Чтение 17–й страницы книги ~Экипаж~

Она со злобой треснула кулаком по какой-то железной штуковине. Штуковина издала тихий всхлип и треснула.

- Это я что сейчас сломала? - слегка забеспокоилась десантница.

- Да я-то откуда знаю? - рассеянно ответил Ежов. - Я вообще второй раз в самолете лечу.

- Джиночка, деточка моя хорошая, как хорошо, что напомнила насчет прыжков, - сделал умильное лицо Койфман. - Мы захватили гравистаны?

- Мы захватили, - начала копаться в поясном мини-ранце Джина. - А вы, ребе Аарон, еще раз что-нибудь забудете, будете пешком сзади бежать.

Она вытащила две широкие полупрозрачные ленты, похожие на полоски скотча, и вручила одну из них Койфману. Старичок обернул ее вокруг пояса и на что-то там нажал. Вторую она протянула Ежову.

- Отнеси Остапу. Этот здоровый дурак никогда не думает...

- О чем?

- Просто никогда не думает. И скажи, чтобы шел сюда - там, кажется, у кого-то кровь пошла носом...

Ежов тактично не стал спрашивать, в результате чего у кого-то там пошла кровь. Но с Джиной согласился - страшно было даже подумать, что случится, если носовые фильтры Остапа вдруг откажут и он учует запах крови.

- А это что вообще такое? - спросил Михаил, сбегав в салон и отдав алкморегу его гравистан.

- Это, Мишенька, устройство для замедления падения, - ласково объяснил Койфман. - Такая получается локальная зона невесомости. Ну, не совсем невесомости, но гравитация ослабевает на порядок. Ты не волнуйся, в капитанском мундире гравистан встроенный.

- А это зачем?

- А ты что, собрался прямо в космо... аэропорту приземляться, что ли? - фыркнула Джина. - Думаешь, нас в твоей Твари...

- Твери!

- ...в твоей Твари с цветами ждут, что ли? Странно, что еще на перехват не пошли... У нас в СОП давно бы ударили паралучами, и приземлили бы...

- Сначала нушно попасть! - весело откликнулся Косколито, заводя очередной вираж.

- А что же мы тогда...

И тут Ежов неожиданно догадался, что они собираются делать. И его желудок немедленно подскочил куда-то к горлу - при одной мысли, что ему придется прыгать с самолета, да еще ночью, да еще с этим скотчеобразным заменителем парашюта, которого, может, в этом мундире и вовсе нет! Ну мало ли - потерял его капитан по пьяни... Хотя он непьющий, но не суть важно.

Пилотские кресла неожиданно поползли в разные стороны. Косколито и Джина уткнулись щеками в холодный металл. Ну правильно, в кабину вошел Остап. Моментально стало очень тесно.

- Остапчик, вернись обратно! - жалобно пропищал сплюснутый Койфман откуда-то из под руки алкморега.

Гигант неохотно отступил на несколько шагов. Ежов обратил внимание, что дверь преизрядно помята - Остап своротил ее ко всем чертям.

- Нашла! - жизнерадостно воскликнула Джина, ползая по полу.

- Что нашла? - не понял Ежов.

Десантница нашла люк. Эвакуационный люк. Теперь она пыталась разобраться с тем, как его открыть. Точнее, искала сенсор, на который надо нажать. Разве же ей могло прийти в голову, что Кудряшов с Маратовым (пилоты, которых полчаса назад отсюда выгнали) на прошлой неделе обмывали день рождения троюродного брата лучшего друга мужа стюардессы и с косых глаз поспорили, кто из них закроет этот люк плотнее. Выиграл Маратов, прибивший его гвоздями.

- Справка, - ожил VY-37. - Координаты местности соответствуют координатам города Тверь.

- Точно, Тверь, - подтвердил Ежов, глядя в иллюминатор на ночной город. - Мы так быстро долетели?!

