ковырять им в зубах или резать яблоки. - Говоривший сплюнул. Значит, они
кое-что смыслили в иерархии человеческого положения. Но я почти не
слушала. Время от времени мимо меня переходил кувшин с пивом, и я иногда
отпивала, только таким образом символизируя свое участие. В обсуждение я
не вступала.
на меня.
пива не выветрится, и пойду с тобой.
тоже, возможно, такие же подлецы, как и мои. Я знаю, что ты умеешь драться
и ты не глупая слюнтяйка, но вспомни брод.
случаях, много. Иначе он бы мне ни за что не поверил. Я присела рядом с
ним и следила, как он погружается в сон. Он был красивым мужчиной, даже
когда спал. А спал он как зверь, чутко, но спокойно, твердо сжав губы;
тело его иногда подергивалось, руки и ноги напоминали лапы зверя, видящего
сон. Я поцеловала его лицо и покинула шатер. Наступили озаренные светом
звезд сумерки и тишина, если не считать тех мест, где разбойники еще пили
и шумели у костров. И шумели они громче обычного, словно стремясь нанести
поражение тягостному безмолвию этого места. Звуки издавал только ветер,
тонкими и скребущие, когда свистел, проносясь сквозь зияющие дыры в пустых
помещениях.
равно как и начавшееся хриплое пение. Теперь слышался только ветер,
свистевший в камнях, шелестевший в пыли. Темнеющий ландшафт, белизна,
выхваченная звездным светом. У меня оставался, возможно, еще час, прежде
чем взойдет луна.
цилиндрические секции упавших колона, через которые приходилось
перелезать. Немногочисленные стайки мелких зверьков в страхе бежали от
меня, но в конечном счете в мертвом городе, кажется, почти не обитало
живых существ. Повсюду вокруг стояли остовы дворцов. Это был город дворцов
и окружавших их садов, бассейнов, рощ, статуй и приютов наслаждений.
Никаких других зданий в этом улье напыщенного разврата быть не могло. Я
взошла по потрескавшейся мраморной лестнице на высокий помост, где все еще
стояли две-три колонны - и ничего больше. Оглянувшись назад, я увидела
отблеск освещенного кострами лагеря, слабый и отдаленный - казалось, более
далекого, чем он был на самом деле, как будто город закрылся от него
полупрозрачным занавесом. Впереди под помостом спускались к овальному
пространству большие террасы - какой-то огромный открытый театр. Я прыгала
к нему по более узким улицам, а потом через громадный сводчатый дверной
проем, украшенный высеченными фигурами женщин и животных. Лестница вела
вверх к террасам, а другая лестница вела вниз. Ветер донес до меня со
стороны спуска слабый запах того, что должно было давно исчезнуть -
мускусной темноты и страха. Я поднялась наверх, на последний ярус.
Мраморные сиденья, с проходами, каждое со своими колоннами и резьбой.
Лестницы, спускавшиеся между ними вниз к овальной арене, были выложены
цветными камнями - красными, коричневыми, зелеными и золотыми. Я
остановилась. Смутно, еле-еле, я услышала вокруг себя их голоса. Я
повернулась, и они явились, но только как призраки. Много мужчин и женщин
и их дети, друзья, любимые. Их одежда отличалась призрачной пастельностью
оттенков алого, пурпурного и белого. С пологов свисали золотые кисточки,
развевались знамена на домах. Я посмотрела в сторону овальной площадки - и
цвета вокруг меня отвердели, став ярче и ближе, а звуки поднялись,
перекрывая свист ветра. Внизу распускался, как цветок, зеленый огонь. Он
сместился и распространился по арене и приобрел очертания. Лес пламени,
сверкающий и переливающийся. Из него вырастали деревья с изумрудными
стволами и ветвями, распускающимися огненными звездами. Из земли забили
фонтаны и заструился, пронизывая все, похожий на газовую ткань белый
туман. Это было прекрасно и невероятно. Среди зрителей прокатилась легкая
рябь аплодисментов. Казалось, что я одна из них и ощущаю прохладный шелк
на своем теле, алмазы, мужские пальцы, ласкающие мне грудь, пока я не
оттолкнула их, не желая, чтобы отвлекали мое внимание.
волосами, но нереальная - двухмерное создание, очерченное темной линией.
