Чтение 17–й страницы книги ~Стальная крыса на манеже~

-- Не волнуйся, все у нас получится, и мы разбогатеем. Но сначала
давай-таки решим, как быть с Боливаром.

-- Успокойся, со мной все будет в порядке, -- сказал он. И тут, словно
наперекор его словам, в дверь позвонили. -- Однако береженого Бог бережет,
перейду-ка я в другую комнату.

-- На этой завалящей планетке очень настырная полиция, -- заметил я. --
Так что, думаю, будет лучше всего, если ты перелезешь через балкон и
повисишь снаружи. Я чую запах беды.

Сверхчуткий нос меня не подвел. Стоило только отворить дверь, как в
прихожую устремились три бугая.

-- Здесь интимный ужин, а вас нет в списке приглашенных, -- сказал я,
затворяя дверь. Вернее, пытаясь затворить. Воспрепятствовал огромный
ботинок.

-- Полиция Национальной Безопасности, -- заявил главный бугай и
сверкнул узорчатым жетоном с голографическим изображением жалящей змеи. --
Мы войдем.

-- Без моего разрешения или ордера на обыск?

-- И без того, и без другого. Мы на Феторре и во имя правосудия имеем
право вторгаться в любые владения, которые считаем подозрительными.

-- У нас тут что-то вроде вечеринки... это она вызвала подозрения?

-- Это ты вызвал у нас подозрения! -- прорычал полицейский и толкнул
меня в грудь.

В других обстоятельствах ему бы это даром не сошло, но сейчас я не мог
рисковать. Я неохотно попятился, и он улыбнулся.

-- Сегодня тебя видели рядом с известным преступником.

-- Но это же не преступление!

-- Если я называю это преступлением, то это преступление. А ну, с
дороги!

Полицейские ринулись вперед, и пришлось шагнуть в сторону, чтобы не
затоптали. Анжелина попивала вино и не давала ни малейшего повода счесть,
что она заметила наглое вторжение.

-- Где Боливар диГриз? -- спросил главный самым злобным и
подозрительным тоном. Остальные, наверное, не обладали правом говорить.

-- С кем имею честь?

-- Инспектор Муавули. Где он? -- Полицейский огляделся. -- Все
обыскать!

-- Вы о ком? О Боливаре? Он в тюрьме. Его на моих глазах увезли ваши
приятели.

-- Он не в тюрьме. Сбежал.

-- Приятно слышать! Выпить не желаете?

Очевидно, такого штампа, как "на службе не положено", феторрская
полиция не знала. Не сводя с меня глаз, инспектор Муавули налил полный
стакан и осушил единым духом. Его присные вернулись в гостиную с пустыми
руками и при виде выпученных глаз и залезших на лоб бровей патрона
неодобрительно захмыкали.

-- Пределы города не покидать! -- приказал он и удалился.

-- Какая прелесть! -- сказала Анжелина, заперев входную дверь на два
замка, цепочку и подставив под дверную ручку стул.

Боливар залез на балкон и прижал палец к губам. После чего обыскал
номер индикатором и вернулся к нам с пригоршней "жучков". Их замаскировали
под монеты, туалетное мыло и крючки для картин, а один даже под таракана.
Боливар сбросил их с балкона и налил себе бокал красного вина.

-- Боливар, ты поступаешь в цирковую труппу, -- распорядилась Анжелина.

-- Всю жизнь мечтал!

-- Не ерничай. Я говорю серьезно.

-- Не сомневаюсь. Но вижу небольшую проблему -- как добраться до
"Колоссео"? Наверняка вся полиция поднята на ноги и мои фотографии розданы
филерам. На улицах небезопасно.

-- Да, для молодого мужчины. Но молодой женщине бояться нечего, кроме
будничных опасностей этой неописуемой планеты. Приготовься к временной смене
пола. Заранее сочувствую тому недоноску, который попытается обидеть мою
любимую дочурку. Побрей ноги, а я подберу тебе одежду.

Они провозились до первых проблесков зари. Наконец Анжелина
удовлетворенно кивнула.

-- Что скажешь? -- спросила она меня.

-- Лучше, чем сейчас, Боливера никогда не выглядела.

Я не кривил душой -- Боливар смотрелся на все сто. Изящное
телосложение, длинная юбка, плоский живот. Отличный грим и неслишком
париковидный парик.

-- А теперь поспать несколько часов, -- распорядилась Анжелина. -- Не
вздумай помять платье. И постарайся отработать женскую походку. Вот такую.

Когда он справился с этой задачей, все улеглись спать -- устали
изрядно.

Я проснулся довольно свежим, но не настолько, чтобы обойтись без
бодрящей пилюли. Проглотив ее, я, как всегда по утрам, проверил свой
банковский счет. Обещанные четыре миллиона не пришли, зато поступило
сообщение: "Неважная работа, Джим. Надо стараться".

В разгар утра мы вышли из гостиницы. Первыми номер покинули мы с
Анжелиной. Я нес компьютер, а она вела Глориану. Боливера выскользнула за
дверь, как только получила от нас сигнал, что в коридоре пусто. И осталась у
лифта ждать следующей кабины -- мы не сомневались, что к нам приставлен
"хвост".

Так оно и оказалось.

Не обращая внимания на слежку, мы поймали такси и велели шоферу везти
нас в цирк.

-- Животных не вожу.

Шофер подозрительно глянул на Глориану.

-- Это не животное, -- возразил я, щедро кладя ему на лапу. -- Это наша
дочь, зачарованная злой колдуньей. Мы везем ее к доброму волшебнику, он
обещал за вознаграждение вернуть ей человеческий облик.

Водила выпучил глаза. Но если он и сомневался в моей правдивости,
деньги его убедили. Проверить индикатор "жучков" было нечем, поэтому мы
говорили в пути только о пустяках. Лишь в артистической уборной я достал
собственный индикатор и обшарил все закоулки.

-- Чисто.

Я сложил и спрятал прибор.

-- Отлично. Оставим Боливару записку, пусть ждет нас здесь. А потом
надо будет подыскать ему уборную. И поговорить с Гаром Гуйлем. Уверена, он с
радостью нам поможет.

-- Почему?

-- Увидишь.

Я узнал этот тон и решил ничего не выпытывать. В нужное время, и ни
секундой раньше, я все узнаю.

Когда мы направились к выходу, Глориана негромко взвизгнула, а услышав
наш зов, радостно засеменила. И взволнованно хрюкнула, едва мы отворили
дверь в уборную Гуйля. Там крепко пахло скотным двором. Или зоопарком. Я уже
познакомился с этим запахом, когда стоял за кулисами. Конечно, он был
искусственный -- чтобы добавить зрелищу реалистичности.

За столом сидел мужчина в смокинге и писал. Когда мы вошли, он даже
головы не поднял. Это он Гар Гуйль? Или четверорукий жонглер?

Уродец-жонглер тоже был здесь. Облаченный в килт, он сидел напротив
Гуйля и разговаривал по телефону. Я огляделся. Просторное помещение было
скудно освещено, но все же удалось рассмотреть клетки и тех, кто в них
сидел. Что за твари! Некоторых я видел на сцене, но больше было незнакомых.
По своему узилищу расхаживал некто двуглавый и хищный. Встретив мой взгляд,
он зашипел и обнажил громадные клыки.

А вот Мистер Скелет -- я видел его на афишах -- прилег на кушетку
вздремнуть. Ростом он вымахал под два метра, но в талии был не толще моей
руки.

-- Что вам угодно? -- прозвучало в сумраке.

Я повернулся и увидел, что Гар Гуйль по-прежнему водит стилом по
бумаге.

-- Мистер Гуйль, мы бы хотели с вами поговорить.

-- О чем?

Только сейчас я обнаружил, что говорит четверорукий.

-- Да так, вообще. Поболтать о цирке. Ну, как о погоде.

Я говорил что-то еще в том же духе, пока ходил по комнате с индикатором
"жучков" наперевес. Нашел их шесть штук -- пять в виде настоящих насекомых и
одну монету. Я давил их каблуком, пока индикатор не дал зеленую вспышку.

-- Мы о вас много слышали, -- вкрадчиво произнесла Анжелина.

-- В Специальном Корпусе, -- шепотом добавил я.

Он сидел, молчал, не проявлял никаких чувств. И шевельнулся только один
раз, когда подошла Глориана и расположилась у его ног.

Вдруг она подалась вперед и укусила его за руку.

-- Невоспитанная свинка! -- рявкнула Анжелина. -- Немедленно оставь в
покое этого джентльмена!

А джентльмен поглядел вниз и кивнул.

-- Видите, она способна отличить плоть от пластмассы. У свинобразов
отличное обоняние.

С этими словами он схватился верхней парой рук за свои плечи и резко
потянул вниз. Кожа отошла, Анжелина ахнула. А он все тянул и тянул, пока не
освободился от лишних рук.

-- Почему вы упомянули Специальный Корпус?

Я перевел взгляд на сидящего за столом.

-- О нем не беспокойтесь. Это робот из псевдоплоти, как и все
остальные. Зрители глазами протирают на нем дырки и не замечают, что всем
управляю я.

-- Отвлекай внимание! -- радостно воскликнул я.

-- Ну, конечно. А теперь будьте любезны, ответьте на мой вопрос.

-- Мистер Гуйль, у нас есть основания считать...