read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- На удивление правильно. - Теперь он смотрел на меня с нескрываемым любопытством. - Вот уж не думал, что каким-то образом передал тебе и это знание. Ты - странный мальчик, сэр Макс. Порой я не могу поверить, что...
Впрочем, нет, об этом мы поговорим позже. Сначала я должен рассказать тебе о заговоре - самом невероятном заговоре за всю историю Мира. Заговор магов древности, давно покинувших Мир, и талантливых, но невежественных выскочек вроде меня: надо же им было на кого-то опереться...
Я вопросительно приподнял бровь: дескать, давайте уж подробности. Джуффин понимающе кивнул:
- Начать, наверное, следует с того, что Великие Магистры наших древних Орденов, помимо всего прочего, были способны провидеть будущее. Впрочем, это плохая формулировка: они просто знали будущее, как мы знаем о событиях, случившихся несколько дней назад. Думаю, дело в том, что они совершенно иначе воспринимали время - боюсь, у нас с тобой просто не хватит воображения, чтобы представить себе, как именно. Факт, что эти люди умели "вспоминать" будущее и своими поступками изменять события прошлого; мы же поступаем в точности наоборот... Одним словом, они знали, что Мир относительно скоро рухнет; называли даже точную дату. Забавно, но эта роковая дата есть во всех учебниках истории: именно в этот день был принят Кодекс Хрембера.
- Понятно, - сдержанно кивнул я. - Война за Кодекс - дело рук этих древних мудрецов?
- Не совсем так. Война за Кодекс имела место в обоих вариантах развития событий. Просто в том будущем, которое открылось древним магам, эта война лишь ускорила трагическую развязку. Неудивительно: никогда прежде в Сердце Мира не произносилось столько могущественных заклинаний, как в Смутные времена; обе стороны внесли свой вклад в приближение конца, хотя формально считалось, что Король и Орден Семилистника пытаются предотвратить катастрофу. Но ведь они тоже колдовали - и еще как! С другой стороны, а что еще оставалось?
- Да, я сам не раз думал, что Война за Кодекс вполне могла лишь приблизить конец Мира, - кивнул я. - И именно поэтому постепенно перестал верить, будто этот самый конец действительно был так уж вероятен... Но в чем состояло вмешательство древних? И, если уж на то пошло, какое им было дело до событий, которые должны случиться не на их веку?
- Тут все очень непросто. Во-первых, что значит - "не на их веку"? Неужели ты думаешь, что древние маги умерли в свой срок, как обычные люди? У них были свои, неведомые нам отношения с временем... да и с вечностью, если уж на то пошло. Умирать никто из них не собирался. Покидать Мир каким-то иным способом - да, пожалуй. Во всяком случае, так поступили многие из них. Некоторые, впрочем, остались. С двоими ты знаком лично.
- Маба и Махи? - ахнул я.
- Незачем переспрашивать, ты и сам это всегда знал. А если не знал, то нюхом чуял, что они - существа совсем иной породы... В общем, древним было не совсем безразлично, что случится с Миром. Даже тем, кто твердо решил не связывать с Миром свою судьбу. Видишь ли, когда человек взрослеет и покидает родительский дом, он, как правило, не перестает желать добра своим домашним, даже если не собирается поддерживать с ними тесную дружбу. И если уже после его ухода случится пожар и родительский дом сгорит, это его скорее всего опечалит, правда?
- Наверное, - неохотно буркнул я. - Меня бы это вряд ли опечалило, но...
Конечно, по большому счету, вы правы.
- Ну вот. Мое сравнение, конечно, примитивно, но оно дает тебе возможность понять, что в беспокойстве древних Магистров о будущем конце Мира не было ничего странного. Возможно, это вообще единственный их поступок, который легко объяснить... Поскольку древние были людьми действия, а не мечтателями, они тут же взялись за дело. Знаешь, с чего они начали? Со строительства моста, который соединил их с далеким будущим. У них тогда была теория: дескать, спасти Мир можно только руками тех, кому предстоит жить незадолго до конца. Они сделали немало: в частности, вернули нам забытые к тому времени традиции Истинной магии, которая не разрушает Мир, а, напротив, исцеляет его. Мне выпала редкая удача стать учеником одного из древних Магистров; замечу, что счастливчиков, подобных мне, было не слишком мало - возможно, именно поэтому наш Мир так тебе полюбился. Лет двести назад он вряд ли привел бы тебя в восторг... Впрочем, я могу и ошибаться: у тебя странный вкус.
- Не важно, - нетерпеливо перебил я. - Рассказывайте дальше. Вы говорили о "заговоре", так?
- Разумеется. Участниками этого заговора стали мы, ученики древних Магистров, наши учителя и, как ни дико это звучит, люди, чьи следы исчезли во тьме тысячелетия назад. "Мост между Мирами", о котором я тебе говорил - не метафора. Он действительно существовал, этот мост. Я однажды видел, как старый Махи уходил по этому мосту туда... нет - в "тогда", когда он был молод и неопытен: советоваться со старшими, по его собственным словам. Я видел, как он вернулся... прости, Макс, но я не возьмусь описать это зрелище! Я и сам хотел последовать за ним по этому мосту, но, веришь ли, мне тогда не хватило мужества. Это был не единственный, но последний трусливый поступок в моей жизни... и мне даже не стыдно в нем сознаваться: там было чему ужаснуться, поверь мне на слово!
Мы немного помолчали: Джуффин, судя по всему, старался прогнать видение, которое услужливо подсунула ему цепкая память, я вежливо выжидал. Признаться, в тот момент я напрочь забыл печальные обстоятельства нашей беседы - даже тот факт, что мне скорее всего не удастся вернуться домой, в Ехо. Слишком уж невероятные вещи рассказывал мой шеф, и слишком странно было признаваться себе, что я уже знал все это когда-то. Знал и забыл... Вернее, слишком долго не хотел вспоминать.
- Ваша работа в качестве наемного убийцы тоже была частью этого заговора?
- наконец спросил я.