Она двигала руками и головой, танцуя, и вокруг нее обвилась змея,
кремово-золотая камея с выскакивающим серебряным языком. Змея тоже была
ненастоящей, так же как и появившийся за ней желто-золотой мужчина.
Огненные деревья постепенно превратились в красные, туман - в пурпурный,
словно большая грозовая туча, фонтаны забили алыми как кровь струями и,
казалось, увеличились. Фигуры на арене возрастали в размерах и менялись,
по мере того как сплетались друг с другом. Змея обвивалась и вырастала из
женской головы; мужчина лениво двигался, променяв собственную голову на
змеиную, а женщина ползла между ними, безголовая, с растущим у нее под
грудью лицом мужчины.
опиата, в то время как сцена поднялась к нам, фигуры на ней достигли в
вышину десяти футов, а то и больше. Отовсюду донеслись восторженные крики.
Женщина с головой змеи сделала мостик, мужчина с фаллосом, замененным
огромным мечущимся хвостом змеи, нагнулся над ней в нескольких дюймах от
моего лица. Рука моего любовника снова искала меня, и я его не
отталкивала, а прижалась к нему потеснее...
полетел на арену.
Свет дочиста выжег из моих глаз то, на что я глядела.
тогда наступило просветление, и я не особенно страдала от лихорадочного
возбуждения или грез. На другой улице стояла высокая башня. От нее
осталась лишь одна стена и лестница, описывающая виток за витком, словно
искривленный позвоночник. После того как я увидала их, просветление, надо
полагать, меня тут же покинуло. Что-то влекло меня к башне, сильно и
настойчиво.
спине. Я говорю боль, но она была, как ни странно, приятной. Я слышала,
как люди, потерявшие в каком-то сражении руки или ноги, клялись, что они
по прежнему ощущают их там - зудящими, чешущимися от желания заняться
привычным делом. Именно такое ощущение вызывали и крылья, когда они
выросли у меня из плеч и пустили свои корни в мускулы и кости на моей
спине, словно конечности, потерянные мной, по по-прежнему бывшие там,
зудящие и чешущиеся. Я шевельнула ими, это было удивительно. Даже лишнее
паре рук я бы меньше удивилась. В лихорадочном сне меня позабавили мои
первые попытки летать. Ни один птенец никогда не бывал столь неуклюжим. Но
в конечном итоге умение ко мне пришло, и я взлетела. И тогда я ощутила их
силу. Каждый сильный взмах, казалось, исходил скорее из глубины моего
живота, а не из позвоночника. Ноги я твердо держала вместе, а руки
скрестила под грудью, так, как делала в других моих снах. Лететь до башни
было совсем недалеко.
чаше виделось мерцание и тень. Но я побоялась.
на каком языке он говорил, теперь, когда слышала, как на нем говорили
увиденные в снах призраки.
находишься здесь, но ты здесь, потому что здесь Карраказ, а мы с тобой
одно целое, ты и я. Я вырос с тех пор, как мы встретились в вулкане. Ты
хорошо маня кормила. Я уничтожу тебя, но сперва мы станем единым целым.
Позволь мне дать тебе Силу для властвования над этими шлевакинами. Они
всего лишь мелкие твари и намного ниже тебя. Но как опасны маленькие
ядовитые муравьи, которые едят тебя заживо! Ты не найдешь Нефрит, и
поэтому я дам тебе немного Силы, Принцесса Пропащих, прежде чем твой Дарак
отвернется от твоего проклятого лица и тебя разорвут шакалы...
грязь и экскременты неполноценных людей - точнее не назовешь, настолько
они были ниже меня, того, чем я была и чем могла быть. Но прежде чем я
смогла протянуть руку и сказать "Дай ее мне", мною овладела какая-то
стихийная сила и встряхнула меня. Я вцепилась в камень башни прежде, чем
меня могло стряхнуть вниз и яростью закричала:
ткнула им в то, что, казались, меня мучило.
рассыпалась, и я упала.
красно-зеленых камнях лестницы театра. Чья-то рука схватила меня выше
локтя и подняла на ноги. Она не могла принадлежать никому иному, кроме
Дарака.
Лукин Евгений
Маккефри Энн
Мацумото Сэйте
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс