когда они почувствовали, что устали от вина, молитв и сна. Люди в голубых
мантиях повели их по длинным коридорам в сам храм. Они вошли туда из
подземелья. Впечатление было такое, будто они вошли в трюм громадного
корабля, разбившегося о риф так, что корма задралась кверху, куда не
достигал свет факелов и свечей. Подняв глаза Старк увидел громадный рубец
неба через разорванную кровлю.
пола. Одна часть была ровной, а другая приподнятой. Через трещину было
перекинуто что-то вроде мостика. Они вошли в переднюю часть храма. Там они
увидели великое множество свечей, освещавших нижнюю часть стен с фресками,
потрескавшимися и в пятнах сырости. Пол был в плачевном состоянии - все
плиты были на разном уровне, все опускались к фасаду, стена которого
обрушилась и пропустила море. Тихо плескалась вода, освещенная свечами.
Сбоку была воздвигнута платформа, плиты ее разошлись и наклонились к морю.
наклонившись на своем массивном постаменте. Статуя была из чистейшего
белого мрамора, шести метров высотой. От мраморных волн, откуда поднимался
ее бюст, до вершины, увенчанной короной головы. У нее было два лица: лицо
великодушной матери, дающей жизнь и богатство, и лицо
богини-разрушительницы, все разоряющей и убивающей. В ее правой руке были
рыбы, гирлянды и крошечный кораблик. В левой - раскрытые раковины,
водоросли и тела утонувших людей.
зияли дыры. Глаза, в которых раньше сияли драгоценные камни, теперь были
слепыми.
Монахи несли гирлянды, сплетенные из морских цветов, ракушек и водорослей,
и надели их им на шею. Гирлянды были влажные и холодные, и они сильно
пахли.
железные цимбалы. Монахи протяжно запели, раскатистые басы колотились о
свод, как будто крупная собака лаяла в подземелье, выражая свою ярость и
скорбь.
ним. Ему стало страшно, но он так и не сообразил, что его испугало. Монахи
окружили их и повели к воде. Старк увидел на платформе, выдававшейся в
море, монаха. Он держал рог, много превосходящий его вышиной. Нижний изгиб
рога лежал на земле.
тянули длинную скрипучую ноту, будто терли камень о камень.
жалобный крик. Эштон и Старк медленно шли вперед. Эштон шел неопределенно
улыбаясь, и в его глазах не было абсолютно никакого беспокойства.
шли к тому месту, где стоял монах и дул в рог. Они шли в такт пению под
ритм барабана и цимбал, к ступеням, заваленным водорослями и раковинами.
Небо сияло.
пенилась от движения многочисленных пловцов.
пробежал по воде и зацепил парус судна, тяжело идущего под парусами, хотя
море вокруг было ровное и абсолютно спокойное. Луч солнца позолотил этот
парус и отразился в красных глазах огромной белой Собаки, стоявшей на носу
судна.
существ!
волнам.
и с каждой стороны. Монахи были погружены в свое пение. Обычно жертвы шли
к своей смерти с улыбкой. Жертву бросали в море, и Дети начинали ее
делить. Среди крови и плавающих гирлянд раздавалось рычание. А рычание и
кровь нравились Матери. Монахи пели своими гудящими голосами и не
замечали, что Старк перестал улыбаться.
шелковистой водой его ждет смерть. И жизнь просыпалась в нем. Простая
примитивная сила восстала для смертного боя.
отбросил его на тех, кто шел позади. Падая, он вцепился во второго монаха,
и тот потерял равновесие. Старк прыгнул на освободившееся место и стал
расширять его, скидывая в воду других. Руки хватали его, срывали гирлянды,
но соскальзывали с его намазанного маслом тела. Кровь его текла, но монахи
не могли его остановить. Он добежал до платформы, как разъяренный бык,
ударяя направо и налево.
свалился в воду, с другой стороны платформы. Размахивая трехметровым рогом
Старк очистил верхние ступени и закричал:
смерть, знает его имя, но потом сообразил, что голос звучал у него в
мозгу. Все стало ясно.
Пустые глаза. Эштон улыбался.
чтобы тот бежал к нему.
петь в ритме, но монахи из первых рядов были в полной растерянности.
Многие еще не поняли, что случилось. Громадный рог сметал их, как бич
Бога. Эштон, улыбаясь и не понимая, пробирался к Старку между лежащими
телами.
они скакали по ступеням, топча своих собратьев. Старк схватил Эштона за
руку и втащил на платформу.
сломался. Тогда Старк схватил Эштона и бросился вместе с ним в воду, туда,
где собрались Дети, чтобы разделить с Богиней праздник жертвоприношения.
сброшен, утонул. Теперь, когда рог замолчал, Дети, видимо, ждали, что за
этим последует. Старк видел их темные головы, вынырнувшие в метрах
пятнадцати. Они жалобно завывали, будто удивляясь, почему прервали ритуал.
Их было очень много, но Старк не стал их пересчитывать, а поторопился
обогнуть разрушенную стену и поплыл к берегу, таща за собой Эштона.
Монахи, срывая с себя мантии, поплыли в погоню.
навстречу параллельно берегу, толкаемый таким водоворотом, что казалось,
он вот-вот опрокинется.
Дети окликали их своими нечеловеческими голосами, и монахи отвечали им.
Дети ринулись к сбежавшей жертве.
приятного сна.
берега, монахи были настолько близко, что один из них схватил когтями ногу
Эштона и потянул назад.
лягаться. Старк положил обе руки под толстую челюсть монаха и резко дернул
ее кверху. Раздался сухой треск. Монах выпустил Эштона и пополз на
четвереньках, обливаясь кровью. Затем он поднялся и побежал.
Их руки хватали его за лодыжки. Он наклонился, чтобы откинуть их, но его
схватили другие руки, и тела навалились на него. Он упал и покатился в
теплую неглубокую воду под грузом навалившихся на него, пахнущих рыбой,
тел.
численностью. Из горла Старка вырвался звериный рев. Только один раз. А
затем он продолжал сражаться молча. Перепончатая лапа собиралась вцепиться
когтями в его лицо, но он прокусил ее до кости. Его рот наполнился кровью
странного вкуса. Монах с воплем вырвал руку. И вдруг заорали все монахи.
Они больше не сражались, их количество быстро уменьшалось. Те, что
остались, лежали неподвижно.
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий
Прозоров Александр
Акунин Борис
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей