Чтение 17–й страницы книги ~Камбер

хранимы, исцелены душой и телом в эту ночь.

Он приблизился к красной свече на юге и преклонил голову в знак
покорности, когда острие оружия проплывало перед ней.

-- Святой Михаил, Защитник, Хранитель Эдема, защити нас в час нужды.

Синил продолжал путь, чувствуя плотное силовое поле, и радовался,
потому что он тоже был источником этой энергии. Теперь он оказался на
западе, синяя свеча горела здесь--цвета одеяний Богородицы. И снова наклонил
он голову, снова шевельнулись губы, взывая к Западному Стражу, а его меч
продолжал скользить вдоль границы священного круга.

-- О, святой Гавриил, Небесный вестник, донеси слова нашей молитвы до
Пресвятой Богородицы.

На севере зеленое пламя свечи зловещим блеском отразилось от его меча.

-- Святой Ариэль, Темный ангел, если должен, приди с миром, и пусть все
наши страхи умрут здесь.

Еще полдюжины шагов, и все было кончено. Синил вернулся к востоку,
последним ударом замкнул круг и во второй раз поднял клинок в знак
приветствия. Опустив внезапно потяжелевший меч, он обернулся, посмотрев на
остальных, отошел влево и положил меч у северо-восточной арки круга. Затем
машинально вернулся поближе к сыну и обернулся к алтарю, приводя в порядок и
успокаивая возбужденные мысли.

Он сделал это! Начало было положено.

Мгновение спустя раздался глубокий вздох Эвайн, и он стал жадно
впитывать слова заклинания, которое она уже произносила много лет назад.

-- Мы стоим вне земли, время не касается нас. Мы слиты воедино, как
наши предки завещали нам. Именем благоверных апостолов твоих Матфея, Марка,
Луки и Иоанна, с помощью Сил Света и Тьмы, мы призываем тебя, о Всевышний,
охрани нас и избави от всех напастей. Так было и есть Да пребудет вовеки.

-- Аминь,--прошептал Синил, чувствуя свою нерасторжимую связь с ними,
хотя в течение стольких лет он избегал думать об этом.

Он осенил себя крестным знамением и закрыл глаза в безмолвной молитве.
Но даже замкнувшись в себе, Синил слышал мягкий шорох риз--его друзья
продолжали обряд. До короля донесся запах благовоний--Эвайн оказалась по
правую руку от него с кадильницей в руке. Он тут же почувствовал присутствие
Алистера и Йорама слева от себя и повернулся к ним.

Пламя свечи блеснуло перед его глазами, отраженное от лезвия кинжала,
которым Алистер проводил по краю глиняной чаши, покрытой белой глазурью.
Синил нервно схватил сына за плечи и повернул, чтобы тот не видел ножа, хотя
отлично знал: Элрой ничего не вспомнит. Едва осознавая, что делает, король
стянул с левой руки тяжелое золотое кольцо с гранатами. Крупный средний
камень был окружен мелкими, ловившими своими гранями огни свечей и
превращавшими их в сотни ярких светящихся точек, которые весело плясали на
темном одеянии Синила. Передавая кольцо Йораму, он поймал удивленный взгляд
сына Камбера.

-- Когда меня не станет и он наденет это кольцо, его могущество станет
полным. Но он не должен знать о нем до тех пор, пока действительно не
появится необходимость. Даже убедившись в существовании этого могущества, он
должен понимать, что обрел его только благодаря своему священному праву,
потому что он--король.

-- Веское обоснование,--кивнул Йорам. Он показал на чашу и пергамент в
руках Алистера.--Мы выбрали для обряда воду, а не вино. Для вас вино было
эффективно, но теперь мы сочли, что для детей лучше использовать воду. Она
вполне годится, если вы не предпочитаете вино.

Синил отрицательно покачал головой--он помнил то вино: темное и
горькое, дрожащее от заключенных в нем сил. С тяжким вздохом он взял
послушные руки сына в свои и заглянул в затуманенные глаза.

-- Прости мне, сын, то, что я собираюсь с тобой сделать,-- тихо
произнес он.--То, что я должен сделать, я делаю для твоего блага и для блага
твоего народа. Знаю, что ты не можешь понять этого сейчас, как не можешь
понять, что с тобой происходит, но я хочу, чтобы ты знал хотя бы в глубине
души: я очень тебя люблю и никогда не допущу, чтобы тебе было плохо.

Синил нежно погладил большими пальцами две маленькие руки, так
доверчиво лежавшие в его ладонях, затем поднес правую к губам и поцеловал.
Когда он взглянул на лист пергамента, который держал Йорам, в глазах стоял
туман, но ему не было нужды читать написанное.

-- Я объявляю мою волю,--без запинки произнес он слова
псалтири.--Господь сказал мне, сын мой, в этот день я породил тебя. Попроси,
и я дам тебе язычество в наследство и самые далекие земли во владение.

Он снова заглянул в глаза мальчика, воображая, что найдет в них
проблески сознания, затем выпустил левую руку ребенка, взял у Алистера
кинжал и проверил его острие большим пальцем.

-- Элрой Бэрэнд Брион Халдейн, наследный принц Гвинедда, посвяти свою
жизнь служению народу своему,--произнес он, сжав большой палец правой руки
Элроя.

