Чтение 17–й страницы книги ~Донос мертвеца~

- Что же, я верю вам, господин епископ, - тяжело простонал гость и подозвал к себе служку. - Ох, старость, прости Господи.

Он, поднимаясь, всем весом надавил Инге на плечо - да так, что она невольно вскрикнула, потом поклонился:

- Прощайте, господин епископ, - и побрел к дверям.

- Вот слон какой, - певица, болезненно морщась, принялась растирать плечо.

- Слоны, Инга, звери удивительно умные, - задумчиво произнес хозяин. - Хотя, что это меняет? Спой мне, красивая моя. Спой. Пусть слышит.

* * *

Выбравшись из леса на луг, Зализа придержал коня, любуясь открывшейся впереди мощью: неспешно взмахивающая крыльями ветряная мельница, гудящая длинным ремнем стекловарня, истошно взвизгивающая лесопилка. И все это на его земле, под его рукой! И хотя реального прибытка мануфактура сия пока не дала, он не беспокоился: даст. Он пока не голоден, оружие справное, дом не пустует. Так зачем торопиться, лишнюю копейку из нарождающегося дела выжимать? Пусть растет. Бог даст - еще больше разрастется, сыновьям-внукам останется.

Опричник нетерпеливо оглянулся, покачал головой. Наклонился вперед и потрепал жеребца по шее. Тот с готовностью заржал, закрутился на месте.

- Не балуй! - предупредил его всадник, и конь снова весело заржал, словно рассмеялся.

На лесной дорожке появились сани - не мужицкие розвальни, а поставленная на полозья кибитка, с кучером на облучке и развалившимся позади под богатой бельковой накидкой господином.

- Как ему не жарко? - удивился опричник.

На улице уже сияло теплое весеннее солнце, и если сверкающий белый наст еще пытался устоять под напором надвигающегося лета, то с темных березовых веток уже начинал капать превратившийся в воду иней, ели постряхивали со своих лап тяжелые сугробы, на ивах, кленах, липах начали набухать почки. Весна!

Скоро опять поднимется наверх вода, превращая Северную Пустошь в непролазное для конного и пешего болото, лодки от низких берегов переберутся наверх, и будут привязываться к крылечкам, к натертым лошадиными поводьями перилам. А скотина во многих хозяйствах со двора переместится на чердак, недовольно постукивая головами по низким стропилам.

Впрочем, помимо бед половодье всегда несет и прибыток, и развлечение: в огороженных сетями дворах то и дело застревают идущие на нерест бревноподобные лососи; в отдельные старицы и ямы заходит дурная рыба, чтобы потом остаться там до следующей весны - если не переловит летом руками с радостным визгом детвора; переплывают от хозяйства к хозяйству стога, загородки, ворота, а иногда и целые клети. Купцы, пользуясь случаем, заходят на своих лоймах и ладьях в недоступные в иное время места, продавая свой товар и собирая местное рукоделье.

Ну, а ратникам весеннее половодье - время отдыха. По такому времени воевать - все одно, что на море пиратствовать. Ухватить, может, чего и можно, но закрепиться негде: весна.

Зализа пристроился к саням и, указывая дорогу, поскакал к старому двору.

Сани остановились перед воротами, отец Анисим, откинув полог, степенно выбрался наружу, низко поклонился поднятому над шатром часовни кресту, двинулся во двор. Навстречу выступил отец Никодим. Служители Господа троекратно обнялись, поцеловались.

Опричник, не мешая обряду поповского общения, потянул повод, поскакал к стекловарне, постучал рукоятью плети в дверь. Вскоре оттуда выглянул плечистый Симоненко.

- Келарь приехал, - сообщил ему боярин. Симоненко кивнул, а Зализа поскакал к мельнице. Здесь он спустился с седла, накинул повод коня на выступающий из стены сучок, шагнул внутрь.

В широком помещении стоял низкий надсадный гул: опускающийся сверху, от вращающихся крыльев, деревянный вал неторопливо проворачивал огромный жернов - но обо что трется камень, видно не было, поскольку там кружилась вода, в которой мелькали тряпочные лохмотья, куски кожи, отдельные травины сена и палки соломы.

- Только загрузил, - подошел к гостю Росин.

- Тряпье мое на пользу пошло, боярин?

