размеров перо.
Сарычев, понтуясь, слызил (1):
этом он показал зубы, и, посчитав оскал за улыбку, обладатель пера свой клинок
опустил, а Сарычев ласково продолжил:
"розочку" и смачно вонзил ее мутному супостату в вывеску. Для порядка смазал
еще по кумполу и, промолвив:
и... проснулся.
пошел на кухню ставить чайник. Чувствовал он себя как-то странно - голова была
непривычно ясной, а тело легким, казалось, что он еще не проснулся. Сарычев
зажег газ, налил в чайник воды и внезапно увидел себя со стороны. Было такое
ощущение, будто, открыв какую-то дверцу, он вышел из своего тела и теперь
находится там, где цвета можно слышать, а звуки переливаются волшебством
красок. Это продолжалось всего мгновенье, но руки у майора задрожали. "Так, уже
вольты пошли". - Опустившись на табуретку, он призадумался. СПИД СПИДом, но
голова-то здесь при чем? Сны эти непонятные, обмороки, как у гимназистки, козла
вот черножопого третьего дня умочил. Не пора ли обратиться к Маше по месту
работы? И тут же сообразив, что он не взял у нее телефона, Сарычев сплюнул и до
самого утра яростно стирал исподнее. Да, с головкой у него, видимо, и впрямь не
того...
тоном захомутала его вечером в Мариинку. "Балет! - Сарычев вздрогнул. - Этого
еще только не хватало!" Искусство танца Александра Степановича не вдохновляло,
к тому же он всегда недоумевал, зачем обязательно в исподнем-то скакать по
сцене? Однако, как дама скажет... Тем более такая - с косой по пояс и тягой к
общению. Смотри-ка ты, сама позвонила. Молодец. Майор позавтракал и пошел
разогревать машину - настало время платежей за гараж.
обратном пути буквально на капот "семерки" кинулся бешеный мужик с чемоданами -
болезный опаздывал в аэропорт. До Пулкова в принципе, было рукой подать, за
стоху-то чего не прокатиться, и майор судьбу гневить не стал, поехал. Несмотря
на непогоду и совершенно не в жилу установленный знак ограничения скорости,
поспели вовремя, а вот на обратном пути опять с Сарычевым случилось непонятное.
его иномарки. Чтобы избежать столкновения, майор дал по тормозам, и на такой
дороге его, естественно, вынесло в левый ряд. Кативший там "Икарус" в шесть
секунд измял "семерке" заднее крыло и, даже не посчитав нужным остановиться,
поехал дальше.
кресле, резко дал по газам. По принципу батьки Махно - хрен догонишь!
быстро удаляющейся иномарке, внезапно ощутил себя черным колдуном-чертознаем,
ведовством, чародеянием да зелейством пробавляющимся, и в сердцах пожелал:
габаритов начали смещаться вправо, затем до слуха донесся звук удара, и впереди
стало быстро разрастаться белое, клубящееся облако. Александр Степанович сел в
машину и подъехал поближе. Иномарка буквально обняла столб уличного освещения.
Массивный, из армированного бетона поставленный на века. Парил струящийся
ручьем тосол из расколотого картера весело бежало масло, пахло вокруг бензином
и бедой. Сарычев подошел ближе и сквозь покрытое трещинами лобовое стекло
глянул на водителя - тому действительно было тошно.
стал. Да и возиться с изувеченным крылом тоже. Купил банку "мовиля", щедро
закрасил покореженный металл и успокоился до лучших времен. Дома он с полчаса
лупил по мешку, основательно взмок и после душа почувствовал себя голодным, как
недобравший в рационе лесной санитар. Захотелось непременно мяса, так что
пришлось бежать в универсам, покупать солидный кусок свинины, резать его
тонкими ломтиками, солить, перчить и кидать на сильно разогретую чугунную
сковородку - всякие там "тефали" Сарычев не уважал.
Степанович убавил огонь и, глотая слюни, стал ждать. Момент был самый
волнительный. Передержишь - мясо будет жестким, как подметка, поторопишься -
придется есть сырое. Однако на этот раз свинина получилась как надо - снаружи
хрустящая, а внутри нежная, истекающая соком. Убрав полную сковородку, Сарычев
слегка осоловел. Минут десять он сидел неподвижно, как обожравшийся удав, потом
помыл посуду и отправился бриться по второму разу - щетина у него росла буйно,
и уже к вечеру на щеках всегда появлялся синевато-черный отлив.
свадебного костюма, смазал гуталином чешские туфли фирмы "Ботас", оделся и
глянул в зеркало. На него смотрел широкоплечий усатый дядька с благородной
сединой в густой черной шевелюре. "Тоже мне, гангстер средней руки". -
Александр Степанович состроил отражению рожу и, надев пальто из кожи
монгольских коров, пошел заводить остывшую уже машину.
войну стихии, потому Сарычев, долго лавируя среди уборочной техники, приехал к
Маше с некоторым опозданием. И не в добрый час - весь проезд возле дома был
заставлен машинами, так что пришлось запарковать "семака" раком, то есть носом
к парадной. Кое-как заперев машину, он вбежал наверх, перевел дыхание и
позвонил.
волосы уложены в замысловатую прическу. - Уже одеваюсь.
и принялась надевать высокие, теплые сапожки. Ступни у нее были маленькие, как
у девочки, весьма аппетитные, весьма...
стоявший с работающим двигателем на проезжей части. Сарычев снял машину с
сигнализации, посадил Машу и резко газанул, надеясь, что водитель иномарки
вникнет, оценит ситуацию и даст "семерке" выехать. Но тот не двинулся с места,
и майор понял, что его пытаются достать.
вылез и, приблизившись к водительской дверце "мерса", громко и вежливо
попросил:
майор скверно улыбнулся, прижал на всякий случай дверь выставленным вперед
коленом и тихо так постучал в окно. Стекло тут же опустилось, и в
образовавшуюся щель Сарычев разглядел стриженую башку водителя, его мутные, со
странным блеском глаза. В нос шибанул запах паленых веников, как в перегретой
парной, - курили "Леди Хэми"1.
замысловатую пальцовку, - давай теперь со своей лакшовкой на своих двоих канай.
Все, свободен.
стекла, и майор, почувствовав, как им овладевает знакомое чувство ярости, снова
ощутил себя бородатым длинноволосым старцем. Дико вскрикнув, он с легкостью
пробил кулаком стекло иномарки, нанеся при этом сокрушительный удар по бритой
бестолковке водителя. Уже в следующее мгновение Сарычев ухватил его за ухо и
дернул с такой силой, что грубиян пулей вылетел из машины.
дверцу "мерса" и, устроившись за рулем, свирепо глянул на окаменевших от ужаса
пассажиров - те были явно не бойцы. Проехав чуть вперед, он заглушил двигатель,
сломал ключ в замке зажигания и поспешил к своей "семерке", попутно отметив,
что одноухий все еще пребывает в рауше.** Похоже, чертов старец опять
погорячился. А ведь заметут в случае чего его, Сарычева...
мотор и принялся выруливать.
Сарычева, на его окровавленные руки, вздохнула. - Ты больше на вампира тянешь.
Тебя, Саша, в театр не пустят. Теперь а верю, что ты из МВД.
сугробу и долго оттирал снегом руки от крови новых русских. Не сказать, чтобы
Андреев Николай
Корнев Павел
Браун Дэн
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Шилова Юлия