о них знали. Иногда они совершали на них набеги, сбрасывали камни, а
иногда эти города служили базами для нападения на тигерийские корабли. Но
о таких городах, как Отблеск Раковины, Пещера, Кристалл и Потусторонний,
на краю этой колоссальной пропасти на дне моря, под названием Глубины,
даже не подозревали. Принимая во внимание, как должна действовать схема
внутригородского движения, Флэндри решил, что Шестиконечник может быть
также назван звездой Давида. А впрочем, вы не могли бы сделать точный
перевод с такого странного языка.
боевой порядок, появились в поле зрения. В шлемах и кожаных чешуйчатых
латах, они были вооружены копьями с обсидиановыми наконечниками, топорами
и кинжалами. Сопровождающий обменялся несколькими словами с их
начальником. Они окружили всю процессию и двинулись вместе с ней.
ухоженные поля, рыбу, запертую в купол из плетеных прутьев,
цилиндрические, тоже плетеные дома, стоящие на якоре у скалы. Недалеко
проплыла повозка, запряженная рыбой размером со слона, которой управлял
сираво, она тащила нечто напоминающее по форме торпеду со стабилизирующими
плавниками, покрытую кожей. Вероятно, они плыли из глубины, из
какой-нибудь пещеры, потому что сираво держал фонарь-пузырь, наполненный,
видимо, фосфоресцирующими микроорганизмами. Когда экспедиция приблизилась
к городу, Флэндри увидел мельницу. Она стояла на крутой возвышенности,
если не сказать - на горе, и ее ось шла вертикально от эксцентрикового
колеса. Направив туда свет своего лазера и настроив линзы на
телескопическое обозрение, он различил сферу на другом конце, плавающую на
поверхности. Что ж, водяной мотор.
неустойчивым, нереальным - какая сцена для балетной постановки! В этом
мире, где не существовало погоды, стены и крыши нужны были только для
уединения. Они были сделаны из разноцветных материалов, ниспадающих
вольно, и могли двигаться свободно вместе с течениями. Прикрепленные к
столбам, они фантастически извивались. Верхние уровни были шире нижних.
Фонари на углах горели постоянно, чтобы ночь не захватила город. Поскольку
не было нужды в наземном транспорте, улиц просто не существовало. Но чтобы
контролировать уровень ила или наслаждаться видом, строители покрыли
пространство между домами садами и гравием.
детей, рядом на привязи были отпрыски чуть постарше. Очень немногие носили
одежду, а если и носили, то только для того, чтобы надеть на не
драгоценности. Они что-то бормотали, издавая низкие звуки, похожие на шум
прибоя. Но все же они были спокойнее и вели себя приличнее, чем тигерийки
или люди.
камня. В основной части, которая была без крыши, стояли колонны, но сзади
поднималась вверх башня, широкая, с толстым стеклянным куполом как раз под
поверхностью воды. Если бы она была подобным образом герметизирована до
конца (как, возможно, оно и было!), то затопила бы светом весь интерьер.
Хотя архитектура была совершенно другой, белизна сооружений напомнила
Флэндри о Парфеноне на Земле. Он как-то видел реконструкцию... его туда
возили.
как стая рыб тащит подводную лодку. За ними следовал отряд пловцов,
вооруженный винтовками мерсеянского производства. Неожиданно он вспомнил,
что находится среди врагов.
необходимым для жизни человека, Флэндри вознамерился быстро одолеть
краткий курс философии и истории профессора Абрамса (а что еще оставалось
делать, если не бить баклуши и не валять дурака, пока в Штабе не решат,
что большая часть его авторитета перешла к Райденауэру, и не прикажут ему
вернуться в Хайпорт?). Но вместо этого он обнаружил для себя очень много
других занятий.
них. Возможно, даже больше. Поразительно, как после всех ужасных историй,
которыми напичкали их мерсеяне, они делают такие усилия, чтобы самим дойти
до истины (хотя, если понадобится, становятся прекрасными бойцами и в
некоторых отношениях совершенно безжалостными, но по природе своей они
все-таки менее жестоки, чем люди, тигерийцы или мерсеяне).