- Разумеется. Все было неплохо задумано: существовал список колдунов, наиболее опасных для равновесия Мира. Никто из них не использовал Истинную магию и не имел к ней решительно никаких способностей. Зато в Очевидной магии, разрушительной для Мира, им не было равных. Мои учителя считали, что, если вовремя вывести этих Магистров из игры, у Мира появятся шансы уцелеть. Но в расчеты закралась досадная ошибка: никто почему-то не учел, что, защищая свою жизнь, наши жертвы превзойдут себя. Почти каждый из них перед смертью успел внести свою лепту в разрушение Мира - откровенно говоря, сражаясь со мной, они умудрялись натворить куда больше бед, чем за те несколько лет, на которые я укорачивал их жизнь. Арифметика понятна?
- Понятнее не бывает, - вздохнул я. - Странно, что очень мудрых и могущественных людей подвел такой пустяк, как арифметика, правда?
- Любой пустяк может быть орудием судьбы, - пожал плечами Джуффин. - А против судьбы, по большому счету, не может играть никто. Кроме Вершителей, конечно.
Я насторожился.
- Когда мой старинный друг Гленке Тавал впервые рассказал тебе, кем ты являешься на самом деле, он ведь объяснил тебе, что желания Вершителя непременно сбываются, верно?
- Рано или поздно, так или иначе, - печально улыбнулся я. Эту фразу я слышал неоднократно: и от Гленке Тавала, и от Махи Аинти, и от Лойсо. Да и от самого Джуффина.
- Вот именно. Желание Вершителя сбывается даже в том случае, если оно противоречит самой судьбе, - строго сказал шеф. - И когда нам стало ясно, что план древних Магистров безнадежно провалился, наш с тобой общий приятель Махи вспомнил, что в Мире кроме людей и магов есть еще и Вершители. Не так уж много, но есть. Откровенно говоря, "не так уж много" в нашем случае означало "всего один".
- Мёнин?
- Он самый. Вершители в нашем Мире вообще рождаются редко; к тому же природа Вершителя такова, что собственное могущество губит его прежде, чем он начинает его осознавать. Простейший пример: юный Вершитель получает скверную отметку на экзамене, ссорится с родителями, его не любит соседская девушка (она бы, конечно, его полюбила, поскольку он так хочет, но на исполнение любого желания требуется некоторое время). В голову паренька лезут печальные мысли; он решает, что лучше бы ему умереть. Поскольку других, более мощных, желаний у него в этот момент нет, приговор, можно сказать, подписан: парень умрет молодым, и никто ему не поможет.
- Ужас! - поежился я. - Странно, кстати, что со мной ничего подобного не случилось: в юности меня не раз посещали подобные скверные мысли.
- О тебе разговор особый. К нему мы еще вернемся. Но я бы предпочел рассказывать все по порядку, если не возражаешь.
- Как скажете. Хозяин - барин, - согласился я. - Тогда объясните: почему именно Мёнин? Потому что он был королем?
- Скорее потому, что в свое время он был наследным принцем, - невозмутимо пояснил Джуффин. - Видишь ли, наследники престола Соединенного Королевства, в какую бы эпоху они ни жили, всегда получали отличное воспитание. Можешь себе представить, что это значит: управлять государством, власть в котором то и дело пытаются захватить могущественные магические Ордена? Король должен был стать не просто магом, но лучшим из лучших. В отличие от орденских послушников, принцам приходилось изучать не одну, а множество магических традиций, поскольку каждая из них имела свои сильные и слабые стороны. Однако быть сильнее всех в чародействе - это еще полдела. Будущего Короля следовало воспитывать так, чтобы он оказался умнее, мужественнее и терпеливее, чем его могущественные подданные.
Король в те времена не мог позволить себе практически ни одной человеческой слабости - в противном случае власть немедленно перешла бы в другие руки. Со слабыми монархами нигде особо не церемонятся, но у нас - это вообще было нечто невообразимое! С учетом всего вышесказанного и воспитывали наследных принцев.
Нет ничего удивительного в том, что король Мёнин оказался единственным Вершителем, способным держать в узде свой нрав, капризы и желания. К тому времени, когда он осознал свой странный дар - кстати, в отличие от тебя, Мёнину пришлось делать это открытие самостоятельно, - он был, можно сказать, совершенством. Не без причуд, конечно, но Мёнин позволял себе лишь те причуды, которые шли на пользу делу.
- Ясно, - кивнул я. - Знал бы раньше, непременно взял бы у него при встрече пару-тройку консультаций... Но чем именно помог вам Мёнин?
- Неужели не догадываешься? - лукаво прищурился Джуффин. - Сам подумай: чем может помочь Вершитель? Одним своим желанием.
- Все так просто? - недоверчиво протянул я.
- Просто, но не настолько, как тебе кажется. Для того чтобы обреченный Мир выжил, необходимо, чтобы все помыслы Вершителя были сосредоточены на этом желании. Вершитель должен просыпаться с одной-единственной мыслью: "Я хочу, чтобы Мир существовал" - и засыпать с нею же, не пренебрегая, впрочем, обязанностью желать этого и во сне. Можно усилием воли заставить себя постоянно думать об одном и том же - не так уж это сложно. Но вот для того, чтобы сделать желание страстным, превратить его в манию одержимого... Для этого усилия воли недостаточно, тут требуется искренность. Но мы нашли выход. Нет более страстного желания, чем желание узника вырваться на свободу. Странник, заброшенный в чужие края, очень искренне хочет вернуться домой. Приговоренный к смерти одержим мыслью о спасении. Король Мёнин выслушал наши резоны и согласился. Он добровольно удалился в изгнание. Это был очень мужественный поступок: с Мёнином велась честная игра, он с самого начала знал, что его ждет, и не питал никаких иллюзий касательно своей судьбы. Он стал заложником и в то же время чем-то вроде великана, поддерживающего Мир, - у тебя на родине рассказывают легенды о таких великанах, я ничего не перепутал?
- Не о множестве великанов, а об одном титане по имени Атлант, - машинально поправил я.
