держались только военной дорогой, тем, что через городок шли перебрасываемые к
Разлому легионы, скакали гонцы, двигались обозы с припасами. В Севадо как-то
сама собой возникла тыловая база армии, державшей оборону вала. Это помогло
просуществовать ещё какое-то время; но потом он, Император, очертя голову
шагнул в Разлом, а его светлость граф Тарвус предпочёл отвести легионы.
Неудивительно, что при таких делах Севадо ожидал только полный упадок.
башни города горел слабый огонёк. Видно было, что службу тут несут отнюдь не по
уставу, требовавшему "чтобы перед вратами освещено было всё на тридцать саженей
вправо и влево", но и этот огонёк обнадёживал.
крайней мере, были люди, чтобы задвинуть засов изнутри.
приоткрылось и старческий голос прошамкал:
правитель Мельина. - Отворяй, и получишь награду. Твой повелитель вернулся!
верил свои ушам. - Голош-то по-хош... ох, похош... Погодь-ка, факелом
пошвечу...
факелом.
лицо путника. - Как ешть он, как ешть... шейчаш, милоштивец, шейчаш отопру...
не гне-вайшя на дурака штарого, шделай милошть... Я ж ышшо батюшке твому
шлужил...
Ты исполнял свой долг. Сейчас же - отопри и позволь нам войти.
отставной легионер с красноватым, обветренным лицом, на котором резко белели
многочисленные шрамы и рубцы, провёл путников внутрь, беспрерывно кланяясь и
шепелявя извинения.
стариковского плеча. - Расскажи лучше, что делается в Империи?
ошкудение... А от волков шпашения шов-шем не штало...
изо всех сил, стараясь удержать вместе распадающуюся, словно карточный домик,
страну. И было отчего - едва расползся слух об исчезновении законного
правителя, как всюду гнойными язвами вспухли мятежи. Бароны бросились сводить
счёты друг с другом и с императорской властью.
Давно отложившиеся провинции, ныне вольные да гордые королевства с княжествами
(а в тех королевствах от границы до границы - день доброй скачки, коней, само
собой, меняя), полезли через рубеж, точно муравьи на падаль. Урвать! Хоть
немного землицы, а урвать! Селинов-то Вал не по-простому насыпан, проведен по
хоть и невысокому, а водоразделу, так что наиболее плодородные речные земли
долины остались всё-таки к западу от него, в имперских руках. Селинов Вал
держали помимо прочих ещё и орки, наделённые там землёй из выморочных баронских
владений: то есть тех владений, чьи хозяева имели глупость ввязаться в мятеж
против Императора.
когорты и центурии! - со второстепенных направлений, перебрасывая их на Селинов
Вал. В какой-то степени это помогло, да не до конца. Разлом затишел и улёгся,
однако не затишели и не улеглись другие.
хватает: иные, добрые да тороватые, ищут, где честно купить да с прибытком
продать, а иные - только б углядеть, что где плохо лежит.
легионы уходят, оставляя одних только зелёных новичков да стариков,
дослуживающих последние годки и пестующих тех же новобранцев. И, само собой,
незваные гости не заставили себя ждать. Как водится, явились на готовенькое.
настоящие флотилии, по сотне кораблей, и пиннас, и галеасов, и галер; и малые
шайки на таких лоханках, что в былые времена поостереглись бы даже отплывать от
своего поганого берега; и бродячие маги, прослышавшие, что Радуга повергнута в
прах и нескоро ещё поднимется, если вообще возмогнёт; и совсем невиданные чуды,
именуемые мастерами зверей, у которых на галерах не рабы кандальные - могучие
лесные обезьяне сидят, ручные звери-тигры заместо охраны да всякий прочий
страх.
понятно. Хозяин из дому - крысам праздник.
десяти других они и в самом деле, как крысы, не боясь никого и ничего, лезли
вглубь от побережья, подчистую выметая деревни и малые городки, что не в силах
были оказать сопротивление. Пиратов интересовал прежде всего живой товар; ну, и
от всего остального они тоже не отказывались.
не знал. Только и говорил, что, мол, много. Тарвусу пришлось опять объявлять
набор, а истощённые войной коренные имперские земли, между Мельином и Северным
трактом, рекрутов слали уже неохотно. Последние соки из земли высосешь - кто
потом поднимать станет? Но всё-таки ещё один легион набрался. Бросили его на
юг, на самое взморье; и, говорят, бьются мальчишки там что ни день, то всё злее
и злее.
своих Диких Горах, Каменный Престол не оправился ещё от разгрома под Мельином и
потери целого войска. А тут, как только обезлюдели пограничные лагеря, гномы -
то сотня топоров, то тысяча - стали появляться на поверхности. И тоже - хватать
людей в полон, чего не помнили никакие, даже самые древние старики. Ни в каких
преданиях о таком не говорилось. Зачем гномам пленники, никто не знал; молва
решила - наверное, им там под землёй тоже несладко, рук, чай, не хватает, вот и
потянули уже и человеков.
огры; мелкие гоблины зашевелились, целыми ордами стараясь прорваться на юг мимо
западных имперских рубежей; и все кому ни лень занялись охотой за рабами. Раб
стал донельзя ценен, раб вдруг стал необходим.
что ни от тех, ни от других беды пока не приспело.
шотне голов бегают, людей дерут, и говорят, што ведёт их колдовшкая шила...
отшель, шереж окошко - как не видать. Жуткие твари, гошударь, ну да про то
голова рашшкажет лучче моего. Хорошо ещё, что летать не умеют.
Мельине - что слышно?
рассказал ничего особенного, кроме лишь того, что Тарвус вроде бы продолжает
восстанавливать город, тем более, что пленные гномы, от которых отказался
Каменный Престол, назвав предателями, трудились с отменным усердием.
преданно глядя на невесть откуда вынырнувшего в ночной тьме властелина.
Смотрел, смотрел - и вдруг спохватился:
али кому ышшо...
тут не было совета, обходились одним головой. Старый, тучный, краснолицый,
голова некогда был лихим конником, ходил ещё под стягами прошлого Императора,
отличился раз, другой, дорос до сотника и после двух с половиной десятков лет
безупречной службы получил отставку и осел здесь, в родном городке, откуда
много-много вёсен назад румяный, богатырского вида парень ушёл следом за
имперскими вербовщиками.
Императорская Печать передана графу Тарвусу и Клавдию, теперь уже - консулу и
командиру Первого легиона.
монет в трясущиеся жёсткие ладони старика-караульщика.
времена, когда Полуденным трактом сплошным потоком двигались караваны,
окрестные поля щедро родили, в недальних холмах добывали мел и белый
известковый камень, а в самом городке давили масло, варили пиво, пекли хлеб,
мяли кожи, шили упряжь, ладили башмаки с сапогами и вообще занимались всеми
обычными людскими промыслами.
появился Разлом.
другое, обшарпалось третье. Голова перехватил взгляд Императора: на потолке
расплывалось здоровенное жёлтое пятно протечки, крышу починили худо, а
перекрывать денег не было - и густо покраснел от стыда.
собрать, всё его светлости Тарвусу отправляем, себе-то, почитай, ничего и не
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Березин Федор