проходили бесконечные переговоры с властями Звезды Давида. Ксенолог
стонал, когда его незанятых людей приглашали на экскурсию.
Просто у нас здесь не хватает профессионалов, так что, любители, - вперед!
И если вы не осмотрите и не запомните все до мелочей, я лично вскрою вас
своим кухонным ножом.
часами путешествовали. Поскольку никто из них не понимал местного языка
или Эриау, их обычным гидом был Айсинглас [Желатин], понимавший некоторые
курсовикянские команды, обученный мерсеянами обращаться с переносным
вокализатором (языку Народа суши они постепенно обучились от пленных);
Флэндри восхищался гениальностью методов с помощью которых этот
технологически отсталый народ поддерживал их жизнь в течение нескольких
недель. Он всем сердцем надеялся, что с застарелой враждой можно будет
действительно покончить. Его новых знакомцев звали Финбрайт [Блестящий
Плавник], Бивей [Кратчайший Путь], Жужжальчик и мудрая фрау Оллхилер
[Всеисцеляющая]. Каждый из них был настолько своеобразен, что вы не смогли
бы охарактеризовать их двумя словами, что бывает довольно просто сделать с
людьми.
знакомстве. - Так рады, что попросили мерсеян отойти, пока вы здесь,
несмотря на всю их помощь нам.
игре, - добавила Оллхилер. - К счастью, это не так.
связано с их походом. Ходили слухи, что Энрике открыто протестовал против
предложения Хоксберга и покорился лишь тогда, когда виконт пригрозил ему
перераспределением на Плутон. Абрамс, напротив, одобрял, потому что любой
шанс добыть новые факты был для него хорош. Но он не был оптимистом.
жаброзубые будут плавать рядом с хвостоголовыми? И пока чужеземцы
предлагают нам свою помощь, мы должны принимать ее. Таков наш долг перед
нашими городами и перед теми, кто от нас зависит.
вынуждены поддерживать Охотников, - сказал Финбрайт, - было бы лучше, если
бы и те и другие пришельцы удалились и дали восстановиться древнему
равновесию.
победу...
поражения, - предупредила Оллхилер.
Жужжальчик. - Мы опоздаем в театр. - Необычайно изогнувшись, он
стремительно рванулся вперед.
царстве Кораллового грота. Он пришел к выводу, что это новейшая драма,
написанная в классической манере. Но таинственность и грация,
торжественная музыка голосов, струн, ударных, гармоническое сочетание всех
элементов задели его душу. Публика восторженно кричала, она то
поднималась, то опускалась на сидениях, и, наконец, исполнила танец в
честь автора и труппы.
абстрактные, но сами по себе они были более привлекательными, чем что-либо
созданное на Земле за целые столетия. Он взглянул на свитки из рыбьей
кожи, целиком исписанные масляными красками, и ничего не понял. Они были
бесчисленны и, должно быть, содержали немало накопленной мудрости.
рассудком. Знакомство с их наукой напомнило ему те дни, когда он легко
постигал все премудрости - они раскрывались перед ним, как цветок. Он не
мог не оценить то, чего достигли здесь. Потому что здешний народ (он не
хотел называть по-курсовикянски "сираво" в их собственном доме и, конечно
же, никогда не назовет их ситроллями) жил в совершенно иной концепции
вселенной, не похожей на его. И хотя у них имелись свои недостатки,
например, не было металла, они не знали огня, если не считать
вулканических выбросов, стекло у них считалось драгоценным материалом,
астрономия находилась в начальной стадии развития, законы движения и
гравитации, распространения света были скрыты от них окружающей водой -
они сами, своим путем дошли до идей, не просто разумных, но прямиком
ведущих в глубины знаний, которыми не обладал человек до Планка и
Эйнштейна.
него. Глаза под водой не могли видеть далеко. Следовательно, с его точки
зрения, они были близорукими, и оптические центры в их мозгу обладали
пониженной способностью обработки информации. С другой стороны, их
способности к восприятию тепловых кинэстетических ощущений, умение
обонять, осязать и испытывать другие менее знакомые ему чувства были