Не оглядываясь, Грин воткнул хвостовик ракеты в пол гнезда. Он торопливо
подхватил гнилушку, все еще держа покрывало над нем для защиты от дождя и
постороннего глаза, поднес се к фитилю и увидел, как шнур загорелся и
зашипел, словно червь на сковородке. Тогда он перешел на другую сторону
мачты, потому что знал - этим примитивным ракетам нельзя верить. Она с
таким же успехом могла полететь ему в лицо, как и взвиться в небо. Он
крепко обнимал толстую мачту, когда услышал мягкий шипящий звук. Он
посмотрел как раз вовремя, чтобы увидеть белый шар взрыва ракеты. В момент
отступления тьмы он завертел головой, пытаясь увидеть Эзкра и Грэзута там,
где, как он был уверен, они должны быть.
выхваченные светом в снастях, как мухи в паутине. То, что он принял за
палец, прикоснувшийся к его спине, было выступом на мачте, о который во
время боя опирали мушкет.
палубы донесся громкий крик. Тревожно кричали рулевые и помощник капитана.
отпечаталось в сетчатке глаз и в панике сознания.
ветроход стремительно мчится к неизвестному поросшему лесом холму, но он
тут же понял, что чувства обманывают его и что эта масса тоже движется.
Она была похожа на холм или, скорее, на несколько холмов, скользящих по
траве в их сторону. Но и после наступления тьмы он видел, что позади этой
штуки были еще холмы, а все вместе это походило на огромный айсберг из
камней и земли, на котором росли деревья.
тогда он не мог поверить в это: ведь горы не мчатся сами по себе по
равнинам.
внимания. Они, должно быть, почти тотчас же повернули штурвал - Грин
почувствовал, как мачта клонится влево, а ветер дует ему прямо в лицо.
"Птица" сворачивала на юго-запад, пытаясь избежать столкновения с бродячим
островом. К несчастью, было слишком темно, чтобы быстро убрать паруса,
даже если бы весь экипаж вдруг оказался на реях. А здесь было слишком мало
людей - не было нужды держать их на вахте под ночным дождем.
не до того, чтобы грозить богу мордобитием, - и его сбросило к стенке
"гнезда". Раздался самый громкий треск, какой он когда-либо слышал. Самый
громкий, потому что это было крушение его судьбы. Веревочные снасти
хлопнули, словно пастушьи хлысты в руках гиганта, рангоут, внезапно
освобожденный от всех снастей, загудел, словно громадная скрипка; треск
падающих мачт смешался с криками людей на палубах и в трюмах. Грин и сам
закричал, когда почувствовал, как наклонилась передняя мачта. Он
соскользнул с пола "вороньего гнезда", ставшего стеной, и попытался
удержаться на стене, превратившейся теперь в пол. Пальцы обхватили упор
для мушкета с силой, которую дает лишь отчаянная надежда удержаться на
единственной устойчивой опоре во всем мире.
остановленная путаницей туго натянутого такелажа. Грин подумал, что
избежал опасности, что все разрушения закончились. Но нет! Когда он начал
думать, как выбраться отсюда живым и невредимым, послышался громкий
скрежет. Остров из камней и деревьев продолжил свое движение и перемалывал
корпус корабля под собой, поглощая колеса, оси, киль, шпангоуты, груз,
пушки и людей. В следующее мгновение он почувствовал, что летит по
воздуху, выброшенный из "вороньего гнезда", как из катапульты, далеко в
сторону от ветрохода. Ощущение и в самом деле было такое, словно он парил,
набирая высоту, но это, конечно, была иллюзия. Последовало резкое
возвращение на землю, удары по лицу, туловищу, ногам. По рукам, вытянутым
в надежде смягчить удар, который наверняка поломает ему кости и отобьет
внутренности. Слабые человеческие руки - последняя попытка защиты от
великанских кулачных ударов, обрушившихся на него. Потом - внезапное
озарение, что он среди ветвей дерева, задержавшего его падение, и попытка
ухватиться за ветви. Неудача - и снова быстрое и болезненное падение.
Потом забвение.
увидел сквозь стволы деревьев в сотне метров от себя разрушенный корпус
"Птицы". Корпус находился ниже, и он заключил, что сидит на склоне холма.
Видна была только половина судна. Оно было разломлено пополам, и большую
часть палубы и кормы подмял под себя остров.
облака рассеялись, а в небе светят обе луны. Видимость была хорошей, даже
слишком хорошей.
пытались пробраться сквозь спутанный такелаж, переломанный рангоут,
торчащие доски. Стоны, вопли, крики и призывы о помощи дополняли картину
хаоса.
глаз так заплыл, что ничего не видел. Он почувствовал кровь во рту и
нащупал прикушенным языком несколько сломанных зубов. При вдохе боль
ощущалась и в боку.
левой пятке засела острая боль. Тем не менее он поднялся: Эмра, Пэкси и
другие дети находились там, если не погибли во второй половине корабля, и
это следовало выяснить. Да и другие тоже нуждались в помощи.
из-за кустарника. Посчитав его за одного из спасшихся, Грин раскрыл было
рот, чтобы окликнуть его, но что-то странное в его внешности остановило
Грина. Он посмотрел внимательнее. Да, на парне был головной убор из перьев
и копье в руках. Лунный свет, проникавший сквозь ветви и падавший на
открытые плечи незнакомца, отражался красным, белым, черным, желтым и
зелеными цветами! Человек полностью был разрисован полосками! Грин
осторожно опустился на колени за кустом. Оттуда он разглядел остальных,
прячущихся за деревьями и наблюдающих за крушением. Теперь они появились
из темноты леса. Их собралось около полусотни - оперенных, раскрашенных,
вооруженных людей, молча и внимательно изучающих уцелевших после крушения.
выкрикнул громкий боевой клич. Другие ответили ему и, когда он выбежал
из-под укрытия ветвей, последовали за ним.
что всех ждала смерть от копий. После первоначальной дикой резни, когда
варвары убивали инстинктивно и истерично, как и все необузданные дикари,
они оставили в живых молодых женщин и девочек. Тех, кто мог передвигаться,
связали в цепочку и под охраной шестерых головорезов отправили в глубь
леса. Тех, кто не мог передвигаться, убили на месте.
ослабла - Эмра все еще была жива!
храмового скульптора. Несмотря на явный страх, она смотрела на захватчиков
с гордым выражением на лице, которое оставалось у нее всегда, кто бы перед
ней не стоял, князь или нищий. Инзакс, служанка, стояла рядом с нею.
расстоянии. Но не успел он двинуться, как появились с факелами женщины и
старшие дети дикарей. К счастью, никто из них не пошел в его сторону.
Некоторые из маленьких дикарей принялись издеваться над мертвыми, танцуя
вокруг и тыкая в трупы копьями, имитируя поведение взрослых. Затем
началась скорая разделка плоти. Эти раскрашенные люди были каннибалами и
работали с немалой сноровкой. Были разведены костры для полуночной
трапезы, прежде чем, нагруженные мясом, они двинулись к своим жилищам.
попасться им на глаза, если кто-то из них обернется. Узкая тропинка вилась
между скученных стволов под низкорастущими ветвями. Почва была плодородной
и пружинила под ногами, как будто состояла из многолетних слоев
спрессованных листьев. Грин отметил, что прошел уже около мили с
половиной, но не по прямой, как летит птица, а словно пьяный,
разыскивающий свой дом.
расположилась деревня: десяток бревенчатых зданий с травяными крышами.
Шесть строений были довольно небольшого размера и служили для разных
хозяйственных целей. Четыре других, большие и длинные, явно были домами
для совместном проживания. Они были сгруппированы невдалеке от центральной
площади, где видны были остатки нескольких костров с огромными
металлическими горшками и вертелами над ними. Повсюду были разбросаны
глиняные емкости, в них держали дождевую воду. Перед каждым строением
возвышался ярко раскрашенный двадцатифутовый тотемный столб, а вокруг
торчало по несколько шестов с человеческими черепами.
человек с копьем остался у двери, прислонившись к стене, остальные пошли
встречать старух и детей, оставшихся на месте побоища и отставших от