Двумя быстрыми движениями он проткнул острием палец мальчика и повернул
лезвие к себе. Элрой не вздрогнул, а только глядел сонным взглядом, как его
кровоточащий палец, а затем и палец отца прижимали, к пергаменту и к кольцу.
Алистер вытер обе раны льняной лентой и повесил ее на левую руку. Йорам
положил бумагу на угли.

Синил смотрел, как дымок горящего пергамента клубится у границы
магического круга. Только когда пергамент превратился в кучку пепла, он
шевельнулся, размял большим и указательным пальцами щепотку пепла и высыпал
на поверхность воды в чаше Алистера.

-- Воздай правосудие королю, о Господи, и справедливость Твою сыну
короля,--сказал он.

Синил взял у Йорама помеченное кровью кольцо и опустил его в воду, к
удивлению остальных, он совершил обряд крови, но на этом не должен
останавливаться. Синил знал:

необходимо суметь сделать все, что он собирался. Решимость придавала
ему сил.

Когда вновь стали рядом Йорам по левую руку, а Алистер по правую, он
бестрепетно принял чашу из рук Алистера и, обернувшись к алтарю, слегка
приподнял ее, приветствуя присутствие Высших Сил.

-- О, Господи, святы деяния Твои. С дрожью и смирением предстаем мы
пред Тобой с нашими мольбами. Благослови и защити нас в том, что должны мы
совершить этой ночью.

Он повернулся к сыну, опустил чашу и накрыл ее рукой.

-- Пошли своего Архангела Рафаила, о Господи, чтобы дыханием своим
освятил эту воду, дабы пьющие ее могли по праву владеть Воздухом. Аминь.

Стук его сердца раздавался в тишине магического круга. Дрожа всем
телом, он поддерживал чашу двумя руками и почувствовал, как на белой глазури
дна шевельнулось и задрожало кольцо.

Легкий ток воздуха всколыхнул складки одежды Синила, поиграл волосами,
принес запах благовоний и, все ускоряясь, завертелся в круге. Когда ветерок
превратился в вихрь, Синил заметил в глазах сына дикий взгляд, ветер
прибивал одежды к телу, бросал волосы в лицо.

У Эвайн с головы сдуло капюшон, волосы рассыпались каскадом, а на ковер
попадали блестящие золотые шпильки. Волосы метались точно живые, образуя
нимбы над головами Йорама и Алистера--пшеничный и серо-стальной, но они
стояли неподвижно, скрестив руки на груди, спокойные и непоколебимые, хотя
Синил успел заметить, как на краткий миг епископ прикрыл глаза.

Прежде чем кто-нибудь успел защититься от вихря, буря прекратилась.
Последний порыв подхватил струю дыма и превратился в крошечный смерч над
чашей, которую все еще держал Синил. Он знал, что все взгляды устремлены на
него, дерини удивлены его осмысленным поведением и уверенностью. И в то же
время он чувствовал их молчаливое согласие и готовность следовать за ним как
угодно далеко.

Между тем во время бури в магическом круге он не отваживался дышать.
Сейчас он видел только маленький смерч над чашей. Воронка вихря коснулась
поверхности воды, подняв рябь, затем все стихло.

Когда вода в чаше успокоилась и единственным движением в круге
оставалась дрожь в его руках, Синил закрыл глаза и передал чашу Йораму.
Йорам, нисколько не смущенный происходящим, торжественно поклонился, и
непомерная глубина открылась в его серых глазах, глядевших из-под капюшона,.
Поднеся чашу к Элрою, он накрыл ее точно так же, как раньше делал Синил.

-- О, Господи, священны деяния Твои. Молим Тебя, пошли Архангела огня,
благословенного Михаила, чтобы вода эта зажглась Твоей любовью и стала
священна, чтобы все, кто пьет ее, могли управлять Огнем. Аминь.

Еще одно мгновение Йорам держал руку над чашей, затем отвел ее немного
в сторону, хотя по-прежнему прикрывал большую часть поверхности. В
открывшемся пространстве блеснуло пламя, превратившееся в огненный шар
величиной с яйцо. Шар поднялся вверх на ладонь и повис. Пламя ревело, точно
в кузнице, наполняя круг своей силой.

Выждав немного, Йорам стал осторожно опускать руку и, казалось,
прижимать огненный шар к поверхности воды. Над чашей с шипением взвился пар,
но через мгновение все стихло--пламя превратилось в холодный огонь, который
едва заметным голубым пятнышком проплыл над водой и, скользнув за край,
пропал.

Йорам повернулся к сестре и осторожно, с почтением передал чашу.
Грациозным движением она откинула назад взлохмаченные ветром волосы, приняла
драгоценную ношу и поднесла ее к груди, вглядываясь в воду.

Затем Эвайн подняла чашу высоко над головой и, пристально глядя на нее,
начала молитву.

-- О, Господи, священны деяния Твои. Позволь Своему Архангелу Гавриилу,
Властелину бурных вод, обрушить на эту чашу дождь Твоей мудрости, чтобы те,
кто пьют из нее; могли по праву повелевать Водой. Аминь.

Воцарилась тишина, и в воздухе появилось свечение, Потом молния
сверкнула над головами, послышались раскаты грома, и над чашей возникло
маленькое темное облако.

Синил тяжело вздохнул, решимость вдруг оставила его, но остальные не
двинулись с места, и ему пришлось последовать их примеру. Лицо Эвайн пылало,