- Быстро?! - вспылил Косколито. - Эта расвалюха еле летела! Триста суттуро9 - это быстро?!

Койфман и Джина так и не смогли совладать с техническим гением пьяных русских пилотов, и на помощь был вызван Остап. Великан сунул под краешек люка одно из лезвий "Ручной Смерти", слегка нажал, что-то хрупнуло и люк раскрылся. Точнее, отломился.

- Гравистаны все одели? - спросил Койфман. - Или надели?.. Ялкут Деварим, никак не запомню, как правильно говорить...

- Какая разница?! - хмыкнула Джина. - Толстый, иди первым - ты ближе всех!

Остап погладил прозрачную полосу, обернутую вокруг живота, устроил топор-пушку поудобнее и прыгнул в люк.

И застрял.

Кто бы ни проектировал этот самолет, он явно не рассчитывал, что с него когда-нибудь придется эвакуироваться человеку таких объемов. У Остапа пролезли только ноги и туловище - широченные плечи так и остались торчать сверху.

- А-а-а!!! - заорал великан. - Холодно!!! Помогите!!!

- Зачем ты все время столько жрешь, боров?! - заорала на него Джина, от всей души лупя его ногами по голове. То ли пыталась протолкнуть, то ли так просто - для удовольствия.

- Мишенька, помоги! - присоединился к ней Койфман, толкая Остапа изо всех сил.

Ежов тоже начал толкать. Но это не помогло. Даже когда к ним присоединился еще и Косколито, Остап все равно ничуть не сдвинулся. Он так и торчал в люке, как что-то, что очень плотно застряло. Ну, допустим, пробка в горлышке бутылки. Изъезженное сравнение, но других в голову не приходит.

- Дьявол с ним, пошли через другой вход! - бросила тщетные попытки Джина.

- А он?! - поразился Ежов.

- А он пускай торчит! Хоть на еде сэкономим...

- Ты настоящий друг, Кроу! - иронично посмотрел на нее снизу Остап. - Я знал, что на тебя можно положиться.

- Скотина! - пнула его в плечо Джина.

- Эй, а у меня идея! - радостно воскликнул Михаил.

Он нашел в кармане свой "кастет" и включил его на постоянный луч. Лазерная шпага легко разрезала металл самолетного корпуса. Косколито и Койфман отступили в пассажирский салон, Джина залезла с ногами на сиденье. Остап заорал - его обожгло раскаленным металлом.

- Ежов, аккуратнее! - схватил его за лодыжку он. Теперь заорал Михаил - гигант стиснул так, что затрещала кость. - Я же неодетый - мне горячо!

- А почему ты неодетый?! - крикнул в ответ Ежов. - Материалу не хватило?!!

- Тупой он, вот почему! - ответила Джина. - Тупой, как... а, уже неинтересно.

Неинтересно ей стало потому, что Ежов закончил разрезание, и Остап полетел вниз - в ночную темноту. С металлическим воротником на груди. Он почти мгновенно скрылся из глаз - ночь выдалась такой, что хоть глаз выколи. Ежов нервно сглотнул - он надеялся увидеть, как будет действовать гравистан.

- Я следующая! - тут же сиганула за ним Джина. Головой вниз, обхватив колени руками, как учили в десантных войсках.

Косколито просто шагнул вперед с бесконечно мрачным видом, как бы показывая, что уж он-то не собирается выпендриваться, как все эти безмозглые человеки.

Койфман тем временем успел привести прежних пилотов. Когда ребята увидели, что проклятые инопланетяне сделали с их самолетом, их чуть инфаркт не хватил.

- Давайте, деточки, принимайте управление назад, летите, куда летели, и чтите день субботний, - дружелюбно наставил их на путь истинный бывший раввин. - Мишенька, дружок, прыгай ты, а я уж, так и быть, последним...

- А может лучше я последним? - без особой надежды предложил Ежов, наклоняясь над люком.

