обще не перемолвились с ней ни словом. Лишь спросили у Фалька:
ные женщины носили мужские имена, и с ними обращались, как с мужчинами.
Степенные молчаливые девы с ясными глазами жили и работали наравне со
столь же уравновешенными и спокойными мужчинами. Немногим из Пчеловодов
перевалило за сорок, и не было никого моложе двенадцати. Странная общи-
на: словно здесь, среди полного запустения, разбила лагерь на зиму армия
во время перемирия в какой-то непонятной войне. Необычные, печальные и
восхитительные люди. Упорядоченность и аскетизм их жизни напоминали
Фальку его лесной дом, а ощущение их тайной, но безраздельной преданнос-
ти друг другу действовало на него удивительно успокаивающе. Эти прекрас-
ные бесполые воители неистово верили, но они ни за что не сказали бы чу-
жаку, во что именно.
как свиноматок, и воспитывают приплод единой группой. Поклоняются како-
му-то Мертвому богу и задабривают его жертвоприношениями, притом челове-
ческими. Они - не что иное, как пережиток древнего суеверия, - сказала
Эстрел, когда Фальк однажды с похвалой отозвался о Пчеловодах.
могла, когда с ней обращались, будто с существом низшего порядка. Высо-
комерие, крывшееся в столь пассивной натуре, одновременно трогало и ве-
селило Фалька, и он позволил себе слегка подколоть ее:
гии, конечно, отличаются?
пыла.
жаться с Сингами. Словно Синги удосужились бы сражаться с ними!..
них.
чине по имени Хиардан, который был, возможно, даже моложе его. Хиардан
спокойно выслушал изъявления благодарности, а затем сказал без всяких
обиняков, как это было принято у Пчеловодов:
тебе. Мы бы приняли тебя теплее и поведали бы тебе о многом из того, что
нам известно, если бы ты пришел один.
подруга и проводник. И? вы живете здесь все вместе, Владыка Хиардан. Вы
бываете когда-нибудь наедине с собою?
человек - существо социальное. Так гласит наша поговорка. Но мы также
говорим: "Не доверяй никому, кроме своих братьев и сородичей, которых ты
знаешь с детства". Вот наше правило, залог нашей безопасности.
и, по-солдатски, на манер Пчеловодов, склонив голову, взял из рук вождя
свой пропуск. На следующее утро они с Эстрел вновь двинулись на запад.
все небольшие и разбросанные по обширной территории - их было всего
пять-шесть на триста-четыреста пройденных миль. Возле некоторых из них
Фальк отваживался останавливаться. Он был вооружен, а поселения выгляде-
ли безобидными: пара шатров кочевников у полузамерзшего ручья или ма-
ленький одинокий пастушонок на огромном холме, присматривавший за полу-
дикими бурыми волами, или же просто голубоватый дымок на фоне бездонного
серого неба. Фальк покинул Лес ради того, чтобы отыскать какую-либо ин-
формацию о себе, какие-нибудь намеки на то, кем он был на протяжении тех
лет, которых не помнил. Как он узнает об этом, если бояться спрашивать?
Но Эстрел не хотела задерживаться даже возле самых крохотных и бедных
поселений в прерии.
так долго в одиночестве, полны страха. Из страха дикари приняли бы нас и
дали бы нам пищу и кров, но затем под покровом темноты пришли бы, связа-
ли нас и убили. К ним нельзя прийти и сказать: "Я ваш друг"? Они знают,
что мы здесь. Они наблюдают за нами. Если они увидят, что мы тронемся
завтра дальше, то нас не потревожат. Но если мы не сдвинемся с места или
же попытаемся приблизиться к ним, они начнут нас бояться. Именно страх
вынуждает убивать.
и скрестив руки на коленях, у костра с подветренной стороны небольшого
холма. Порывы ветра с залитого багрянцем запада шевелили его волосы.
его, изменить ход мыслей.
но не откликаясь на ее попытки.
вопросы. Если они убьют меня, я получу удовлетворение хотя бы от того,
что испугаю их?
ение, вызванное усталостью. - Как они там поступают с тараканами в своем
Городе? обезвреживают их, а затем снова выпускают на свободу, как Выс-
кобленных, о которых ты мне говорила?
его придерживаются.
ди?
не так? И меня учили, что, с тех пор как пришли Синги, больше не было
войн ни на Земле, ни между планетами. Именно люди убивают друг друга!
ли Синги. Я чту жизнь, поскольку она куда сложнее и неопределеннее, чем
смерть. Самым сложным и самым неопределенным свойством ее является ра-
зум. Следуя своему закону, Синги сохранили мне жизнь, но они убили мой
разум. Разве это не убийство? Они убили того мужчину, которым я некогда
был. Они убили того ребенка, которым я некогда был. Какое тут благогове-
ние перед жизнью, когда так забавляются с человеческим разумом? Их Закон
лжив, а их благоговение притворно.
ром и стала разделывать кролика, которого подстрелил Фальк. Пропитавшие-
ся пылью рыжеватые волосы завитками спадали со склоненной головы. Лицо
девушки было терпеливым и отрешенным. Как всегда, Фалька влекли к ней
сострадание и желание, но хоть они и были близки, он все никак не мог ее
понять. Неужели все женщины таковы? Эстрел походила на заброшенную ком-
нату в огромном доме, на шкатулку, от которой потерян ключ. Она ничего
не таила, и все же покров окутывавшей ее тайны оставался нетронутым.
и травы. Язычки пламени походного костерка червонным золотом горели в
прозрачных голубых сумерках.
сон.
прозрачнее воздух. Несколько дней Эстрел вела его на юг, чтобы обогнуть
территорию, которая принадлежала племени крайне диких кочевников - На-
ездников. Фальк доверял суждениям подруги, не имея ни малейшего желания
повторить печальный опыт встречи с Баснассками.
и вышли на сухое возвышенное плато, ровное и голое, а оттого постоянно
продуваемое ветрами. Во время дождя овраги наполнялись стремительными
потоками, но на следующий день снова высыхали. В летнюю пору это место,
должно быть, превращалось в полупустыню, но даже весной оно навевало
уныние.
и возвышенностей, объединенных, однако, пространственной геометрией улиц
и площадей. Вокруг в рыхлом грунте было полно черепков посуды, осколков
цветного стекла и пластика. С тех пор как здесь жили люди, прошло, веро-
ятно, два-три тысячелетия. Эта обширная степь, годная только на пастбище
для скота, больше никогда не осваивалась после переселения людей к звез-
дам, точная дата которого не поддавалась точному вычислению из-за отры-
вочности и ненадежности сохранившихся записей.
рали дети? и женщины развешивали выстиранное белье. Все это было так
давно, в другую эпоху? гораздо дальше от нас, чем планеты, вращающиеся
вокруг далеких звезд.