Не дожидаясь, пока с низовьев Луги вернется Илья Анисимович, две недели назад опричник приказал собрать по своей усадьбе старые рубахи, портки, тулупы и прочий мусор и отправил в Каушту.

- Пойдем, посмотрим, - пожал плечами иноземец, провел его в небольшую угловую комнатку и указал на сложенные на чистых досках пачки бумажных листов.

Опричник взял один, тряхнул рукой - тонкая, но плотная бумага зашелестела: гладкая, приятная на ощупь, белая. Зализа посмотрел ее на просвет и обнаружил обещанные боярином по осени буквы: "SZ" - Семен Зализа.

- Неужели ты скажешь, Константин Алексеевич, - не удержался от сомнения он, - что этот лист не далее, как две недели назад, рукавом моей рубахи был?

- Нет, не скажу, - покачал головой Костя. - Вполне мог статься и штаниной от портов.

- Да ну?

- На самом деле, все просто, - вздохнул Росин.

- Все то добро, что вы мне поприсылали, я в бочки запихал пополам с дерьмом, извините уж за откровенность, да и кваситься на несколько дней оставил. Стирального порошка-то тут нет.

- У меня мать с куриным пометом стирала, - усмехнулся Зализа, - дело знакомое.

- Ну вот, - кивнул Росин. - Как проквасилось, закипятил, потом на денек в реку, на прополаскивание. Потом еще раз всю процедуру сначала, потом промытую массу под жернова. А как все в кашу размелет, опять в котел, с рыбьим клеем прокипятить. Вот и все. Как остыло, можно ситом вычерпывать, да под пресс. Это вы с Ильей Анисимовичем уже видели.

- Больно просто оно у тебя получается, Константин Алексеевич.

- Да тут не столько разум да трудолюбие, Семен Прокофьевич, сколько терпение нужно, - отмахнулся Росин. - Порцию заквасил - жди, не торопись, чтобы грязь хорошо разъело. Полоскаться в реку кинул - опять же не торопись, пусть промоется хорошо. Под жернова запустил - и снова жди, чтобы размололо на совесть. И делать-то ничего не надо: ветер дует, жернова крутятся. Сам спишь, а дело идет. Ну, а готовую массу ситами вычерпать: так мы с мужиками собираемся, да за пару часов под пресс и перекидываем.

- Тебя послушать, Константин Алексеевич, так любой смерд с этим справится!

- Ну, положим, - пожал плечами Росин, - знаю я поболее смерда любого. Как состав готовый выглядит, знаю, и чего добавлять сколько нужно, и где чего поправить. Но если на все готовое: то да, справится.

- А можно, боярин, я немного бумаги возьму? Хочу в Москву, боярскому сыну Толбузину отправить. Пусть посмотрит, что мы здесь, в Северной Пустоши делать научились.

- Хоть четверть, - пожал плечами Росин. - Тряпье все твое, Семен Прокофьевич, с делом ты тоже помогал. Мы так прикинули, если по чести поступать, четверть готовой бумаги тебе отдать надо.

- Четверть? - прищурился на доски опричник. Получалось совсем неплохо в обмен на тряпичный мусор-то. - Ладно, тогда я перед отъездом заберу. Келаря я Псково-Печерского привез, Константин Алексеевич, из епископства он вернулся. Думаю, с отцом Никодимом они уже помолились, теперь и с нами поговорить могут.

К моменту подхода Росина и опричника в средней избе собрались почти все обитатели Каушты. Правда, если раньше они легко и просто рассаживались под крышей двора, то теперь там стояли лошади и коровы, а людям пришлось перебираться в жилье. Естественно, в горнице все не помещались, и теснились в соседних комнатах, заглядывая через головы друг друга.

Зализа с удовлетворением отметил, что выглядели они теперь не в пример опрятнее: новые рубахи, пусть и без вышивки, что на Руси каждый любит, добротные порты, сапоги. Видать, взятая в походе добыча пошла на пользу - либо сами одежу пошили, либо у соседей сменяли. В Новагород, вроде, не ходили: он бы знал.

- Здравия вам, бояре, - с достоинством вошел в избу отец Анисим, перекрестился на красный угол, поклонился, направился к столу на оставленное ему место. Позади, едва ли не в точности копируя жесты келаря, но держась с достоинством, двигался отец Никодим. - Здоровья вам всем и мужества.

