чтобы он ей не верил, однако... однако слишком уж вовремя подвернулась эта
посудина, набитая хрусталем, коврами и деликатесами -- шикарная упаковка для
этой изящной и явно неглупой прелестницы.
тщательно, размышлял Блейд, переворачиваясь на живот и лаская губами нежную
кожу бедра. Судя по словам потерпевшей, она пыталась защитить свою
невинность; осталось выяснить, было ли что защищать... Он резко дернул
головой и прижался ртом к очаровательной щелке под треугольником мягких
темных волос. Найла взвизгнула, вскочила на ноги, сбросив с колен его
голову, и отбежала к фок-мачте.
договорились. Когда он вытащил ее из этой каморки на носу, то пообещал, что
не убьет, не сварит в масле и не изнасилует. Последнее обещание он, пожалуй,
дал сгоряча.
женщинами и не пытался получить силой то, что они рано или поздно отдавали
ему по доброй воле. И сейчас, через четыре дня после встречи с Найлой, он
предпочитал не спешить; яблоко созреет и само свалится ему в руки.
преимущества были на стороне Блейда, но он благородно отказался использовать
их до конца. Он только выслушал рассказ девушки и еще раз осмотрел корабль
вместе с ней. Розовая нагая фигурка на носу оказалась богиней-хранительницей
каравеллы: катрейя -- прекрасная калитанская наяда морских глубин -- дала
свое имя судну. На дне решетчатого ящика, торчавшего у борта, блестели
серебром несколько мелких рыбешек; оказывается, Найла в ту ночь занималась
промыслом. Парус на фок-мачте и встречный ветер слегка замедляли ход судна;
впереди него, на двух веревках, спущенных с борта, вздувался небольшой
невод, в котором оставалось все, что тащило течение: рыба, водоросли и
забавные небольшие существа, похожие на кальмаров.
арбалетная стрела не стукнула в корму. Она метнулась в каюту и увидела в
окно затянутого в кожу и вооруженного до зубов гиганта, который лез на
"Катрейю". Все, о чем она могла думать в тот миг -- спрятаться! Спрятаться
подальше и понадежней. Но, посидев полчаса в кладовке, Найла поняла, что
деваться ей некуда. Она помолилась Йдану и уже готова была вылезти, чтобы
начать переговоры, когда Блейд вышиб дверь.
когда он с отвращением скривился" в растерянности опустила руки. Ему
пришлось поведать о причинах столь стойкого отвращения к дарам моря --
правда, без пикантных подробностей насчет айритского котла и тоге/что в нем
варилось.
в ларях камбуза. Блейд с волчьей жадностью набросился на копченое мясо,
сухари и сушеные фрукты, запивая трапезу вином; девушка глядела на него уже
не со страхом, а с жалостью. Внезапно глаза их встретились, они улыбнулись
друг другу, потом -- расхохотались. И с этой минуты между двумя путниками,
затерявшимися в безбрежном Зеленом Потоке, больше не было недомолвок.
Возможно, каждый из них еще собирался рассказать другому кое-что о себе --
не всю, так часть правды; но Блейд знал, что может уснуть, не думая о
кинжальчике на поясе Найлы, а Найду больше не тревожила перспектива
проснуться, извиваясь под тяжестью тела этого великана.
Правда, в открытом океане не было такой удушающей жары, как в Потоке,
зажатом между двумя огромными полосами болот; свежий ветер умерял зной и
развеивал влажные испарения. От солнца, однако, мог защитить лишь корпус
корабля, и маленький экипаж "Катрейи" просидел весь день в кормовой каюте,
Блейд отъедался и слушал рассказы и песни Найлы.
он поведал ей несколько отредактированную историю своих злоключений, Найла
задумалась на миг, потом запела звонким приятным голоском. Это было нечто
вроде баллады о страннике -- как она потом сказала, одна из любимых песен
калитанских мореходов:
спрашивать, что вполне устраивало Блейда, отрекомендовавшегося при первом
знакомстве с лапидарной краткостью Эльс, хайрит. Но вечером, когда он
разгрузил свой флаер и поднял его на борт "Катрейи" с помощью переброшенных
через реи канатов, глаза Найлы изумленно округлились.
ни руля... Можно? -- она показала в сторону кабины.
стройные ноги. На пульте перед ней горели два красных огонька и один зеленый
-- странник предусмотрительно опустил заднюю переборку; ниже светился экран
с яркой точкой, убежавшей уже на целый дюйм от берегов Ксайдена.
рядом с ним торец опознавателя. Светлая точка на экране исчезла. Блейд,
протянув руку, нажал крохотную кнопку, и сигнал появился вновь.
показывает место, где мы находимся.
наблюдая с детским любопытством, как огонек то вспыхивает, то пропадает на
голубой океанской поверхности. Она склонилась к экрану, что-то разглядывая,
потом подняла на Блейда грустные глаза: -- Карта очень маленькая, но я нашла
Калитан... Мы так далеко от него! И с каждым часом все дальше...
-- Непроизвольно он поднял глаза к небу, на котором загорались первые
звезды. Где-то среди них, в безбрежной дали, сияло Солнце... Или оно еще не
зажглось? Или уже погасло?
с крыльями?
небу в десять... в двадцать раз быстрей твоего корабля!
иногда улыбка делала ее похожей на четырнадцатилетнюю девчонку. Теперь же,
со скорбной морщинкой на лбу и поджатой нижней губкой, она напоминала
тридцатилетнюю женщину.
относишься к волшебству?
была Найла-которой-четырнадцать. -- О, магия! Она бывает солнечная и
лунная... магия добра и зла... земли и соленой воды...
кто владеет его, может летать.
-- Видишь ли, когда-то в Хайре опустились духи воздуха -- на огромной
сверкающей башне.
Перешейка, и в Ксаме... и в той огромной стране, что лежит к западу от Ксама
и вечно воюет с ним... Говорят, эти духи подарили вам странных зверей,
огромных, с шестью ногами... -- она подняла вопросительный взгляд на Блейда.
ветра... Но духи оставили нам еще кое-что. Вот... -- он погладил гладкий
Корнев Павел
Андреев Николай
Свержин Владимир
Херберт Фрэнк
Самойлова Елена
Громыко Ольга