брата валяться на земле! Потом я отправилась спать. А сегодня утром
послала нескольких Любимцев разбудить моего дорогого гостя и привести
его ко мне. Честно говоря, я собиралась обстоятельно объяснить
Дионису, после какой по счету чаши вина ему не следует приходить ко
мне в гости. Одним словом, я планировала начать это утро с хорошего
скандала - чтобы ему больше никогда в жизни не пришло в голову, что на
моей амбе можно мирно отсыпаться после нескольких лет непрерывного
кутежа... - Она печально усмехнулась: - Впрочем, визиты бедняги
Диониса нам с тобой больше не угрожают. И это печально, Игг! Но зачем
было его убивать?
спешить. - Я задумчиво крутил в руках окровавленное веретено. - Меня
куда больше интересует - кто мог его убить? Бедняга Дионис
действительно был вполне безобидным парнем и никуда не годным
противником... Но он был бессмертным, как и мы с тобой, Нике.
бессмертные, Игг. Просто мы чуть менее смертны, чем люди. Совсем
немного - стоило ли поднимать из-за этого такой шум!
Сердито подумал я, но вслух сказал лишь: - Как бы там ни было, но ты и
сама понимаешь, что в этом мире не так уж много существ, способных
убить одного из нас.
если бы очень постарался. Во всяком случае, ты точно смог бы. И я
тоже. Но я его не убивала.
плечами. - Даже если бы я вдруг решил поразмяться, я бы начал не с
Диониса. И не в твоем доме, можешь мне поверить!
всю ночь был в своих покоях, а потом вышел и сразу отправился во двор,
не заходя в другие помещения. Мои Хранители следили за тобой. Они
всегда следят за тобой, ты уж извини!
твоем месте я бы и сам отдал приказ следить за таким гостем, что в
этом странного?
Афина. - Я почти доверяю тебе, Один, во всяком случае, больше, чем
кому бы то ни было, но я, знаешь ли, привыкла не доверять никому кроме
себя...
не видела раньше, Нике? Может быть у кого-то из твоих Хранителей?
посмотрела на веретено и покачала головой. - Я никогда не видела эту
вещь. Скажу больше: я вообще никогда не видела таких веретен. Не
думаю, что я смогла бы им пользоваться.
тебя за этой работой!
не менее, я умею прясть, и ткать тоже. В свое время мне довелось
научиться и более бесполезным вещам... Во всяком случае, я совершенно
уверена, что это веретено не принадлежит никому из наших. Оно
изготовлено далеко отсюда, к тому же - руками, которые привыкли
двигаться немного не так, как мои руки. Совсем чужая вещь.
теперь скажи мне вот что. Как могло получиться, что твои Хранители
никого не учуяли?
Хранители учуяли бы кого угодно, до сих пор я была совершенно уверена,
что ни одно существо, кем бы оно ни было, не сможет войти сюда и
остаться незамеченным. Тут никакое могущество не поможет!
Все-таки кто-то здесь побывал. Не думаю, что Дионис убил себя
самостоятельно...
комнате, сделал свое дело и снова исчез? - Насмешливо подытожил я.
под силу. А ты мог бы?
Одину. - Вообще-то, я был совершенно уверен, что и сейчас вполне
способен появиться, где сочту нужным, и исчезнуть откуда угодно, если
пожелаю - но зачем открывать свои карты тому, кто неосмотрительно
готов поверить тебе на слово? Поэтому я печально добавил: - Сила
понемногу уходит от меня, Паллада. Думаю, это не только моя
проблема...
о том, что случилось. Прийдется лететь к Зевсу: спятил он там, или
нет, но все-таки он - наш с Дионисом отец и вообще самый старший.
Считается, что на нем все держится... Составишь мне компанию?
своих мертвых?
Игг, до сих пор никто из нас не умирал. А когда умирали наши родичи из
числа людей, мы не препятствовали их домочадцам поступать в
соответствии с традициями. Несколько раз случалось, что Зевс забирал
своих детей от смертных женщин на Олимп и возвращал им жизнь. Впрочем,
ему уже давно не по плечу такие чудеса... Но такого, чтобы умер один
из нас, еще никогда не было!
похоронить своего сына - а ведь он был рожден такой же, как я, а не
смертной женщиной!... Ладно, не стоит слишком долго раздумывать о
погребении. Мертвому все равно. Поэтому с ним следует поступить так,
как это удобно живым.
сияющий зигзаг.
ослепительно-белым огнем, через мгновение так же великолепно засияло и
тело Диониса. Через несколько секунд от него не осталось ничего: руна
Соулу сжигает, не оставляя пепла. - Он хорошо ушел. - Одобрительно
заметил я.
мертвецам не нравится сгорать - даже в твоем волшебном огне, просто мы
не слышим их протестов...
двери, которые открывает огонь, никогда не жалуются, что им устроили
плохие похороны. Пожалуй, им действительно все равно. - Сказал я. Мне
не понравился ее недоверчивый взгляд, и я добавил: - Не забывай: когда
я говорю о мертвых, я знаю, что говорю!
сущности, такой же стервятник, как наш Гадес, я все время забываю...
кем-то сравнивают! Я нахмурился, но промолчал. Не ссориться же сейчас
по пустякам! Впрочем, Афине еще и не такое могло бы сойти с рук: я
заранее был готов простить ей все, что угодно, даже не требуя
извинений, и вообще ничего не требуя... Когда я думаю о том, как
близко подпустил эту сероокую деву к своему мертвому сердцу, меня
разбирают сомнения: а уж не опоила ли она меня каким-нибудь колдовским
зельем? Чего не сделаешь, чтобы обеспечить себе надежного союзника
накануне первой и последней настоящей войны!
над низкими утренними облаками, Афина вдруг решила, что ей следует
извиниться - нечасто в ее голову приходят столь разумные мысли!
с Аидом. - Тихо сказала она. - В конце концов, он - самый
могущественный из нас... Во всяком случае, Аид - единственный, кто до
сих пор вызывает у меня робость. Так что можешь расценивать как
похвалу.
похвала? А с чего ты решила, что я обижаюсь?
никакие вы не стервятники - ни ты, ни Аид. Я сказала, не подумав. -
Она на секунду обернулась ко мне, я успел разглядеть на ее прекрасном
лице виноватую улыбку. Это было что-то новенькое: до сих пор я не
предполагал, что эта сероглазая способна признавать собственные
ошибки! Разумеется, я тут же заулыбался, как безусый юнец. Кажется,
накануне конца я понемногу утрачивал не только свое знаменитое
могущество, но и свою не менее знаменитую мудрость!
Одних только домочадцев из смертных у него было несколько десятков, о
Любимцах и Хранителях я уже не говорю: их и сосчитать-то невозможно!
Подозреваю, что этот грозный Вседержитель больше всего на свете боялся
обыкновенного одиночества. Афина выскочила из самолета, едва
дождавшись, когда он коснется земли.
высокому загорелому красавчику с томными глазами и безвольным, как у
избалованного ребенка, ртом - и как только мужчина, рожденный для
битв, может позволить себе выглядеть таким образом, вот чего я никогда
не пойму!
Курылев Олег
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк
Плотников Александр