сторон, так сказать - период полного нейтралитета. Мне кажется, это вполне
здравомыслящее предположение, и оно позволит нам избавиться от Постоянной
Планка - здесь я согласен с Ретмой, что в подобной ситуации это всего лишь
мешающий фактор - и тогда мы можем работать с противоположными знаками на
условиях старой теории нейтринно-антинейтринной природы тяготения Шиффа.
Кроме того, ее с той же легкостью можно подвергнуть квантованию.
Греба не переходят; они применимы к нашей вселенной, но возможно, они
применимы и на другой стороне. НО ОНИ НЕ ПЕРЕСЕКАЮТСЯ. Что нам
по-настоящему нужно, так это найти функцию, которая могла бы допустить
подобное пересечение. Либо какое-то предположение, подходящее к имеющимся
фактам и позволяющее нам полностью освободиться от перехода. Именно об
этом и говорил Ретма, если только я его правильно понял. Считаю - он прав.
Если у вас нет уравнения для описания такого перехода, которое совершенно
нейтрально в любой точке пространства Гильберта, тогда нам автоматически
приходится к предположению о реальности существования Ничейной Земли. И в
таком случае мы вынуждены начать с полного ОТРИЦАНИЯ всего!
онианскую математику на математику Новой Земли, и если вам приходиться
иметь дело с Ничейной Землей, почему бы вам не начать с нуля?
Амальфи? - наконец сказал Мирамон. - Почему вы это делаете? Если бы вы
только наполнили их умы фактами, которые им необходимы - а это так легко,
как вы хорошо знаете, - вы сами нас научили как это делать...
гораздо старше вас; и мы больше уже не разделяем вашей озабоченности сутью
вещей. И ушло бы слишком много времени на объяснение, как мы пришли к
такому положению. Теперь у нас много других проблем, с которыми надо
разбираться.
не имеет смысла говорить об этом. В ином случае я должен буду испытывать
жалость к вам; а этого не должно произойти, иначе - мы все пропали.
ничего совершенного и конечного. Так на чем мы остановились? Это всего
лишь только начало конца.
Амальфи, - сказал Мирамон, - я все равно, так никогда бы и не смог понять
вас.
ничего не услышали из весьма напряженной и горькой беседы между Амальфи и
Хэзлтоном через триллионы и триллионы миль бескрайнего пустого
пространства между планетой Он и Новой Землей, которая в результате
заставила Хэзлтона отозвать свою жену домой, прежде, чем она еще в большей
степени противопоставит себя онианам; не знали они в точности и почему
отзыв Ди означал и их отзыв. Они просто повиновались, молча и внутренне
сожалея, волей-неволей выражая свое несогласие полным молчанием -
единственным, имевшимся в их распоряжении оружием - их мятежом против
неразумной логики взрослых. И в сердцах своих они понимали, что им было
отказано в первой настоящей вещи, которую они желали. Кроме, конечно, друг
друга.
для Амальфи, несмотря на многие века приобретенного опыта. Главным образов
из-за расхождений во мнении с Хэзлтоном, обычно заканчивавшихся
навязыванием мнения Амальфи, если не существовало никакого иного пути
обойтись как-то иначе. В этом споре присутствовало нечто, имевшее некую
неприятную нотку для Амальфи, однако он достаточно хорошо понимал, в чем
это нечто заключалось: в бесплодном, коротком и бесстрастном "осеннем
романе" с Ди. Сейчас он отсылал ее домой к Марку. Он считал это
необходимым по целому ряду соображений, но это действие можно было
интерпретировать и как акт мести в отношении когда-то любимого человека,
которого уже больше не любишь. Подобные разрывы часто случались между
возлюбленными. Амальфи хорошо это знал.
отбыла с детьми на космолете. Но уже через три недели обстоятельства
заставили Амальфи вспомнить о Ди вновь.