- Да, верно. Он и должен быть один, потому что Мир, как ни странно, можно удержать только в одиночку, - согласился Джуффин. - Как ты, наверное, и сам догадываешься, Тихий Город, о существовании которого древние Магистры знали всегда, оказался идеальным местом для добровольной ссылки Вершителя. Отсюда невозможно уйти по собственному желанию. Время здесь не имеет власти над человеком: обитатели Тихого Города не стареют, а их воспоминания о прошлом не тускнеют с годами. И последнее, возможно самое главное. Пленник Тихого Города жив только до тех пор, пока о нем хоть кто-нибудь помнит. Когда умирает последний из тех, кто знал его имя, узник Тихого Города исчезает, словно и не было его никогда... С Мёнином был заключен договор: мы позаботимся о том, чтобы его имя стало легендой; следовательно, он мог не сомневаться, что будет жив, пока не рухнет Мир, где его помнят. Мы рассчитали верно: даже если бы Мёнин привязался к Тихому Городу и раздумал возвращаться обратно - что маловероятно, но теоретически вполне возможно, - инстинкт самосохранения все равно побуждал бы его страстно желать, чтобы Мир уцелел. К бессмертию, знаешь ли, легко привыкнуть...
- Не сомневаюсь, - сухо кивнул я. Голова шла кругом: я уже понял, к чему было все это длинное лирическое вступление. - Сейчас вы скажете, что в договоре с Мёнином был еще один немаловажный пункт: вы обязались прислать ему заместителя, правильно? И для этой роли выбрали меня. Подобрали практически на помойке, в каком-то завалящем мирке, совершенно непригодном для комфортного существования. Обучили разным полезным вещам, заодно и воспитали - не так блестяще, как воспитывают наследных принцев, но тоже, смею надеяться, неплохо.
Проверили в деле, заодно познакомили с экспертами из числа древних Магистров, эксперты мою кандидатуру одобрили, верно? Я провел в Ехо вполне достаточно времени, чтобы полюбить этот город и весь Мир заодно... Я даже успел стать вполне легендарной личностью: Мантия Смерти, несколько громких дел и бойкие перья газетчиков немало этому способствовали... Что ж, все очень точно рассчитано: теперь я могу сидеть в Тихом Городе и выть от тоски, а Мир будет держаться на моем протяжном вое, как на плечах Атланта. Самое смешное, что я даже возмущаться не стану: вы кругом правы, Джуффин. Ваш Мир великолепен, его непременно следует сохранить любой ценой, а моя жизнь - не такая уж высокая цена. Откровенно говоря, если бы не знакомство с вами, она бы вообще ничего не стоила, поэтому все справедливо. Остается задать только один вопрос: а мне пришлют сменщика? И если да, то когда? Через сколько тысяч лет? Или мне даже это не светит?
- Все не так просто, Макс, - неохотно сказал Джуффин. - Я не "подобрал" тебя, я тебя выдумал.
- Как это может быть? - растерянно спросил я. - Как можно выдумать живого человека? Я ведь живой... или нет?
- Куда более живой, чем большинство людей, появившихся на свет традиционным способом, можешь не сомневаться, - усмехнулся Джуффин. - Это я тебе говорю на правах создателя. Честно говоря, до сих пор не понимаю, как мне это удалось. Порой я думаю, что активной стороной был ты, а не я: ты так хотел существовать, что заставил меня придумать юного Вершителя по имени Макс, который однажды должен прийти на смену усталому Вершителю по имени Мёнин...
Хочешь знать подробности?
- Да, если возможно, - криво улыбнулся я. - В конце концов, любой ребенок рано или поздно приходит к родителям с вопросом: "Откуда берутся дети?" Кстати, я всегда был убежден, что на такой вопрос лучше отвечать правдиво...
- Я тоже, - кивнул Джуффин. - Впрочем, мой опыт куда хуже поддается формулировке, чем нехитрые постельные радости, о которых так не любят сообщать своим чадам обыватели. Начать, наверное, следует с того, что на меня возложили обязанность найти замену Мёнину. Было решено, что если мне не удастся в нужный срок подобрать нужную кандидатуру, я буду обязан заменить Мёнина сам. Я не Вершитель, конечно, но Махи заблаговременно обучил меня некоторым ритуалам, которые делают желания обычного человека почти столь же могущественными, как желания Вершителей. Это очень трудно, но возможно: я оказался способным учеником.
- Но как вы-то влипли в это дело? В конце концов, почему бы кому-нибудь из Древних не потратить часть вечности на сохранение Мира? В конце концов, они сами это затеяли, сами же наваляли ошибок, когда стали вашими руками убивать участников войны за Кодекс... Почему вам пришлось за всех отдуваться? Как самому молодому?
- Ну что ты. Все было вполне справедливо. Именно я в свое время настоял на том, что мы обязаны прислать Мёнину сменщика: благородный поступок Короля потряс меня до глубины души, и я не мог смириться с мыслью, что он обречен на вечное заточение - пусть даже в столь уютном местечке, каким является Тихий Город... Это ведь действительно очень уютное место, Макс. Тебе еще предстоит убедиться в справедливости моих слов.
- Охотно верю, - равнодушно кивнул я. - Но здесь нет Меламори. В ее обществе я бы, пожалуй, и в болоте вечность провел с удовольствием. Но если она будет рядом, я стану слишком счастливым и не смогу удерживать Мир, я правильно понимаю?
- Ты правильно понимаешь, - сдержанно согласился Джуффин. - Я сожалею, Макс, но так оно и есть.
- Я и не сомневался, - угрюмо буркнул я. - Ладно, рассказывайте дальше. Вы остановились на том, что вам пришлось заняться поисками того, кто придет на смену Мёнину. И у вас, судя по всему, ничего не получилось. Почему, кстати?
- Потому что в моем Мире Вершители рождаются очень редко, я тебе об этом уже не раз говорил. Впрочем, в последнее время ваш брат вообще перестал баловать нас своим появлением на свет. Возможно, как раз потому, что существование Мира с определенного момента является, мягко говоря, сомнительным фактом. Я почти уверен, что это как-то связано... Вершители же, рожденные в других Мирах, для такого дела решительно не годились. Я ведь несколько раз пытался действовать именно по той схеме, которую ты только что описал: находил юного, глупенького, не осознающего своего могущества Вершителя чуть ли не "на помойке", по твоему образному выражению. Забирал его в Ехо, наполнял его жизнь чудесами, окружал дружбой, заботой, любимыми девушками и прочими атрибутами удавшейся жизни. Все напрасно, Макс. Худшие из них рано или поздно начинали тосковать по дому; лучшие, напротив, входили во вкус и устремлялись в неведомое, сердечно поблагодарив меня на прощание. Со временем я убедился, что Вершителя, который полностью соответствовал бы моим целям, попросту не существует в природе. Сколь бы велико ни было мое на них влияние, самое главное оружие Вершителя - его потаенные желания - оставалось вне моей власти. Махи, который был в курсе моих затруднений и даже, кстати сказать, заблаговременно приготовил плацдарм для отступления - я имею в виду знакомый тебе новорожденный Мир, частью которого теперь является Кеттари, - как-то пошутил: дескать, идеального Вершителя не существует, поэтому его надо бы выдумать. Как и всякое высказывание Махи, эта шутка была своего рода инструкцией, руководством к действию. Ему удалось подцепить меня на крючок: я забросил поиски и, как одержимый, бродил ночами по городу, пытаясь понять: что следует делать для того, чтобы выдумать человека?
- А во сне не пробовали? - с любопытством спросил я, невольно вспоминая один из рассказов Борхеса.
- Как же, пробовал, - невозмутимо откликнулся Джуффин. - Во Вселенной стало несколькими призраками больше - только и всего.
- И как же вы выкрутились?
- Да очень просто, - усмехнулся Джуффин. - Решил испытать на практике те самые ритуалы, которым меня предусмотрительно обучил Махи.
- Которые делают желания обычного человека столь же могущественными, как желания Вершителя? Понятно, - вздохнул я.
- Стоило только начать, дальше все понеслось само, - признался он. - Это захватило меня. Я переложил почти все дела Тайного Сыска на Кофу; иные мои обязанности, о которых не следовало знать никому, кроме посвященных, любезно взял на себя сэр Маба Калох. Впрочем, этим дело не ограничилось... Тебе ведь рассказывали, что я вдовец?
- Рассказывали. Вы же сами и рассказывали... Неужели вам пришлось принести жену в жертву каким-то потусторонним силам? - встревоженно спросил я. Перед моим внутренним взором замаячила ужасающая, но вполне живописная картина: сэр Джуффин Халли в облачении ацтекского жреца с окровавленным ножом в руках склонился над жертвенным камнем и...
- Ну что ты. Никаких человеческих жертв не потребовалось. Она не умерла, а ушла. Моя жена была одной из посвященных - ничего удивительного, никто из нас не стал бы связывать судьбу с человеком, который не следует тем же путем. И не потому, что это было запрещено, просто так уж мы устроены.
- Разумеется, - кивнул я. - Мир делится на тех, кто "все понимает", и на всех остальных. "Остальные", при всех своих гипотетических достоинствах, - неинтересны.
- Я бы сказал, что они просто не имеют значения, - вздохнул Джуффин. - Так вот, жена была в курсе моих дел; она, как и прочие участники заговора, была кровно заинтересована в том, чтобы моя затея удалась. Она сама приняла решение покинуть меня, поскольку поняла, что личное благополучие мешает моей ворожбе.
Для того чтобы напрасные надежды на грядущее воссоединение не отвлекали меня от дела, она пересекла Мост Времени и скрылась от меня на самом дне омута истории.
Впрочем, она всегда страстно желала быть одной из Древних. Думаю, так все и случилось.
- Вот оно как, - меланхолично заметил я. - А что, личное благополучие действительно так уж мешало вашей ворожбе?
- Разумеется. Личное благополучие - состояние приятное, но для дела вредное, - сухо сказал Джуффин. - Магу нельзя быть ни счастливым, ни несчастным. И то и другое ослепляет и опустошает.
- Понятно, - кивнул я. - Поэтому вы в свое время отговаривали меня от романа с Меламори? Говорили, будто мы совершенно не подходим друг другу...
Проблема заключалась в том, что мы слишком хорошо подходили друг другу, я правильно понимаю?
- И что сегодня за день такой? Ты абсолютно все понимаешь правильно, просто наваждение какое-то! - В речь шефа вдруг вернулись обычные для него насмешливые нотки. Откровенно говоря, мне это скорее нравилось, чем нет.
- Ладно, оставим это, - вздохнул я. - Вы были абсолютно правы, но даже если бы я заранее знал, чем дело кончится, вряд ли это что-нибудь изменило бы... Расскажите лучше, как вы меня придумывали? Просто сидели и сочиняли, как писатель, которому нужен главный герой для новой книжки?
- Примерно так оно и было, - согласился шеф. - Но мне пришлось стать скорее мечтателем, чем выдумщиком. Я поставил перед собой цель привести в Мир почти совершенное существо - "совершенное" не в том смысле, что оно должно быть лишено каких бы то ни было человеческих слабостей, а просто идеально подходящее для предстоящей задачи. Ты не очень зазнаешься, если я скажу, что наделил тебя не только лучшими своими качествами, но и некоторыми достоинствами, которых мне самому очень не хватало? От меня тебе достались врожденный талант к Истинной магии, удачливость, обаяние, любопытство, способность к сопереживанию и безжалостность. В то же время в юности я сам был угрюм и серьезен, поэтому ты стал легкомысленным и смешливым. Я принадлежу к числу тех, кому новые знания даются с великим трудом, поэтому тебя я наделил способностью усваивать любую науку с пугающей скоростью. Я половину своей жизни провел витая в облаках, поэтому ты практичен и прямолинеен. Так и не научившись толком наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях, я наделил тебя счастливой способностью испытывать восторг от запаха цветущих деревьев, хруста свежеиспеченных булочек, рифмованных строк, птичьего щебета и прочей очаровательной чепухи, которая меня самого оставляет равнодушным. Опыт наемного убийцы наглядно продемонстрировал мне, как дешево стоит любая человеческая жизнь, поэтому я решил, что ты будешь неуязвим... Ну и так далее.
- И все же вы как-то плохо старались, - растерянно заметил я. - Даже мне самому очевидно, что я рассеян, необуздан, капризен, не умею управлять своим настроением... Уверен, что любой посторонний человек без особых затруднений продолжит список моих пороков. По-моему, вам следовало не морочить себе голову, а просто придумать второго Лонли-Локли, разве нет?
- Ошибаешься. Безупречность Шурфа - всего лишь обратная сторона его безумия. С другой стороны, твои многочисленные изъяны - идеальный фундамент для безупречности совсем иного рода. Я уже сказал: ты - совершенство, сэр Макс, но лишь потому, что идеально подходишь для исполнения возложенной на тебя задачи.