Он уселся за стол и продолжил:

- Тяжелую весть принес я вам с сопредельной стороны, бояре. Видел я в замке епископстком полонянку вашу. Не просто видел: за столом она прислуживала, ако рабыня безродная, слова молвить не смела. Одежды носила срамные, мужицкие.

- Вот, черт! - не выдержал Картышев.

Отец Анисим укоризненно покачал головой, перекрестился и продолжил:

- Слова Семена Прокофьевича выслушал я внимательно, и узнал все в точности. Люди православные, мимо замка епископа проезжая, последние недели часто звуки страшные слышали. Такие громкие, что человек их издать не может. Но отец Никодим заверил меня, что дар сей, воистину чудный, дан был полонянке божьей милостью. И еще сказывали православные, зачастил епископ дерптский в храмы разные службы проводить. И при этом в костелах нехристских такие чудные голоса звучат, что самый последний крестоносец в Господа верить начинает, и искренние молитвы возносить. Мыслю я, страдает в неволе душа полонянки вашей, к Богу рвется. Не может епископ с даром священным совладать, а потому и откупается, в храмы разные пленницу тайно допуская.

Келарь широко перекрестился.

- Был я и в самом гнездовье зла, ибо долг перед храмом и государем меня к таким подвигам обязывает. И видел прислужку странного. Глаза имеет зеленые, волосы прямые светлые, обличья приятного.

- Инга?! - опять перебил священника Картышев.

- Токмо одежды на въюноше сем были срамные, мужские, не по плечу, и носил он их без умения. Прислуживал сей отрок нам за столом боязливо, голоса подать не решался. Посему пришлось мне на хитрость пойти, боль ему причинив. И голос, мною услышанный, явно девице принадлежал, а не мальчику, пусть и безусому.

За столом повисла тишина.

- Потребовал я клятву у епископа тамошнего, что нет у него полонянки в замке, но ответ нехристь дал уклончивый, хитрый. Дескать, в цепях никого не держит, и все. И мыслю я то, что сломили волю вашей родичи, запугали. Держат рабыней, но и отдавать не хотят. А выкуп,- Семен Прокофьевич, епископ брать за нее не станет. Потому как владения своего над ней признавать не хочет. А раз нет полонянки, то и выкупать некого.

- Черт! - опять стукнул по столу Картышев. - Ну, с-суки заграничные, они у меня попляшут!

- И еще об одном упредить хочу бояре, - повысил голос отец Анисим. - Последнее время на епископа дерптского словно милость Божия снизошла: многие тяготы с рабов своих он снял, недоимки старые простил, выздоровление государя нашего от немочи, - келарь перекрестился, - как праздник великий воспринял, начетников и монастыри свои со всей строгостью от притеснения сервов наказал. Потому надеждой наполнились сердца жителей земли пограничной, дышать стали легче, правителя своего возлюбили. Ноне, бояре, от сервов помощи вам ждать не придется. Укрывать вас от латников епископских они не станут, троп тайных к замкам не покажут, да и сами, по недомыслию, на защиту господина встать могут.

- Сами справимся! - решительно отрезал Игорь. - Поможете, мужики?

Со всех сторон послышался одобрительный гул. Девять месяцев жизни в шестнадцатом веке уже успели приучить членов клуба "Черный Шатун" к тому, что оглядываться за поддержкой им не на кого, милиция на помощь не приедет, что идти в сечу боятся только рабы - за что и долю свою рабскую волокут; и что даже ближайшее начальство, государев человек Семен Прокофьевич Зализа, в первую очередь на них же самих и опирается. Сам своего друга или соседа из плена не выручишь - никто за тебя этого делать не станет.

- Завтра пойдем!

- Э-э, нет, - встрепенулся Зализа. - Вы что, так с места на ливонцев кинуться собираетесь? Не подготовившись, ни плана компании не обдумав?

- Чего там думать? - усмехнулся Симоненко. - Бить их надо!

- Бить ливонцев дело хорошее, - не стал спорить опричник. - Но как вы до них дойдете?

- Чего, дороги не знаем? Мимо Чудского озера, да там и окажемся.

- Как мимо озера? Через Нарву? - поинтересовался Зализа. - Так там пройти можно, коли тысячи полторы ратников ведешь, не тронут. А если три десятка повести - враз кнехты гарнизонные повяжут. За Печерским монастырем у ливонцев тоже заставы пограничные стоят. Тремя десятками не справиться.