когда оказалось уже невозможно избежать работы с противодействующими
градиентами энтропии. Таким образом обсуждение вошло в стадию, когда одни
только слова никого больше не удовлетворяли. На них теперь вообще нельзя
было полагаться. В результате все участники обсуждения, в основном
инженеры или администраторы, как например Амальфи или Мирамон, и философы,
как Гиффорд Боннер, вдруг обнаружили себя простыми
наблюдателями-статистами. Главные дискуссии переместились в офис Ретмы.
Амальфи старался участвовать, едва у него выпадала свободная минутка.
Потому что он не знал, когда Ретма, Джейк или Шлосс вернутся из заоблачных
высот и скажут что-то такое, что он сможет понять и использовать.
является процессом, который мог бы течь в обратном направлении. Например,
мы можем написать вот такое диффузионное уравнение. Он повернулся к доске
- с незапамятных времен и в любых условиях бывший "исследовательским
инструментом" физиков-теоретиков - и написал:
фиксировала свой телевизионный глаз точно на отметках, оставляемых мелом.
так что ее можно предсказать для какого-то будущего времени t, но не для
более раннего времени t, потому что выражение для обратного временного
потока отличается от приведенного.
любой термодинамической ситуации, нам необходимо иметь более точное знание
будущего, нежели наше знание собственного прошлого. Во вселенной же
антивещества все должно быть наоборот - но только лишь с _н_а_ш_е_й_ точки
зрения; гипотетический наблюдатель, живущий при тех законах и созданный из
той энергии, я предполагаю, не смог бы заметить различия.
временного потока? - спросил голос Джейка. - Такое, которое описывало бы
их положение так, как мы его видели бы, окажись это возможным? Если мы не
можем этого сделать, то я не вижу, каким образом мы окажемся способны
разработать приборы, могущие такие отличия обнаружить.
доску и, поскрипывая мелком, быстро написал:
вместо реальной. Но ваше второе уравнение - не является зеркальным
отображением первого; не сохранено соответствие. Ваше первое уравнение -
представляет собой процесс уравнивания, в то время как второе -
представляет колебательный процесс. И конечно же, градиент на той, другой
стороне не является пульсирующим!
слабых реакциях, - заметил Джейк. - Но тем не менее, мне кажется, на
высказанное возражение все же стоит обратить внимание. Если уравнение два
и описывает что-то, то это никак не может быть другая сторона. Оно должно
описывать _о_б_е_ стороны - всю огромную систему в целом. Правда, только в
том случае, ежели она циклична, чего мы как раз пока и не знаем. Не вижу я
и каким путем это можно было бы проверить, так что это уравнение
совершенно и полностью недоказуемо, как и Гипотеза Маха...
поднялся со своего места с чувством легкого облегчения. Спорящие мальчишки
доставили ему сегодня массу неприятностей. Он вдруг обнаружил, что скучает
по Эстелль. Она умудрялась напоминать всей дискутирующей группе о
возможных ловушках в предположениях Ретмы: например, здесь Ретма
использовал d, которое по тем познаниям, что имелись у Амальфи в
математике, являлось дифференциалом; а Ретма использовал его в качестве
константы. А еще он использовал G - для Амальфи это была гравитационная
постоянная - чтобы выразить термодинамический термин, который мэр привык
видеть написанным в виде заглавной буквы греческого алфавита; и мог ли
быть Шлосс уверен в том, что и у Ретмы является эквивалентом квадратного
корня из минус единицы, как это было в математике Новой Земли? Без
сомнения, у Шлосса имелись полные основания считать, что взаимопонимание
по этому исключительно простому символу давно уже достигнуто между
новоземлянами и Ретмой, но без Эстелль Амальфи чувствовал себя все же
несколько беспокойно. Он осознавал, по крайней мере разумом, что несмотря
ни на что, все подобные проблемные баталии в физике обычно выигрывались
вот на таких совещаниях, у таких вот классных досок. Но Амальфи не
чувствовал расположения к такой методе. Он был практиком и привык видеть
события в действии.
виду физиков, молодой онианин произнес:
по срочному поводу с Новой Земли. Это мэр Хэзлтон.
и никто из живущих не знал его значения. - Ладно, пошли.
Черепнин Владимир
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Ларссон Стиг
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс