведу на чистую
воду.

При всех его недостатках, подумал я, в мужестве Волу не откажешь. Такого
никто не запугает.

Мне хотелось побывать в Котурне, а лучшего проводника нечего было и
искать. Говорили, Вол наведывался туда частенько и совершенно безбоязненно.
Видно, репутация у него была такая зверская, что даже гангстеры не хотели с
ним связываться. Идеальное прикрытие для меня.

- Прямо сейчас? - спросил я.

- Прямо сейчас.

Я пошел вслед за ним в стужу и вниз к реке. Вол отправился в путь пешком.
Одно из его маленьких пристрастий. Он не признавал верховой езды. Шагал он
бодро и резво, как человек, привыкший решать все дела на своих двоих.

- И что мы будем там искать? - спросил я его.

- Старые монеты. Пещера, которую осквернили, была заполнена несколько
столетий назад. Если в последнее время кто-нибудь потратил кучу старых
монет, мы сможем выйти на грабителей.

Я нахмурился:

- Не знаю, как принято тратить деньги у вас, но во многих других местах,
где я бывал, люди хранят фамильные сбережения из поколения в поколение - а
потом, стоит появиться одной паршивой овце, как она спустит все в одночасье.
Несколько старых монет погоды не сделают.