Койфман ласково улыбнулся и с силой толкнул его в спину. Винтовкой.

Глава 14

Не, я не понял, на меня что, наехали?!

Авторитет, сбитый трамваем

Моручи расхаживал по пустому залу, как лев в клетке. Заканчивалась четвертая его ночь в этом чужом мире. Первую он провел в сумасшедшем доме, вторую на заброшенной даче, третью на квартире покойного Зверева. В четвертый раз ему пришлось ночевать в тренажерном зале, ожидая появления разгневанных братков.

Часы показывали пять утра. После того, как Падогова и его быков выгнали за дверь, капитан приказал всем готовиться к скорой атаке. Конечно, существовала вероятность, что Третьяков струсит и не решится нападать, но ее значение не слишком сильно превышало ноль. Во всяком случае, Денисов в это не верил - криминальный авторитет Баран (кстати, Третьяков вполне справедливо ненавидел это свое прозвище, впадая в неконтролируемую ярость, если его так называли) не привык отступать, когда ему бросали вызов. Однако и Святослав убегать не собирался. Имперцы вообще никогда не отступали.

Моручи установил поочередное дежурство. Первые три часа караулил Денисов, вторые Перов. Теперь началась командирская смена. Марину, разумеется, от охраны товарищей освободили. Само собой, она не замедлила обидеться по поводу того, что ей не доверяют, громко расплакалась, обозвала всех психами и уродами, а потом сладко заснула.

Под потолком светила одинокая лампочка, засиженная мухами. Потолок в тренажерном зале был очень низким - все-таки раньше это был подвал. Моручи почему-то подумал, что Остапу здесь пришлось бы ходить согнувшись.

В дальнем конце помещения грустно лежало то немногое, что осталось от дешифратора континуумного кода. Прибор проработал несколько минут, потом компенсирующие стержни оплавились, а вслед за ними все остальное. Теперь это была всего лишь бесформенная груда запчастей, непригодная ни для чего, кроме как служить наглядным пособием в школьном кабинете физики. Они обычно как раз такие.

Святослав в очередной раз прогонял в голове ситуацию. Увы, в отличие от Михаила, у него не было под рукой кучи информов, из которых можно было выкачивать информацию. Да и не увлекался он раскрытием преступлений - не было такого опыта. Поэтому ни до чего особенного капитан Моручи так и не додумался.

Третьяков и его гнев Моручи волновали слабо. Вряд ли среди его людей были профессиональные солдаты, а всяких любителей Святослав не уважал. В конце концов, ну сколько у него могло быть бойцов? Вряд ли больше пары десятков "быков". А разве это проблема при наличии хорошей оборонной точки? А тренажерный зал "Витязь" был очень хорошей точкой - если у противников не будет тяжелого оружия, здесь можно обороняться долго. А таковое оружие в центре большого города обычно не применяется, так что и бояться нечего.

Тренажерные залы, как и большинство спортивных заведений, для сна не предназначены. Спальных мест здесь не было. Зато были тренажеры, на которых надо лежать, поднимая вверх-вниз штангу. На одном из таких сейчас как раз дрыхнул Перов. На другом Денисов. Марина спала на столе, закутавшись в скатерть - ей было страшно лежать под штангой. Хотя хозяин заведения предлагал ее убрать.

- Почему не спим, сержант? Команды "отбой" не слышал? - осведомился Моручи, стоя спиной к Денисову.

- Блин, капитан, а как ты узнал? - открыл глаза тот.

- По дыханию, сержант, по дыханию. У спящего оно ровное и глубокое. Хотя его нетрудно подделать, если надо.

- Не, мне не надо, - отказался Николай. - Слышь, капитан, а у тебя дети есть?

- А это не твое дело, - почему-то резко помрачнел Моручи. - Спи давай, а то ка-ак...

- Злой ты, капитан, - ничуть не обиделся воришка. - Вот че ты такой злой? Капитан должен быть добрым. Знаешь, как в песенке: жил отважный капитан, он объездил много стран...