- По льду пройти можно, - уже менее уверенно предложил Симоненко.

- Рыхлый уже лед, - покачал головой опричник.

- Весна. Конного точно не выдержит, обязательно промоина найдется. Да и пешему лучше не рисковать. А уж про сани с пищалями и говорить нечего.

Он обвел взглядом иноземцев, убедился, что первый порыв маленько остудил, и теперь они станут мыслить более здраво.

- Полагаю, бояре, рваться к Юрьеву прямо сейчас.- дело пустое. Вся дорога получится то лед, то половодье. Подготовиться следует здраво, каждый шаг продумать. А летом и ударить.

- Лета ждать? - опять сорвался в крик Игорь.

- Да вы чего?! Там Инга у них в лапах, а вы кота за хвост тянуть собираетесь!

- Ты племянницу собираешься выручить, или голову сложить, боярин? - тоже повысил голос опричник. - Дерптского епископа мы зимой потрепали, но сотни полторы воинов он выставить еще сможет. Сперва нужно охотников кликнуть, силу крепкую собрать...

- А может, тогда и хорошо, что распутица? - неожиданно тихо предположил Росин. - По бездорожью большому войску двигаться труднее, чем малому отряду.

- Я Варламу про Ингу рассказала, - послышался голос Юли. - Он сказал, что и братья, и отец хоть сейчас на коней садиться готовы. Самоуправство епископу спускать не станут.

- Боярин Батов? - опричник задумчиво подергал себя за бороду. - Коли он все пятнадцать ратников выведет, это уже хорошая сила получится. Идти можно... Но вот что я скажу, бояре: пока лед не сойдет, дороги не будет. По половодью хоть на лодках двигаться можно, а по рыхлому льду и вовсе никак. Ты, Игорь Евгеньевич, постой, не горячись. Ты меня послушай. Мануфактура у вас здесь поставлена, бросать ее не след, сил немало положено. Стало быть, решить следует, кто на ливонцев пойдет, кто при деле останется. Потом видел я, что мечи у вас дедовские, старые. В рубке у вас сноровки мало. Зато к огненному делу хитроумия немало высказываете. Посему из добычи зимней я мушкетонов немецких четыре десятка оставил. Мыслю, посмотреть вам на них потребно, да вместо мечей ваших на ратное дело забирать. Купцу Баженову весть послать, может, и он дружину свою судовую для этого дела не пожалеет. Посему, поход на три недели надобно отложить. И лед с рек сойти успеет, и ратники не сгоряча, а по-разумному в поход соберутся. Ну, бояре, согласны?

- Извини Игорь, - первым ответил Росин, - но Семен Прокофьевич правильно говорит. Очертя голову кинемся, только дров наломаем. И с мечами правильно: слабаки мы против нынешних бойцов. Но вот в ружейном деле они полные лохи, тут нам и карты в руки. Нужно сильные свои стороны использовать, а не слабые подставлять.

Зализа с облегчением перевел дух: его правда взяла.

- Я так думаю, - продолжил Костя, - Юлю нужно в усадьбу к Батовым послать. Если они и вправду с нами пойдут, пусть готовятся. А мы с Игорем в Замежье поедем и мушкетоны посмотрим. Согласен, Игорь?

- Ладно, - сквозь зубы выдохнул Картышев.

- Теперь вот о чем я думаю, - положил ладони на стол Росин. - У нас, как-никак, четыре лишних века за плечами, и знаем мы побольше. Подумайте, мужики, что можно с мушкетонами сделать, чтобы преимущество заметное получить? Чего они тут придумать еще не успели? Только реальные вещи предлагайте, без идиотских глупостей вроде ручного пулемета.

- Мушкетеров или, как их называли в Германии, аркебузеров, при каждом стволе было обычно двое, - неспешно начал вспоминать Сергей Малохин, демонстрируя преимущество высшего исторического образования. - Один наводил, другой запальное отверстие поджигал, заряжать помогал, снаряжение носить. Ну, как в войну с противотанковыми ружьями было. Вооружение: мушкетон, сошка, палаш. Шлем, кираса. Приклад был узкий, изогнутый, при выстреле брался подмышку.

- Ну, помощник для стрельбы нам ни к чему, - сразу решил Росин. - Обойдемся.

