форму, послышались звуки. Импульсы. Точки и тире.
высокие уши. Когда мембрана замолчала, он застучал по ней снова. Потом
остановился, вслушиваясь в новую, более длительную серию импульсов
неравной продолжительности. Улисс смог выделить элементы типа
"точка-точка-тире-точка", "тире-тире-точка-тире-точка" и многие другие, но
они, конечно, ничего ему не говорили.
телефонной диафрагмы. За ней мог находиться конец длинного растительного
кабеля-нерва, а на другом конце, бог знает где, должно быть какое-то
подобие приемника с другой мембраной.
Догадался он минутой позже, когда Глик начал задавать свои вопросы.
на гиганта за спиной Улисса. Улисс подпрыгнул, когда в него врезался
наконечник копья, но удержался от крика, только стиснув зубы.
Улисс. - Я пришел сюда только ради того, чтобы понять, что это такое.
установить, существует ли там твой род. - Он застучал по мембране и,
выслушав ответ, сказал, - Вурутана решил, что тебя следует доставить в
город моего народа, - проговорил он. - Вуггруды тебя проводят.
Глик принялся настаивать писклявым голосом, потом потряс своим кулачком и
заверещал. Гигант угрюмо покорился: Улисса проводили вниз по ступенькам и
вывели из зала. Как только они оказались в тоннеле, он облегченно
вздохнул.
Глик сказал:
Некоторых возьмем с собой и забьем по мере надобности.
Мысль о том, что ему придется увидеть, как проламывают ей череп и
разрывают на части тело, заставила его содрогнуться от подступившей рвоты.
Было бы проще, если бы ее оставили и ему не пришлось это видеть. Но, с
другой стороны, оставалась возможность бежать, пусть сейчас чрезвычайно
слабая. Если она останется, - для нее все потеряно. С ним она может
выжить.
и можно быть уверенным - ее оставят. Или, еще хуже, Глик, зная о
привязанности к ней Улисса, может тут же забить ее перед его глазами.
язык за зубами.
авторитетом, как представитель Вурутаны, кто бы он ни был. Как ты
посмотришь на то, чтобы взять Авину с собой?
тоннеля, он проговорил:
подождать. Все равно он не в силах сделать ничего больше.
Авиной. Сделав это, он осклабился и Улисс понял, какое тот получает
удовольствие при мысли об их полной страданий и мук беседе.
что-то своей жене, и та смотрела на них и плотоядно улыбалась.
карман, достань нож и открой лезвие. Знаешь, как? А потом займись
веревками.
будто что-то шепча. От нее несло потом и ужасом, она дрожала.
сможем сделать против них? - сказала она, кивнув на гигантов.
безразличие и уселся напротив. Лучшее, что мог пожелать Улисс, так это
вжаться в стену. Вскоре громадная голова поникла, и гигант захрапел,
разразившись раскатами далекого грома. Остальные легли спать, за
исключением одного, который стоял у входа. Тот, однако, казалось, ни
капельки не интересовался пленными. Да и зачем ему? Они все слишком устали
и были такими маленькими, а он стоял между ними и внешним миром.
них мог вспомнить о ноже и пойти отнять. Он не мог их видеть, но это вовсе
не значило, что они не могли видеть его. Улиссу не нравилось, что Глик
жаждал насладиться его страданиями.
началом тяжелого путешествия. Во всяком случае, Улисс горячо надеялся на
это.
к нему спиной и залезла в его карман. В такой ситуации ее женская гибкость
и проворство рук и ладоней служили немалым подспорьем. Она сплела свои
пальцы вокруг ножа и медленно потащила. Потом она вытолкнула его на свет
и, когда нож чуть звякнул, они оба окаменели. Великан зевнул во весь свой
рот и на мгновение поднял голову. Храп прекратился. Улисс подумал, что его
сердце ушло в пятки. Но голова великана снова упала на грудь, а
похрапывание и свист возобновились.
попыток кожаные ремни были перерезаны. Улисс помассировал запястья и
разработал руки, чтобы возобновилось кровообращение. Затем, не спуская
глаз с часового, который демонстрировал им свой звериный профиль, Улисс
перерезал путы Авине.
человечки не спят, поднимется тревога. Что могли сделать два слабых
пленника с окружавшими их гигантами?
следовал за ней, пока спящий перед ними гигант не закрыл его от взора
часового. Между тем Авина резала путы соседнего вуфеа. Тот отправился
освобождать следующего. И так далее. Когда освободили десяток, нож перешел
обратно к Улиссу. Ушло слишком много времени и стало слишком поздно
освобождать каждого.
он, ни она не могли видеть летучих человечков, но соседний вуфеа сказал,
что те сидят на корточках подле стены, прижав голову к коленям. Было
похоже, что они спали.
некоторое время вход, а потом и сама пещера погрузились в серый полумрак.
В любой момент часовой мог разбудить сменщика. Или разбудить по приказу
всех разом.
прутика и смотрел на отверстие. Луки, стрелы, копья, ножи, бомбы и поклажа
пленников были сложены у входа. Оружие гигантов лежало на полу рядом с
ними.
за вуггрудом, если вдруг часовой обернется. Он подкрался к нему, держа нож
острием к себе, и одним ударом перерезал гиганту сонную артерию. Хлынул
фонтан крови, хрипы перешли в клокотание и его голова упала к ногам
Улисса. Тот поднял копье и, зажав окровавленный нож зубами, побежал к
часовому у входа.
тюремщиков и применили их для смертоносного действия.
обернулся.
Видимо, удар оказался недостаточно резким, да и живот вуггруда был защищен
многодюймовым слоем меха и массивных мускулов. Он весил, наверное, фунтов
пятьсот пятьдесят, а то и больше. Гигант вынул копье, отпустил назад,
потом оттолкнул его и напал на Улисса. Человек вцепился в копье и
отпрыгнул. Ему ничего не оставалось делать, как бороться с вуггрудом. К
счастью, часовой был безоружен.
его так, что Улисс едва успел унести ноги. Потом с хлещущей из живота
кровью часовой наклонился, вновь подобрал копье и поднял его, чтобы
пригвоздить Улисса к земле. Его огромных сил вполне хватило бы, чтобы
проткнуть телеграфным столбом тело быка.
потом рванул вверх. В тот же миг сзади на плечи гиганту вспрыгнула
черно-белая фурия, а каменный нож врезался в правый глаз.
который выскочил из живота, и вновь пустил его в ход, ибо гигант
выпрямился, чтобы стащить с себя Авину. Улисс вгрызся в пах гиганта,