- Ну-ка, ну-ка... - понравилось Святославу. - А дальше как?

- Э-э-э... - напряг память Денисов. - Че-то там... И не раз он бороздил океан... много раз тонул... погибал среди акул... глазом не моргнул... Да я не помню! Я только припев еще помню: капитан, капитан, улыбнитесь, ведь улыбка - это флаг корабля, капитан, капитан, подтянитесь, только смелым покоряются моря! Вот в таком духе. Я это к чему - ты тоже не хмурься, улыбайся, блин!

Моручи насмешливо хрюкнул и растянул губы в улыбку. Причем нарочно постарался, чтобы она получилась как можно более фальшивая.

- Во! - показал большой палец Денисов. - Вот так и ходи все время! Ну просто вылитый этот... ну этот, блин... ну, про которого Маринка-то говорила... а, Лагутенко! Он точно так же лыбется все время - как будто в суп тебе втихаря плюнул.

- Отставить болтовню, сержант! - надоело шутить Святославу. - И вообще - уходить нам надо. Мы тут, как человек в серранских трущобах - у всех на виду, и все убить хотят.

- Не, Андреич не согласится, - помотал головой Денисов. - Он к этой качалке душой прикипел - вместо дитенка родного. Не бросит.

- Парализуем и увезем, - категорично заявил Моручи. - Оборона - вещь нужная, когда есть что оборонять. А класть голову за старый подвал глупо.

- Ну, это ты Андреичу скажи, а не мне, - зевнул Денисов. - А я по жизни пофигист - как скажешь, так и сделаем.

Между прочим, он действительно последние дни чувствовал себя вполне довольным жизнью - примерно так же себя чувствует рыба-лоцман, наконец-то подыскавшая себе крупную акулу. Крутой, но добрый руководитель - вот фактически и все, что Кольке-Хорьку было нужно от жизни. А сейчас у него это как раз было.

- Капитан, это часы бьют, или ты стучишь? - задумался Денисов, прислушиваясь к какому-то отдаленному звуку.

- Это в дверь стучат, - равнодушно ответил Моручи, поднимаясь на ноги. - Давай, сержант, играй побудку...

Николай нервно сглотнул.

- Третьяков, урод... - вздохнул он. - А я, блин, надеялся, что он забздит...

Святослав отправился встречать гостей. А Денисов начал будить остальных - он бережно потрепал по плечу могучего Перова и остановился в задумчивости перед Мариной. Новая русская девушка закуталась в скатерть так, что напоминала гигантскую сигару, и Денисов никак не мог понять, где у нее верх. Он ткнул пальцем наугад и попал во что-то мягкое.

- Либо занычила от общества две сдобных булки, либо спит на животе, - сделал вывод Николай, ощупывая что-то мягкое более тщательно.

- Дай поспать, придурок! - плаксиво завопили из-под скатерти.

- Да спи, я тебе разве мешаю? - обиделся Денисов, продолжая ощупывать.

Из-под скатерти высунулась тонкая девичья ручка и врезала ему, куда дотянулась.

- У-у-уххх!!! - выдохнул Николай, держась за место, до которого она дотянулась. - Маринка, блин, ты че, совсем подурела?! [цензура] такая, оглашенная!

- Больно? - посочувствовал Перов, продирая глаза. - Мне вот тоже однажды туда стукнули. Нечаянно. Штангой.

- О-оххх... - аж скрючило Денисова, когда он представил такое. - Ну это ваще [цензура], Андреич...

- Ага. Месяц потом враскоряк ходил. Кольк, а на [цензура] ты меня разбудил?

- Третьяков приперся, - объяснил все одним словом Денисов. Ну хорошо, двумя словами. - Капитан пошел разбираться. Только че-то я стрельбы не слышу...

- Может, не Третьяков? - предположил Перов. - Может, почту принесли? Или еще кто...