- Вместо сошки бердыши нужно брать, - подал голос Зализа. - С них и стрелять сподручно, и в бою хороши.

- Мушек, кстати, нет на пищалях, - вспомнил Юра Симоненко. - Неудобно, зар-раза!

- Мушки-то ладно, - перебил его Картышев, - а вот если кривой приклад на нормальный поменять, то и стрелять раза в два точнее получится. И еще: штык! Штык нормальный только через сто пятьдесят лет изобретут. Даже багинет, и тот через сто. Со штыком и нормальным прикладом ружье даже в ближнем бою штука страшная. А сделать его, как два пальца... в снег засунуть... В любой кузне можно. Юра, ты сорок штыков отковать сможешь?

- Запросто, - развел руками Симоненко. - Кузню только дайте.

- Кузнецы у меня в Замежье и без того хорошие есть, - пробормотал опричник. - Вы только объясните, что делать нужно. Значит, пойдете на ливонцев с мушкетонами?

- Запросто! - рассмеялся Росин. - Пожалуй, и вправду проще, чем с мечами получится. Ну что, мужики, три недели на сборы, и выступаем? Решено?

- Еще как решено, - с облегчением царапнул столешницу ногтями Игорь. - Мы их быстро научим Родину любить. Не забудут.

Глоссарий

Аксамит - старинная плотная ворсистая ткань ручной работы из шелка и пряденой золотой или серебряной нити. А. напоминает бархат и известен на Руси с далекой древности: его ввозили из Византии.

Андреевский крест - или крест Андрея Первозванного, так называемый "косой крест", два одинаковых по размеру скрещенных бревна. По преданию, именно на нем был распят в Греции этот апостол, один из первых и ближайших учеников Христа, первый проповедник христианства в Приднепровье и Приильменье. Андрей Первозванный считается покровителем России (и Шотландии), а потому крест, на котором он принял свою смертную муку, красуется на военно-морском Андреевском флаге.

Битва под Таненбергом (Грюнвальдская битва) - произошла 15 июля 1410 года. Армия Тевтонского ордена имела около 16 тысяч рыцарей, около 50 тысяч пехоты, 3 тысячи наемников. В ходе сражения убито 18 тысяч, ранено 40 тысяч. Взято 52 знамени, все бомбарды, обоз. Польско-русско-литовские союзники потеряли убитыми 3-4 тысячи, ранеными - около 8 тысяч человек.

Битва под Никополем - 25 сентября 1396 года. 12 тысяч янычар полностью истребили около 7,5 тысяч крестоносцев.

Битва у Раквере - 1268 год. Победа рати Новгорода и Пскова над объединенными силами немецких и датских крестоносцев.

Битва у озера Дурбе - 1260 год. Разгром литовцами войск Ливонского и Тевтонского орденов.

Битва на Чудском озере (Peipsijarve) - Ледовое побоище. 1242 год. Разгром объединенных рыцарских войск Прибалтики.

Бутурлык (батарлыг) - доспех, защищающий ногу от колена до щиколотки. На Руси использовался достаточно редко, поскольку данный доспех обычно полезен только при схватках конницы с пехотой (см. Судовая рать).

Водка тридцати сортов - во многих боярских домах было модно держать водку согласно всех букв алфавита: анисовая, барбарисовая, фисташковая... и так по яблочную включительно.

Вошва - так на Руси называли нашитый на одежду лоскут аксамита, бархата, тафты в виде четырехугольника, крута или чего-то еще, в зависимости от фантазии портного, вышитый золотыми, серебряными, шелковыми нитями, украшенный дробницами, унизанный жемчугом и драгоценными каменьями.

Государев кабак - первые кабаки на Руси появились именно при Иване IV. В них посетителям продавали водку. Посещать питейные заведения разрешалось только мужчинам, причем на входе стояла стража, не пускающая внутрь ни женщин, ни подростков.

Грязные ландскнехты - наемники. Обычные воины, сражающиеся за господина или по присяге всегда презирали эту породу солдат, продающих свой меч за деньги и ищущих только возможности для грабежа.

Гуляй-город - в большинстве источников описывается как бревенчатый сруб с бойницами, поставленный на колеса. Русские воины прятались внутри и, толкая все сооружение, в безопасности подступали к врагу, ведя через амбразуры непрерывный огонь. Однако, на практике, в большинстве случаев изготовлялось большое количество толстых бревенчатых щитов, поставленных на полозья или колеса.