С этой точки зрения многие из нас - "совершенства": и я сам, и Кофа, и Луукфи... Шурф - тоже совершенство, разумеется, но лишь до тех пор, пока он занимается своим делом и не пытается разгуливать в чужих туфлях... Но мы отвлеклись. Ты готов слушать дальше?
- Да, конечно, - кивнул я. - Рассказывайте.
- Когда дело было уже, можно сказать, сделано и твои круглые любопытные глаза порой внимательно смотрели на меня из зеркала в кабинете - по какой-то странной прихоти твой образ поселился там почти с самого начала моей работы, но открывать глаза стал лишь незадолго до ее окончания, - меня начал смущать один простой вопрос: а на кой мы все сдались такому замечательному парню, как ты? С какой стати ты будешь заниматься нашими проблемами, вместо того чтобы просто отправиться в любой другой из обитаемых Миров: по большому счету, тебе везде будет хорошо, таким уж я тебя придумал... И тогда мне пришлось выдумать для тебя прошлое. Такое прошлое, которое должно было показаться тебе малопривлекательным. Я вообразил тебя обитателем одного из самых нелепых Миров, прости уж мою откровенность! Я знаю, о чем говорю: мне пришлось хорошенько изучить этот Мир, чтобы сделать твои воспоминания достоверными. Я наскоро сочинил твоих родителей: простых, небогатых, недалеких людей, которые пальцем не пошевелили, чтобы дать тебе возможность получить образование и хоть как-то развить свои способности, зато приложили все усилия для того, чтобы ты как можно раньше узнал, что такое скука, принуждение и полное одиночество. Придумал тебе приятелей, рядом с которыми ты всегда чувствовал себя ссыльным инопланетянином. Заодно позаботился, чтобы ты с максимальным недоверием относился ко всем сведениям об Истинной магии, которые каким-то образом получили хождение среди обитателей этого мира: было совершенно необходимо, чтобы до знакомства со мной ты даже не догадывался о своих способностях в этой области. Я наделил тебя скептическим умом, поэтому ты не стал бы искать утешения ни в философии, ни тем более в религии. Одним словом, я сделал все для того, чтобы ты возник из небытия, обремененный малоприятными воспоминаниями о прошлом, которого у тебя, откровенно говоря, никогда не было.
- Тут что-то не сходится, - нахмурился я. - Зачем тогда понадобился Магистр Гленке Тавал, который якобы придумал рассказ о двери в стене?
Согласен, мне было необходимо иметь такое воспоминание, но... Получается, что Гленке меня разыгрывал? Он был очень убедителен.
- Ничего удивительного. Магистр Гленке Тавал был одним из твоих многочисленных наваждений, - усмехнулся Джуффин. - Рассказ о двери в стене я случайно прочитал среди множества прочих книг, когда пытался составить представление о месте, которое ты должен был до поры до времени считать своей родиной, и решил, что воспоминание о поисках двери, ведущей в неведомый прекрасный Мир, подойдет тебе как нельзя лучше: емкий и остроумный эпиграф к судьбе Вершителя. А Гленке... Иногда наши наваждения, знаешь ли, начинают жить собственной жизнью. Гленке вон даже Одинокие Тени на Ехо наслал - и все лишь потому, что ощущал мучительную потребность убедить Мир в том, что он действительно существует, а меня - в том, что он мой старинный друг...
- Ладно, допустим. Но каким образом, в таком случае, Мир, в котором я никогда не рождался, мог потребовать меня обратно? А ведь это случилось, помните?
- Конечно. Это отчасти моя вина: я недооценил тот факт, что воспоминания и особенно тайные страхи Вершителя обладают не менее мощной силой, чем желания, - вздохнул Джуффин. - Ты, сам того не желая, "изнасиловал" Мир, который считал своей родиной. Силой своего убеждения ты оживил призраки, населявшие твои фальшивые "воспоминания". Ты запер себя в тюрьму, сотканную из твоих собственных опасений. Так бывает, Макс. Возможно, только так и бывает... Для меня тот случай был почти крахом. Однако, к моему искреннему изумлению, ты все же сумел вернуться: оказалось, что твоя любовь к Миру достаточно велика, чтобы привести тебя обратно. Я мог перевести дух: провал обернулся победой. С того дня я был совершенно уверен, что ты станешь хорошим преемником Мёнина.
- Понимаю, - неохотно согласился я. - Что же было дальше? Расскажите, как это выглядело со стороны? Я вышел из вашего зеркала, обремененный кучей воспоминаний и, следовательно, благодарностью своему "избавителю"?
- Ты не выходил из зеркала, - покачал головой Джуффин. - Ничего такого не было. Твое появление выглядело... как бы поточнее выразиться? - довольно буднично. Оно было похоже скорее на странную случайность, чем на чудо. Просто в самом конце работы я почувствовал себя очень скверно: силы покинули меня, я ни на что не годился. Это настораживало: я давно научился подчинять себе собственный организм и не был подвержен болезням - это же азы нашей профессии, наука для начинающих! В тот день я покинул Дом у Моста раньше положенного часа и отправился домой приводить себя в порядок. Кимпа встретил меня на пороге и сообщил, что в комнате для гостей спит некий незнакомец. Я посмотрел на "незнакомца" и сразу понял, что случилось: моя выдумка стала реальностью. Позже я понял, что именно это и забрало у меня все силы - впрочем, я довольно быстро их восстановил... Ты проспал несколько суток, а потом проснулся в полной уверенности, что тебя зовут Макс и ты только что прибыл в Ехо из иного Мира; воспоминания, которые я выдумал для тебя, ты искренне полагал своей единственной и неповторимой биографией. Все, что случилось потом, действительно случилось. Эти факты ты можешь по праву считать "настоящими" - если, конечно, это все еще имеет для тебя какое-то значение.
- Все имеет какое-то значение, - неохотно сказал я. - Да, теперь примерно понятно... Хотя какое там, к черту, "понятно"! Но ведь вы, наверное, не можете ничего добавить? Или можете?
- Мне осталось рассказать тебе совсем немного. Сосредоточься, пожалуйста, - мягко, но настойчиво перебил меня Джуффин. - Когда я бросился к Махи, чтобы сообщить ему о своем головокружительном успехе, мой бывший наставник, в обычной для него снисходительной манере, заметил, что я не сделал ничего из ряда вон выходящего. "Есть древние существа, которые используют нас для того, чтобы воплотиться среди живых, - сказал он. - Они таятся в темноте небытия и только выжидают момента, когда очередной неофит, вообразивший себя могущественным колдуном - совсем как ты, Джуф, - не попытается воплотить в жизнь самый дерзновенный из замыслов". Потом он прибавил, что это не имеет значения: мы получили, что хотели, а это, дескать, главное. Поэтому имей в виду, Макс: все, что я сделал, было сделано лишь потому, что ты сам этого хотел. На этом драматическую историю твоего появления на свет можно благополучно закончить.
- Но... - начал было я.
- Лучше воздержись от комментариев, мальчик, - сочувственно сказал Джуффин. - Сейчас ты оглушен и растерян. Ничего страшного: у тебя впереди вечность, чтобы обдумать все, что ты сегодня узнал. Возможно, где-нибудь, на другом краю этой вечности, мы снова встретимся, и тогда ты сможешь рассказать мне, что произошло на самом деле. Сегодня эта тема не по зубам нам обоим.
Воцарилось тягостное молчание. Джуффин смотрел в окно, за которым ему, очевидно, по-прежнему открывался вид на улицы Ехо - города, в который мне не было суждено вернуться. Уверен, ему не терпелось открыть дверь и выйти на улицу, дабы не искушать судьбу столь откровенным пренебрежением к ее подаркам.
Но он не уходил.
- Осталась еще пара пустяков, - наконец сказал Джуффин. - Думаю, напоследок мне следует объяснить, почему я стал пленником Тихого Города прежде, чем ты. Если ты думаешь, что я был приманкой...
- Я так не думаю. - Я вдруг почувствовал, что вот-вот разревусь, и до крови прикусил губу: примитивное, но действенное средство! - Вам не требовалось становиться приманкой. Вы вполне могли вызвать меня к себе в кабинет, выложить историю, которую я только что выслушал, и... Вы слишком хорошо меня изучили. Вы отлично знаете, что ради эффектного жеста я способен сунуться в любое пекло; если бы вы сказали, что я должен отблагодарить вас за то, что вы дали мне жизнь, я бы так и сделал. И уж по крайней мере вы бы дали мне возможность уладить свои дела... да просто попрощаться по-человечески со всеми, кто мне дорог!
- Ты действительно все понимаешь, - печально улыбнулся Джуффин. - То, что случилось, можно назвать заговором обстоятельств. Во-первых, Мёнин покинул Тихий Город на пару столетий раньше, чем мы рассчитывали...
- На пару столетий? - изумленно спросил я.
- Конечно. Я полагал, что следует дать тебе возможность провести в Мире лет двести-триста. Такова средняя продолжительность человеческой жизни, и мне казалось, что ты имеешь полное право прожить эту жизнь так, как тебе заблагорассудится: видишь ли, я всегда полагал, что любая работа должна предваряться хорошим авансом. Из этого следует, что философ из меня хреновый.
Зато начальник неплохой, правда?.. Однако Мёнин нашел способ покинуть Тихий Город и не захотел сидеть здесь еще три столетия. Говорит, что его "тошнит от бездействия" - что ж, охотно верю. Однако это шло вразрез с моими планами. Мы с Мёнином серьезно поругались в тот день, когда он объявился в замке Рулх: неоправданный риск! Мир мог рухнуть в то же мгновение, но каким-то чудом уцелел. Возможно, Мёнин был прав, когда говорил о том, что страстное желание вернуться домой стало для него настолько привычным, что не ослабело даже после того, как возвращение состоялось. К тому же Мир слишком переменился - где уж тут почувствовать себя дома! Мёнин уверял меня, что не собирается задерживаться в Ехо, говорил, что отправлять кого-то в Тихий Город вместо него не требуется: дескать, он может с тем же успехом продолжать тосковать о доме, путешествуя по удаленным Мирам. Возможно, он был прав. Возможно... Но я - старый перестраховщик, ты же меня знаешь! Поэтому я решил отправиться в Тихий Город и применить на практике науку старого Махи.
- Но почему вы не позвали меня?
- А я уже не был уверен в том, что имею на это право.
- Ничего не понимаю! - Ответ Джуффина, признаться, меня озадачил.
- Все очень просто, Макс. Ты слишком быстро стал самостоятельным. Ты изменился. Ты уже совсем не похож на того юного Вершителя, которого я когда-то выдумал. Не могу сказать, будто от этого ты перестал подходить для возложенной на тебя миссии - напротив, теперь я совершенно уверен, что ты сумеешь удерживать наш Мир лучше, чем кто бы то ни было. Лучше, чем твой предшественник Мёнин, и уж точно лучше, чем это делал я сам. Возможно, ты будешь действовать столь хорошо, что вскоре выяснится, будто Миру больше не угрожает опасность... что она никогда ему не угрожала. Может статься, через несколько лет все мы, участники событий, забудем о том, что когда-то пытались отвести от Мира угрозу гибели. Все может быть. Но в тот день, когда Мёнин сбежал из Тихого Города, я не считал себя вправе отправлять тебя ему на смену. Сердце у меня к этому не лежало. А я привык доверять собственному сердцу... Теперь вижу, что я ошибался.
Что ж, судьба сама взялась исправить мой промах. Она, судьба, нашептала тебе, будто я нуждаюсь в помощи, она же вложила в твои руки Йонохскую печать - признаться, я почти уверен, что эта волшебная вещь - всего лишь очередное наваждение, которое бесследно растает теперь, когда его миссия выполнена. Готов спорить на тысячу корон, что, когда я войду в свой кабинет и открою сейф, он окажется пуст... Ну а встретив тебя в кафе, в самом центре Тихого Города, я понял, что напрасно дергался. Мое место - в Ехо, твое место - здесь. Мое мнение на сей счет никого не интересует. Твое, увы, тоже.
- Но если я Вершитель и мои желания всегда исполняются... Значит ли это, что в глубине души я всегда хотел оказаться узником Тихого Города? - Мой голос дрогнул. - В таком случае я - сумасшедший, Джуффин. Я - злейший враг себе самому, что-то вроде безумца, который обливает себя бензином и поджигает - чтобы согреться. Вы придумали меня безумным? Или я сошел с ума самостоятельно?
- Ты ошибаешься, Макс, - мягко сказал мой бывший шеф. - Чем диагнозы ставить, просто будь честен сам с собой. Разберись в себе получше. Больше всего на свете ты хотел стать незаменимым. Всемогущим. Тем, от кого все зависит, тем, без кого все пропадут. И еще ты хотел в один прекрасный день отблагодарить меня за все, что я, по твоему мнению, для тебя сделал. Например, спасти мне жизнь или - еще лучше! - отпустить меня на свободу, как однажды ты отпустил на свободу Лойсо. Разве не так? Вот твое желание и исполнилось. "Рано или поздно, так или иначе" - и не говори, что тебя не предупреждали.
- Ваша правда. - Я опустил отяжелевшую голову на руки, чувствуя, что не в силах продолжать разговор. Еще немного, и я бы просто уснул - странная реакция организма на стресс. Но говорят, так бывает.
- Прежде чем уйти, я должен сказать тебе еще вот что, - голос Джуффина доносился до меня откуда-то издалека, словно между нами уже пролегло непреодолимое расстояние.
Я с трудом поднял голову, понимая, что не должен пропустить ни звука из его прощальной речи.
- Сейчас я как никогда уверен, что твоего могущества хватит на то, чтобы не слишком долго оставаться здесь, в Тихом Городе, - выразительно сказал он.
- Как это? Ведь вы сами только что говорили: Тихий Город не отпускает никого...
- Мёнин, однако, отсюда ушел, - напомнил Джуффин. - Ему на это понадобилось несколько тысячелетий... впрочем, откуда нам знать, каким образом течет здесь время! Но ты - шустрый парень, сэр Макс. Уверен, что ты быстро найдешь выход. Я - тот, кто тебя придумал, мне виднее.
- Ладно, - согласился я. - По крайней мере, мне приятно думать, что вы правы... И что из этого следует? Если я выберусь отсюда, я могу вернуться в Ехо?
- Ни в коем случае, - твердо сказал Джуффин. - Именно об этом я и хотел тебя попросить. Если ты вернешься... Нет никаких гарантий, что Мир уцелеет.
Мёнин побывал на родине после долгой отлучки, мне показалось, что он разочарован. Не думаю, что его желание сохранить Мир осталось столь же искренним и страстным, как прежде. Ты сам вряд ли испытаешь разочарование, но когда мы счастливы, сила наших желаний ослабевает, так что...
- Можете не продолжать, - кивнул я. - Я все понял. Могу дать вам торжественную клятву, что никогда не вернусь в Ехо. И никогда не буду слишком счастливым. Собственно, это вещи взаимосвязанные...
- Не нужно торжественных клятв. Достаточно того, что ты все понимаешь. Ты очень мудрый мальчик.
Я поморщился: Джуффин вполне мог бы обойтись без этого задушевного обращения "мальчик" и без комплиментов. Зачем? Он и так добился своего, теперь он может покинуть этот неуютный дом и оказаться на площади у Сумеречного рынка, пройтись по мозаичным тротуарам к Дому у Моста, пока в зеленоватых сумерках один за другим зажигаются оранжевые фонари, а ветер с Хурона разносит по городу сладкий запах горячих пирожков, которые пекут и продают прямо на мостах... черт бы все побрал! Мое давешнее усталое равнодушие вдруг сменилось беспричинным гневом. Все к лучшему: куда легче и приятнее ненавидеть Джуффина, чем сходить с ума при мысли, что я больше никогда не увижу этого человека... человека, который меня, кстати сказать, выдумал. О, Господи! Еще немного, и я бы полез с ним драться - просто потому, что безумие облегчает боль. Я стиснул зубы.
Джуффин адресовал мне вопросительный взгляд. Кажется, он действительно не понимал, что со мной творится.
- Я был бы очень признателен, если бы вы теперь говорили со мной как с чужим человеком, с которым вас не связывают ни судьба, ни дружба, ни общие воспоминания, - наконец сказал я. - Так будет проще. Тот Макс, которого вы называли "мальчиком", только что умер. Его жизнь, ваш замечательный подарок, закончилась. Началась другая жизнь. Возможно, не такая замечательная. Но моя.
Не нужно воскрешать симпатягу Макса, а то он, чего доброго, бросится вам в ноги, с жалобным воем будет выклянчивать возможность вернуться в Ехо - пусть не сейчас, а когда-нибудь, хоть на часок, "напоследок"... а там сиганет вниз головой из чердачного окна своего Мохнатого Дома или других глупостей наделает.
Поэтому не тревожьте мертвых, Джуффин. Возвращайтесь домой. И все будет хорошо.
Я чувствовал, что несправедлив к нему, но ничего не мог с собой поделать.
К тому же нам обоим следовало бы сохранить друг о друге не слишком приятные воспоминания, чтобы не сожалеть о потере - разве не так?
- Да, я понимаю, - тихо сказал Джуффин. - Вы правы. Сэр Макс из Ехо действительно умер. Каждый из нас будет оплакивать его в одиночестве - и вы, и я, и другие. Но Мир не рухнет от наших слез, а значит, все было правильно спланировано, да и сделано на совесть.
- Конечно, все было правильно, - эхом откликнулся я. - И не просто правильно, а великолепно. Ваш план по спасению Мира - само совершенство. Иначе и быть не могло. Аве, Джуффин, сияющий, живые и мертвые рукоплещут вам. А теперь идите, ладно? Я - мертвый, но не железный.
Мягкий сухой хлопок двери свидетельствовал, что он исполнил мою просьбу.
Только тогда я решился отвернуться от окна и оглядеть опустевшую комнату. Какая неосторожность! Этот жест дорого мне обошелся. Мышечное усилие, необходимое для того, чтобы развернуть корпус на пол-оборота, напомнило мне, что я все еще жив.
Я? Кто - "я"? Что я такое? Плод воображения сэра Джуффина Халли?