- А может, его уже убили? - тоже выдала гипотезу Марина.

- Да чугун тебе на язык, дура! - испугался ее версии Денисов. - Капитан сам кого хочешь замочит! Он знаешь какой... ого-го!..

- Типун, - поправил Перов.

- Что?

- Правильно говорить типун на язык, а не чугун.

- Слышь, Андреич, хорош тут филологией страдать, - недовольно посмотрел на него Денисов. - Какая, блин, разница, че там у Маринки на языке?

- Здравствуйте, Семен Андреевич, - поздоровался полный мужчина, вошедший в зал. Виктор Борисович Третьяков. - Как живете?

Перов и Денисов одновременно подумали об одном и том же - капитана все-таки замочили. Но следом за Третьяковым вошел Моручи - живой, здоровый и без каких-либо признаков недовольства.

К великому удивлению всех присутствующих, этими двоими дело и ограничилось.

- Ах, Семен Андреевич, Семен Андреевич, - грустно вздохнул Третьяков, усаживаясь за стол и бесцеремонно спихивая все еще лежащую на нем Марину. - Ну зачем же вы так плохо обо мне думаете? Разве со мной нельзя договориться? Побеседовали бы, как человек с человеком, пришли бы к соглашению... Ай-яй-яй, ну как же вам не стыдно?.. За что вы Юру так поуродовали? Был человек, стал корнеплод...

- Здра... - сорвался голос у Денисова. - Здрасьте, Виктор Борисович...

- Здравствуйте, Николай Николаевич, - скучающе ответил авторитет. - А вас я, кажется, предупреждал, чтобы не показывались мне на глаза?

- Он со мной, - холодно сообщил Святослав, усаживаясь напротив него. - Так мы будем говорить или будем стрелять?

- Ну зачем же сразу стрелять? - в притворном испуге поднял руки Третьяков. - Посидим, побеседуем... Вы, надеюсь, помните, что будет, если я через час не выйду отсюда?

- Помню, помню, - хмыкнул Моручи.

- А че будет? Капитан, че будет? - забеспокоился Денисов.

- А ты думаешь, он один пришел? - кивнул на Третьякова Святослав. - С ним там две полных машины - на входе дежурят.

- И... и че?..

- Че, че... Взорвут тут все к шайтану, вот тебе и че...

- Это же жилой дом! - ужаснулся Перов. - Тут же полно квартир! Ночь еще, все спят!

Третьяков только развел руками - мол, сам понимаю, но что поделаешь?

- Это моя личная страховка, - мягко промолвил он. - На тот случай, если вы пожелаете меня, грубо говоря, кончить.

- А если возьмем в заложники? - прищурился Моручи.

- Тоже не рекомендую, - с многообещающим видом посмотрел на него Третьяков. - Мы же с вами интеллигентные люди, Святослав Степанович, к чему нам так все усложнять?

- Там, откуда я родом, слово "интеллигент" считается оскорблением, - медленно процедил Святослав. - Оно приравнивается к плевку в лицо. Допускаю, что вы этого не знали, но если вы меня еще раз так назовете, Виктор Борисович, я немедленно вызываю вас на дуэль. Смертельную.

- Вот как? - опешил Третьяков. - Ну что ж, век живи, век учись... А если я скажу, что мы культурные люди, вы тоже обидитесь?

- Нет.

- Хм-м... Ну хорошо, тогда я продолжу там, откуда вы меня прервали... только напомните мне... хотя сам уже вспомнил. Семен Андреевич, что вы скажете, если я предложу купить ваше заведение? Ну вы же согласны, что оно не приносит прибыли?

- Так вот зачем вы все это... - с явным запозданием дошло до культуриста. - А зачем?..

- Ну, предположим, это мой маленький каприз, - улыбнулся Третьяков. - Но это, в принципе, может подождать. Гораздо больше мне хотелось бы побеседовать с нашим общим знакомым - вами, Святослав Степанович. Скажите, вы не хотели бы работать на меня?