Дежа - квашня, кадка, в которой ставят и замешивают тесто для хлеба

Завет подчиняться - "И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями], и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле". Бытие 1:26

Зииевы валы - так назывались в народе земляные укрепления, построенные для защиты южных границ Руси в первом тысячелетии до нашей эры. Согласно легенде, один из русских богатырей, поймав Змея-Горыныча, опахал на нем пограничную межу. Отсюда возникло прозвище и иных защитных укреплений в виде земляных насыпей.

Кита земляная - стена, составленная из бревенчатых срубов, заваленных камнями, а поверх присыпанная землей. Иногда часть таких срубов не заполняли камнями, а оставляли пустыми, либо размещая в них пушки для стрельбы в специальные амбразуры, либо используя как хозяйственные помещения. Широко известный Китай-город - это не поселение, в котором живут китайцы, а поселение, окруженное подобной стеной.

Клеймор - двуручный меч.

Клобук - церковный головной убор, высокий цилиндр без полей с покрывалом.

"...книги разные, вера одна" - классический ислам признает Иисуса в качестве пророка-посланника, наделенного привилегированным статусом, а христиан - "ахл ал-китаб", людьми Книги, держателями Писания.

Коровья смерть - дух смерти рогатого скота. Является в образе безобразной, злобной старухи, у которой руки с граблями. По старинному поверью, она никогда сама в село не приходит, а непременно завозится прохожим человеком. Чтобы уберечься от К.С., деревенские женщины совершают по осени древний обряд опахивания деревни.

Костыч - будничный короткий сарафан.

Красное карри - индийское блюдо из баранины. Обычно употребляется в пищу вместе с тонкой серебряной фольгой.

Кулеш - жидкая кашица, размазня, похлебка, сваренная из пшена, какой-либо другой крупы или муки с салом.

Лайковый лук - просто русский лук. Основой служило дерево твердых пород - можжевельника, березы, ясеня, дуба. Изнутри на основу накладывались пластинки из рога, на внешнюю сторону - вареные сухожилия крупных животных. Эти заготовки склеивали клеем из рыбьей чешуи и помещали под пресс. Потом собранный вчерне лук для лучшей сохранности оклеивали берестой, тонкой кожей (лайка - всего лишь один из вариантов) или пергаментом, покрывали лаком. Дабы понять, насколько боеспособно это оружие, приведем некоторые сравнительные характеристики:

АК-47: Дульная энергия - 2019 дж.

Прицельная дальность - 800 м.

Скорострельность боевая - 40-100 выстрелов в минуту

Эффективная дальность стрельбы - 400 м

ПП-90М: (пистолет-пулемет,

принят на вооружение российских групп спецназначения)

Дульная энергия - 312 дж.

Прицельная дальность - 100 м.

Эффективная дальность стрельбы - 25 м

Русский лук:

"Дульная энергия" - 800-1000 дж (зависит от стрелка)

Прицельная дальность - 723 м. (предельная дальность на соревнованиях по стрельбе из лука по силуэту всадника на коне)

Эффективная дальность стрельбы - 200 м (пробивает человека насквозь)

Боевая скорострельность - 10-12 выстрелов в минуту.

Как можно заметить, характеристики лука по сравнению с современным боевым оружием слабые, но отнюдь не позорные. Ну, а для XVI века они были и вовсе исключительными, заметно превосходя огнестрельное оружие. Основной недостаток заключался в сложности подготовке стрелка. Именно поэтому применение лука почти прекращается в европейском вооружении с середины XVI столетия, и лишь матерые профессионалы вроде ландскнехтов и английских стрелков применяют его вплоть до середины XVII века. В России лук применялся также до XVII века, а воины Башкирского, Тептярского и Калмыцкого войск пришли с ним в Париж в 1814 году.

Максимилиановский доспех (Maximilian Armour) - современный термин для обозначения широко распространенного в XVI веке тяжелого доспеха с рифлеными или гофрированными плоскостями. От более раннего готического доспеха он отличается массивностью, большим размером пластин, шлемом типа армэ и башмаками с квадратными носами.

Маркитанты - мелкие торговцы, сопровождавшие войска в походах в европейских армиях. Существовали до начала XX в.

Машину ль - правильное европейское название навесного укрепления, сквозь которое можно было стрелять вертикально вниз.

