волосы и лишь слегка освещенное лицо смешались в его затуманенном взоре.
собирался, то показал бы прямо сейчас!
закрыв глаза попытался отыскать верный, но все, что приходило ему в
голову, были лишь обрывки воспоминаний Ууламетса, хороводом кружившиеся в
его воображении, картины на берега реки, туманное утро, Ивешка, исчезающая
в этом тумане, как призрак, среди призрачных деревьев...
неужели Ууламетс мог предвидеть, что Ивешка утонет, но сам так и не знал,
что видел это?
пророчествам.
подергивая головой.
что я чувствую, не нравится мне. Мне не нравится то, что доносится до меня
из леса...
и мелкие угли и бросил все это на них...
деревянных стенах бани.
неожиданное удушье, словно все следующие один за другим пожелания всех
колдунов, которые хоть когда-то появлялись в этом месте, парили и
кружились вокруг них, втягивая в этот водоворот другие, более старые,
большей частью слабые желания, если они не могли устоять против сильных
новых, и эти прикосновения заставляли старые желания вновь оживать,
получать новое движение, и превращать его в поток событий...
рисунок напоминает постоянно меняющийся круговорот, изменяющийся вместе с
переменами в движении листьев, которые бешено вертятся среди водяных
пузырей, образующих небольшой водоворот, который растет и растет на
глазах...
правдивые ответы, чувствуя, что эти бурлящие потоки будут мчаться вокруг
него, пока не сокрушат в окружающем мире все, что еще было прочным и
надежным.
вопрос ты ожидаешь от меня, банник?
топки. Затрещал камень.
сделать?
банник?
его руку своими когтистыми пальцами, притянул его как можно ближе к своему
лицу, становясь все более и более осязаемым.
как будто сама смерть.
быть и сам банник, так как он внушал то же чувство страха и грозного
предзнаменования. Лунный свет заливал его темные волосы и белую рубашку...
темноту, извиваясь всеми частями тела, когда залезал под лавку.
будто чувствовалось чье-то присутствие, окруженное хаотически мечущимися
одними лишь "может быть", "должно быть", "возможно, что", постоянно
меняющими положение с каждым желанием, которое появлялось здесь.
тихо стоял, стараясь унять дрожь, и пытался остановить все свои желания в
присутствии этой подавляющей неизвестности.
только что бурлившая темная вода казалось начинала успокаиваться, как
будто ожидая единственного желания, которое будет управлять ею...
потускневший дневной свет.
ведущей к дому, опустилась легкая вуаль, как бы напоминая ему о том, что
все, относящееся к волшебному миру, выглядит иначе, чем реальность,
обманывая и зрение и чувства обычных людей.
день стал более тусклым и прохладным, а деревья, с каждым взглядом на них
то отодвигались от него, то вновь приближались, становясь все менее и
менее знакомыми. Волк продолжал идти, время от времени вскидывая голову и
фыркая, будто ему никак не нравился тот легкий ветерок, который теперь
постоянно обдувал их, заставляя шелестеть молодые листья и трещать старые
сухие ветки.
подстерегает сзади. Он оглянулся, посмотрел на ветки, все еще в надежде,
что это Малыш. Но там никого и ничего не было.
кто-нибудь попадал в какую-то беду в этом лесу, то позвать на помощь леших
всегда было первым делом. Но они были весьма странные существа, особенно
Мисай, самый старый из них, очень нетерпеливый с дураками и имеющий
склонность задавать обескураживающие вопросы, например: а скажи-ка мне
поточнее, что именно ты видел и что испугало тебя?
не посмотрев даже по сторонам, не пытаясь хоть как-то запомнить окружавшие
его деревья, чтобы по возвращении назад иметь возможность правильно
определить местоположение дороги.
земли указывало, где дорога должна была проходить, и поэтому он вновь
начал двигаться по ней, на этот раз обращая должное внимание на деревья,
вглядываясь в лесную чащу по обе стороны от себя на тот случай, если
свешивающаяся ветка или причудливой формы ствол смогут дать ему ключ: он
был уверен, что находился совсем недалеко от старого проезжего тракта.
выглядела как абсолютно знакомая ему, то увидел, что то самое место, из
которого он выехал, казалось таким же запутанным, как и путь, ведущий
домой.
вновь опустилась удушающая тишина. Он уговаривал себя, что Малыш вероятнее
всего все еще там, и что только не имеющее никакого отношения к волшебному
миру его собственное восприятие окружающего не дает ему возможности
увидеть дворовика. По некоторым причинам все, что связано с волшебным
миром, прячется от него, точно так же, как, например, лешие в его
восприятии в какой-то момент могут выглядеть и как лешие, а могут быть
похожими на обычные соседние деревья. Он продолжал думать о Воджводе и о
своей прежней жизни, и его не покидало странное чувство вины. Он не должен
был делать этого: это было столь же глупо, как и желание вновь увидеть
Воджвод, потому что при этом он мог Бог знает как, но разрушить окружавшее
его колдовство, или что еще там было, лишив тем самым себя возможности
воспринимать все, что проникало сюда из волшебного мира, потому что он
помнит время, когда он не мог этого делать, и тогда он мог смотреть прямо
на Малыша и вообще не видеть его.
заранее, но появление у них Волка само по себе доказывало, что Саша может
делать ошибки, и уж совсем неизвестно, какие вводящие в заблуждение
проезжих ловушки мог оставить в свое время здесь этот грубиян Ууламетс, а
затем позабыть о них.
вниз по реке, проплывая частенько мимо того места, где, как он совершенно
точно знал, была берлога водяного. Он совал нос в такие уголки, куда
благоразумный человек никогда не пойдет без подходящей защиты. Но он
всегда был в состоянии видеть, где и куда он идет, и с ним всегда был его
меч. И уж нечего говорить о том, что было весьма немаловажным, с ним
всегда был Малыш, охранявший его сзади.
настороженно двигал ушами туда и сюда, осторожно и внимательно нюхал
воздух, и казалось, что он скорее плывет, чем скачет по земле...
один-два неверных шага, прежде чем выровнял движение, подчиняясь
удерживающей его руке, но продолжал вздрагивать, с силой втягивать воздух
Каргалов Вадим
Никитин Юрий
Прозоров Александр
Каргалов Вадим
Сапковский Анджей
Никитин Юрий