- Не работай с ним, он же падла позорная! - тут же завопил Николай.

- Да, я знаю, - обернулся к нему Третьяков. - Но мне как раз и нужны такие люди.

- Блин, е-мое, да я ж не тебе говорю! Капитан, не соглашайся! - пихнул его в бок Денисов, бешено подмигивая сразу обоими глазами.

- Николай Николаевич, лет двадцать назад, когда я, как некоторые говорят, "мотал срок", в нашей среде ходила поговорка: "Когда паханы шлепают, шестерки кочумают". Вы понимаете значение этой поговорки?

- Сержант, исполнять, - приказал Моручи. - У нас тоже есть похожая поговорка: "Голос капитана - это голос всего экипажа".

- Именно, именно, - удовлетворенно кивнул Третьяков. - Я рад, что мы добились взаимопонимания. Мне не хотелось бы чересчур давить, Святослав Степанович, но у вас есть всего лишь два варианта - или стать частью моей команды, или в срочном порядке отбыть из города. Мне, если честно, все равно, что вы выберете. Точнее, я бы предпочел второй вариант - мне не так уж нужен такой прыткий молодой человек.

- Неужели только два варианта? - усмехнулся Моручи.

- Ну, конечно, есть еще третий, - сложил ладони на объемистом животе Третьяков. - Но мне бы не хотелось до этого доводить...

Денисов, которому запретили открывать рот, изо всех сил корчил рожи, силясь привлечь внимание капитана. А еще он усиленно старался понять, с чего это вдруг Третьяков так раздобрился - обычно он не затруднял себя предупреждениями.

- Так вот, к чему я веду... - благодушно начал Третьяков и вдруг замер на полуслове.

Впрочем, замерли все - на улице раздавались какие-то странные звуки. Выстрелы. Звуки выстрелов и еще какие-то другие, похожие на шипящий свист.

- Это бластеры, - неторопливо встал Моручи, перевернув стол. Он превратил его в небольшой дот.

- Типа как?! - вскочил Денисов, перевернув стул. Никакой надобности в этом не было, но Колька-Хорек просто не мог не выместить свое плохое настроение на ни в чем не повинной мебели.

- Я хотел бы выслушать ваше объяснение происходящего, Святослав Степанович, - все еще вежливо, но уже с красным лицом попросил Третьяков. - Мне казалось, мы договорились о перемирии...

Снаружи донеслось еще несколько шипящих звуков. Кто-то приглушенно вскрикнул. Крик был подозрительно похож на предсмертный...

- Что происходит?!! - яростно взревел авторитет, выхватывая небольшой пистолет.

- Я тут ни при чем, - холодно ответил Святослав, быстрым движением вышибая пистолет у Третьякова и кидая его Перову. Культурист с интересом осмотрел новый для себя предмет (до сего дня он ни разу не держал в руках ничего огнестрельнее пневматической винтовки), крякнул и запихнул его в карман.

- А мне опять дулю... - заворчал Денисов.

- Вы, [цензура] [цензура], что, решили, что я вас не [цензура]?! - зарычал Третьяков. Вся напуская интеллигентность слетела с него в один миг. - Да я вас...

Ему не дали договорить, ибо дверь слетела с петель, снесенная шквалом огня. В помещение ворвались шестеро бойцов в боевых скафандрах, вооруженные тяжелыми пушками. Лиц за металлопластиковыми шлемами было не видно.

Все шестеро ударили единым залпом прямо в Моручи. Капитан резко дернулся, схватил Третьякова за плечи, подняв толстяка, как пушинку, и закрылся им от вражеского огня. Авторитет дико закричал - в него попали сразу пять плазменных сгустков. Шестой прошел мимо, оставив черное пятно на стене.

- Назад! - закричал Моручи, прикрываясь уже мертвым бандитом и двигаясь к металлической двери в дальней стене. - Отходим!