Морион - тип шлема XVI века, представлял собой железную шапку с расположенным вдоль высоким металлическим гребнем, и полями, вытягивающимися вперед и назад, и слегка заостряющимися. Защита лица и шеи сзади не предусматривалась.

Налядвенник - часть доспеха, закрывающая бедро, вместе с наколенником.

"...настоящие железные вилы" - в XVI веке только-только начинают получать хождение благодаря развитию металлургии и удешевлению железа. Они до сего времени еще не вытеснили полностью деревянные, изготавливаемые путем расщепления кончика длинной деревянной палки на несколько зубьев.

Новик - дворянин, впервые вступивший на воинскую службу. В честь этого сословия в начале XX века была построена серия знаменитых эсминцев, самых мощных для своего времени и принесших немало славы русскому флоту.

Ночная кукушка - на Руси шутливое прозвище женщины, с которой мужчина спит в одной постели со вполне определенными целями. Отсюда: "Ночная кукушка дневную перекукует".

"...обрезав кирасу" - кованые доспехи крепились на теле с помощью множества ремешков, поэтому в экстренных случаях их можно снять довольно быстро, просто обрезав ремни. Это и называлось: "обрезать доспехи".

Овин - помещение для сушки снопов перед молотьбой. При этом зачастую снопы раскладываются на настиле, под которым разводится огонь. В них часто случались пожары, а потому О. всегда строились в стороне от жилья.

Овинник (гуменник) - дух, живущий в овине. Весь лохматый, но одна рука голая и длиннее другой. Голой рукой он наказывает нерадивых хозяев.

Обычный кистень отличается от боевого в первую очередь весом гирьки. К. со стограммовой костяной гирькой способен легко пробить череп. Килограммовая гирька с шипами и выпирающими во все стороны гранями, подвешенная на стальную цепочку, пробивает все, что угодно. Именно боевыми К. плохо обученные и вооруженные гуситы избивали хваленую латную конницу всей Европы, именно с боевым К. всегда изображают Яна Жижку.

"...перехватив меч двумя руками: одной за рукоять, другой за лезвие" - в Средние века в Европе существовала специальная техника фехтования на мечах "двойным хватом", и ради этого даже выпускали специальные клинки с половинной заточкой - чтобы можно было браться рукой за лезвие вблизи рукояти.

Пополонок (порядное) - деньги или какой-либо подарок в виде драгоценности или домашнего животного, прибавляемый к сумме покупной цены.

Приказ Пушкарский - руководил производством, учетом и распределением артиллерийских орудий и боеприпасов, пушкарями, казенными кузнецами, контролировал состояние крепостей в большинстве городов.

Приказ Разрядный - ведал служилыми людьми, военным управлением, южными районами государства, жалованьем дворян. Руководил военными действиями, назначением полковых и городских воевод, пограничной службой.

"...просто куяков" - куяк представлял из себя матерчатую или кожаную жилетку с нашитыми на нее стальными пластинами, а зерцала - набор прочных пластин, защищавших наиболее уязвимые места. И то, и другое снаряжение надевалось поверх обычного доспеха.

Пластинчатые доспехи (колонтари, бахтерцы, юшманы) - собирались из отдельных выгнутых упругих стальных чешуек или более крупных пластин, перекрывавших друг друга в два-три слоя и соединенных металлическими кольцами. При этом края наружных пластин опирались на выпуклости нижних, образуя не просто преграду, а как бы тонкую упругую подушку из прочной стали, мягко гасящую удар и распространяющую его по широкой поверхности.

Прямая сажень - расстояние от конца пальцев одной руки до конца пальцев другой, что колебалось от 152 до 176 см.

Рачий хвост - тип воинского шлема. Сделан из прочной стальной шапки, с подвешенными к нему железным назатыльником, наушником и лицевой маской из трех толстых стальных прутьев, опущенных вниз, и парой тонких прутьев, приваренных поперек. Такая конструкция весила значительно меньше закрытых шлемов типа "армэ", обеспечивала куда лучшую обзорность и прекрасно защищал лицо от скользящих ударов.

"...русские умеют уворачиваться" - европейские седла с высокими луками очень прочно удерживали в себе всадника, принимали на себя часть веса доспеха, защищали пах и обладали массой других достоинств - однако практически не позволяли всаднику двигаться, сливаясь с ним в единое целое.