обстоятельства. Верно говорю?
- Он бросил взгляд на клевавшего носом синдорца и спросил: - Выходит,
паренек, амазонки наши тебе прямая родня? Или я ошибаюсь?
степь из ваших синдорских лесов... Они - твои родичи, так?
повелели женщинам брать мужей со всех мест... из леса и с гор, из Мауля и
Ронтара, Хиббы и страны Кирим... Теперь в них другая кровь... нашей -
капля...
спи! - Он похлопал синдорца по плечу.
приезжают... берут... в ночи трех лун... увозят с собой... им не
откажешь...
Быть может, увидел свою девушку, ожидавшую на берегах Петляющей реки; быть
может, снились ему городские башни из серого камня и другая
девушка-незнакомка, что обучит из лука стрелять, копьем колоть и мечом
рубить. А может, он просто был счастлив, ибо уберег свою душу от лап
демонов и нашел грозного защитника - самого Владыку Ярости Паир-Са,
спустившегося с багровой луны. Неважно, что покровитель воинов пожелал
называться человеком, пришельцем из-за моря; разве он не явил уже свою
божественную сущность? Разве мог человек метать огненные молнии и рубиться
с целым отрядом шинкасов, слуг зла? Да еще у самой обители их владык,
незримых демонов!
улыбался во сне.
меч за мной носить, коня чистить и чашу подавать! Нет, парень, до первой
лычки ты еще не дослужился!
пехоте не служил, но дрался хорошо. Совсем молодой, а храбрый! Веришь ли,
меня защищал!
спецназе натаскивали... - Он снова вздохнул и уставился в костер, словно
высматривая среди пляшущих языков пламени девичье лицо. - Надо бы парня
еще кой о чем расспросить... О белых зверях, к примеру...
тревожься, дорогой, не пропадут твои луны. Астрономия - точная наука.
луны будут над горизонтом.
обучали.
защиты и всяким другим штукам... ну, таким, которые твой Нилыч называет
психологической трансформацией. Всему, что положено знать Наблюдателю,
ушедшему в поиск.
камень - да так, чтоб напополам? - Скиф покосился в сторону массивной
гранитной глыбы. - Зачем же мы чикались с этим Тха, жирным хиссапом, и его
бандой? Прижег бы им задницы, и дело с концом!
цена, да? - Джамаль нахмурился, пытаясь сформулировать мысль. - Видишь ли,
смерть, как все в мире, тоже требует времени. Где бы ты ни умер, как бы ты
ни умер - хоть от пули, хоть от топора, хоть от инфаркта с инсультом, -
покойником сразу не станешь. Сердце остановилось, а мозг еще живет...
недолго, минуту-две, но живет. Потом, когда нарушается кровообращение...
Шесть лет учили, кого и как убивать.
лишь один телгани на миллион не потерял бы сознания при виде такой груды
трупов и луж крови... Этот один из миллиона и становился Наблюдателем.
некий ментальный механизм. Как курок у ружья... Бах! - и выстрел! В этот
миг я способен аккумулировать энергию - любую, до которой дотянусь. Тепло,
свет солнца, электричество... Ты ведь знаешь, что энергии вокруг - океан?
- Скиф молча кивнул; лицо его казалось бледным и напряженным. - Так вот, я
могу собрать ее, сконцентрировать в момент смерти и превратиться в луч - в
такой же, как лучи этих звезд. - Джамаль вскинул глаза вверх, к черному
бархатному амм-хамматскому небу, где сияли тысячи разноцветных огоньков. -
Я стану лучом, - повторил он, - и продолжу свой путь, чтобы родиться на
другой планете, в другом обличье и прожить другую жизнь... Ну, об этом ты
уже знаешь, я рассказывал.
провожая взглядом улетающие вверх искры. - Рыжим, как пламя костра,
золотым, как солнце, или зеленым, словно древесный лист? Синим, голубым,
красным или желтым? Или серебристым, как диск Зилура? - Он вытянул руку к
восходившей на востоке второй луне.
живу и не вижу себя со стороны. Но мне нравятся оттенки красного, и
хочется думать, что в полете мой луч сверкает, словно алый рубин,
брошенный в ночную тьму...
варварские миры, несмотря на все их достоинства и разнообразие, походили в
одном: их небеса казались ему мертвыми.
усыпанные яркими звездами, украшенные разноцветными лунами, в росчерках
магических письмен пылающих созвездий и газовых облаков, затянутые черным
бархатом вековечного мрака... Но красота эта оставалась неживой; провалы
темноты значительно превосходили размерами сияющие искорки света. Да и чем
фактически являлись эти светлячки? При ближайшем рассмотрении - мертвой
материей, гигантскими шарами раскаленной плазмы, ядерной топкой Вселенной,
столь же неодушевленной, как разделявшая их пустота.
происходит в далеких мирах, воспоминания о виденном воочию или в записях
памятных машин, их уверенность, что они не одиноки во Вселенной, -
уверенность, основой которой служило знание. Не гипотезы и предположения,
как на Земле, а твердое знание! Ибо земной житель, обращая взор к небесам,
мог лишь предполагать, что где-то в безмерных галактических просторах
обитают братья по разуму, друзья, враги, соперники или конкуренты; телгани
же был абсолютно уверен в этом. И посему космос - во всяком случае,
ближнее пространство в две-три сотни световых лет, достижимое для звездных
кораблей, - представлялся ему полным жизни, движения, разумной активности
и энергии - пусть не столь гигантской и буйной, как в недрах звезд, но
подчиненной сознательному распорядку.
беспилотных торговых транспортов; пассажирские лайнеры, уступавшие в
скорости лишь свету, мчались проверенными трассами, облетая за год
субъективного времени полсотни планет; там, вблизи космических баз, сияли
зеркальной броней боевые корабли, похожие на стаю диковинных рыб, на
горсть сверкающих длинных игл, на грозди серебристых пузырьков с
полусферами орудийных башен; там плескались волны невидимого океана
энергии и информации, и несли они из мира в мир звуки и картины, тексты
книг и торговых договоров, приветы, просьбы и обещания, угрозы и
ультиматумы, слова дружбы, любви, неприязни и ненависти. Земля не слышала
их; слишком далекими были звездные голоса, слишком слабым слух варварской
полуцивилизованной планеты на самом краю Галактики.
Ползли или мчались - обе эти оценки были опять-таки субъективными и
зависели от сроков жизненного цикла разумных существ, обитавших в той или
иной системе. Впрочем, рано или поздно легенды, слухи и мифы достигали
самых дальних звезд, будоража воображение, вселяя надежду или страх,
заставляя сердца сжиматься в тревоге, а глаза - или то, что их заменяло, -
блестеть от любопытства. Слухи эти были отнюдь не безобидными, ибо каждый
из них имел некую первопричину и намекал на возможные последствия - если
не сейчас, так в отдаленном будущем. И потому благоразумные народы копили
их, обменивались ими и пытались отсеять бриллианты истины от шлака
домыслов и шелухи необоснованных гипотез.
расу. И в силу этого телгани предпочитали верить слухам и размышлять над
ними - ибо всякий слух, как не раз доказывала история, мог внезапно
обернуться реальностью. Жуткой или вполне приемлемой, другой вопрос; но
любая из этих альтернатив не устраивала обитателей Телга. Дорого заплатив
за нынешнее свое благополучие, они не любили неожиданностей.
Контровский Владимир
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий
Березин Федор
Сапковский Анджей
Бажанов Олег