Изобретательное древнее чудовище, изыскавшее хитроумный способ принять человеческий облик? "Вершитель"? "Атлант"? Неизвестно... Впрочем, все это - романтический бред, пустые фантазии. В данном случае "я" - просто слабый, привязчивый, сентиментальный, уязвимый человек, которому больше никогда не придется вдыхать сладостную сырую смесь речного ветра и пряного дыма, пробовать на вкус только что сваренную камру и ступать ногами по разноцветным мозаичным мостовым Ехо. Мое тело, опьяненное невиданной доселе дозой смертной тоски, взбеленилось, вышло из-под контроля. Боль (поскольку я запретил себе испытывать душевную боль, она превратилась в физическую) заставила меня сложиться пополам.
Из горла вырвались сдавленные рыдания, но слез не было, только воздух, который я выдыхал, почернел от печали. Так прошла вечность (в каком-то смысле она продолжается, и я все еще корчусь на теплых деревянных досках, окрашенных в медово-желтый цвет, но мне, хвала Магистрам, удается игнорировать этот факт), а потом я встал и отправился к умывальнику, приоткрыв по дороге платяной шкаф, дабы убедиться, что он не пустует. Помыться, переодеться в чистое, взглянуть на Мир, в который меня занесло, и как следует перекусить - вот что мне требовалось. Как любому новорожденному, к слову сказать.
Это звучит как метафора - поскольку мне, разумеется, не пришлось выкарабкиваться из материнского чрева, - однако это гораздо больше, чем просто метафора. Я не чувствовал себя новорожденным - я был таковым. Дверь, захлопнувшаяся за Джуффином, обрезала некую невидимую пуповину, связывавшую меня с прежней беспокойной, но счастливой и безопасной жизнью под крылышком у собственного создателя. Теперь мне предстояло остаться один на один с внешним миром - каким бы он ни оказался.
Я умылся, вытер лицо мягким темно-зеленым полотенцем. Обошел дом. Он показался мне вполне уютным - ничего удивительного, мои вкусы и должны были совпадать со вкусами Джуффина. Очередное воспоминание о нем заставило слезы навернуться на глаза. Я вытер их полотенцем, которое, оказывается, машинально прихватил с собой, с удивлением отмечая, что слезы действительно приносят облегчение. Я оплакивал Джуффина, как оплакивают умерших друзей; ничего метафизического в моей печали наконец-то не было. Нормальная человеческая грусть, на смену которой когда-нибудь придет забвение. Придет, придет, куда оно денется!
Я предвидел, что мне предстоит провести еще не одну ночь, выплевывая в подушку сдавленные рыдания. Я знал, что воспоминания едкой кислотой выжгут мою жизнерадостность; я знал, что мои потери - из числа тех, с которыми не смиряются... Я все знал. Однако это знание больше не ужасало меня. Печаль станет главным настроением моей новой жизни? Что ж, я был готов принять и эту судьбу. Какая ни есть, а все же моя. Лучше иметь такую судьбу, чем вовсе никакой... Говорят, что смирение требует мужества. Наверное, это правда. Но иногда смирение становится источником мужества - в этом я убедился на собственном опыте.

***
Вечером того же дня - впрочем, я не уверен, что это был именно вечер, поскольку в Тихом Городе всегда царят сумерки, - я сидел в "Салоне", с белокурой хозяйкой которого познакомился несколько часов назад. Я вернулся, чтобы отведать ее горячий шоколад и ванильные булочки. Наше мимолетное знакомство было единственным мостиком между мною и старожилами Тихого Города, оно дарило мне возможность тешиться иллюзией, будто мне есть куда пойти. Тот, кто не имеет ничего, готов довольствоваться малым.
- В Тихом Городе не принято спрашивать у незнакомцев, как они сюда попали, - в первую очередь потому, что мало кто из нас способен дать вразумительный ответ на этот вопрос, даже оставшись наедине с собой, - доброжелательно сообщила она. - Но у нас считается хорошим тоном рассказывать друг другу о своей прежней жизни. Привирать не возбраняется. Ронять слова как янтарь и цедру - чем не развлечение? Я - благодарная слушательница. Имейте это в виду, если вам хочется выговориться.
- Наверное, когда-нибудь захочется, - согласился я. - Если честно, я люблю рассказывать о себе. Но для начала я предпочел бы послушать других. Вас, например.
- Вам не слишком повезло, - усмехнулась она. - В моей прежней жизни не было ни подвигов, ни чудес, ни трагедий. Думаю, я и жива-то до сих пор лишь потому, что обо мне написал стихи один мой поклонник, который потом прославился. Нам обоим повезло, но мне больше, чем ему... Но погодите, я непременно перезнакомлю вас с моими завсегдатаями. Среди них попадаются весьма интересные личности и отличные рассказчики. К сожалению, эти качества редко встречаются в сочетании, но случается и такое. Ваш приятель Чиффа, кстати сказать, относится именно к этой категории. Сокровище, а не клиент!
- В таком случае, у меня для вас скверные новости, - вздохнул я. - Он здесь больше не появится.
- Почему? - опечалилась хозяйка. - Решил коротать вечера в другом кафе, разнообразия ради?
- Разнообразия ради он решил коротать вечера в другом городе, - невесело усмехнулся я.
- Не понимаю, - она озадаченно покачала головой. - Это шутка? Такими вещами тут не шутят.
- Догадываюсь. Поэтому и не шучу. Он действительно вернулся домой. А я остался вместо него. Что-то вроде обмена заложниками. Так бывает.
- До сих пор я была уверена, что Тихий Город невозможно покинуть, - нерешительно заметила она.
- Да, но некоторым удается сделать невозможное.
- Но как у вас это получилось? Я имею в виду - остаться здесь вместо вашего друга?
- Да так... - Я неопределенно махнул рукой. - Отпустить на свободу кого-то другого гораздо проще, чем сделать то же самое для себя самого. Проверено неоднократно на живом человеке - то бишь на вашем покорном слуге.
Она задумчиво уставилась на меня. Очевидно, пыталась привыкнуть к моей манере выражаться. Недоверчивое выражение ее милого лица вдруг сменилось приветливой улыбкой: видимо, хозяюшка поняла, что я совершенно безобидный тип, к тому же достаточно забавный болтун, поэтому меня следует приручать, а не отваживать.
- Как вас зовут, солнце мое? - наконец спросила она, ласково и снисходительно.
- Макс, - честно признался я.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [ 17 ] 18 19
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.