Чтение 17–й страницы книги ~Колодцы ада~

простейшие средства, чтобы сделать что-нибудь, то можно заключить, что
затапливая комнату, его убийца использовал простейший доступный ему
способ.

Дэн вздохнул.

- Что же за создание, черт побери, которое находит такой способ
простым? Кит?

- Я не знаю. Я просто размышляю.

- Заметно. Итак, ты думаешь, что Оливера убил кит. А как насчет
микробов в воде? И какие еще остались вещи, насчет которых ты не уверен? -
ответил Дэн с сарказмом. - А то уж я испугался, что мне не остается
материала для исследований.

Я достал сигару и прикурил. Выпустив облако дыма, я сказал:

- Объяснение, которое удовлетворяет фактам, обстоятельствам,
психологии?

- Не знаю. Но ты заведомо предполагаешь, что это какое-то создание,
которое способно перенести двадцать тонн воды на два этажа дома Бодинов, а
потом обратно. Ты предполагаешь, что есть существо, которое имело бы
желание это сделать?

- Да, кто-то или что-то хотел, - парировал я, - потому что сделал
это.

Дэн долго не отвечал, а затем сказал:

- Хорошо, оставим этот вопрос. Может быть, Картер сообщит
какие-нибудь детали. Как насчет жучков? Какая у тебя теория?

Ответила Рета:

- Может быть, их поместили в воду намеренно. Может быть, это
бактериологическое оружие.

- Верится с трудом, - сказал Дэн, качая головой.

- А почему? - спросила Рета. - У Советов есть нервно-паралитический
газ, гидрогенные болиты, вирусы. Почему у них не должно быть этих жучков,
превращающих людей в чудовищ?

- Потому что это дурь, - бросил Дэн. - Советам надо убивать людей, а
не превращать их в чудовищ, а кроме того, вряд ли Нью-Милфорд является
стратегическим пунктом.

- Я думаю, что утопленник и жучки в воде - проявление одной проблемы,
- вставил я. - Нам нужно думать о них, как о ключах к разгадке.

- Я знаю, - сказал Дэн. - Гигантский кит с наклонностями убийцы.

Я посмотрел на грозовое небо. Было уже почти темно, а темнота
означает рандеву с Джимми и Элисон. У меня странно покалывало ладони, и я
вдруг осознал, что почти разжевал пластиковый наконечник.

- Одно ясно, - сказала Рета. - У нас нет достаточно свидетельств,
чтобы вывести что-нибудь разумное. Нам придется подождать, когда Джек
Ньюсом придет с медицинским отчетом и когда мы закончим опыты с мышью.

Я спросил у Дэна:

- Ты пойдешь со мной на ферму Наско? Мне может понадобиться помощь.

- Конечно, если я не отпугну их.

Я криво усмехнулся.

- Я думаю, что отпугнуть могут они нас. У тебя фонарь здесь есть?
Мой, по-моему, дома. А камера есть. Даже если мы не увидим их хорошо, хоть
снимки сделаем.

- У меня есть инфракрасная камера. Рета, там осталась пленка?

Рета пошла проверить в морозилке. Пленка чувствительна к теплу, а не
свету, поэтому ее хранят в холоде. Пока она копалась в ящике, мы, трезвые
до безобразия, смотрели на задыхающуюся мышь и думали, во что мы
вляпались.

Снаружи оглушительно громыхнуло, и дождь застучал по крыше
лаборатории с такой силой, как будто хотел пробить ее и пролиться на наши
головы.

- У тебя Библия есть? - спросил я у Дэна. - На случай, если нам надо
будет построить ковчег.

До фермы Паско ехать было недолго, но дорога вилась между холмов по
направлению к Шерману, а дождь превратил ветровое стекло в калейдоскоп
бликов, теней и отражений. Шелли рассудил, что на заднем сидении
холодновато и перебрался на колени к Дэну и с несчастным видом сидел там,
вонзая когти в ноги Дэна каждый раз, когда нас заносило на повороте.

Мы особо не разговаривали, пока ехали. Дэн не был настроен
размышлять, а я сильно нервничал. Может быть, Дэн тоже нервничал. Я думаю,
каждый бы занервничал, имея перед собой перспективу встречи с людьми, по
всей видимости, превратившимися в ракообразных.

Но меня удивляло, что мы относительно спокойно воспринимали ситуацию.
То, что происходило, было пугающе нелогичным, и все же мы встречали это
без паники и с практичной точки зрения. Стоит отметить, что смелость наша
происходила от незнания. Мы не знали, против чего пошли, и это нас не
пугало.

Ферма старика Паско всегда закрывалась на зиму. Он был ведущим
молочником в округе Шермана, но после того, как умерла его жена, а сыновья
выросли и уехали, он потихоньку превратился в дряхлого старика. Он
по-прежнему приезжал в Коннектикут летом и сидел на крыльце под гордо
развевающимся звездно-полосатым флагом, махая или окликая всех, кто шел
или ехал на велосипеде, но зимой было слишком холодно для его костей, и он
улетал в Майами и жил с сыном Уилфом, который занимался страховым делом.

Мы добрались до почтового ящика с надписью блестящими буквами "Паско"
и готическим шрифтом, написанным буквами "Нью-Милфорд Трибьюн" внизу.
Потом я направил машину через стену берез, в гулкую темноту замусоренной
дороги по направлению к призрачному белому дому с зелеными верандами.
Развернувшись, я выключил двигатель, а фары оставил включенными. Дождь
стучал и стекал с крыши по ветровому стеклу и мы сидели, как в шлюпке
посреди моря.

- Сарай в семидесяти-восьмидесяти ярдах вглубь, насколько я помню, -
сказал я Дэну. - Лучше если я проверю, а потом позову тебя.

- Ты возьмешь камеру? - спросил Дэн.

- Я не могу сфотографироваться даже в автоматической фотографии, -
сказал я ему. - Подожди, пока я не позову, и выходи с камерой наготове.

- Хорошо, но поосторожней. Если я не услышу тебя через пять минут, я
пойду следом.

Я взял Дэна за руку.

- Дэн, - сказал я, тронутый. - Это тебе не вестерн, эти люди мои
друзья.

Дэн отвел глаза.

- Может быть, когда-то они и были твоими друзьями, - сказал он тихо.
- Прежде чем спешить, проверь, что они сейчас из себя представляют.

Подержав руку Дэна еще немного, я отпустил ее и сказал:

- Хорошо, пусть будет пять минут. Сзади есть большой ключ, если тебе
захочется чего-нибудь взять с собой.

Я потянулся за своим заляпанным и мятым плащом, который обычно лежал
на заднем сидении. Затем я открыл дверь и вышел на дождь и ветер. Натянув
плащ как можно быстрее, я поднял воротник, но все равно промок. Мне
пришлось стряхивать воду с ресниц и вытирать капли с носа, а потом я
крикнул Дэну.

- Фонарь, дай фонарь!

Он открыл дверь и быстро передал его мне. Я посмотрел на фонарь - это
был детский фонарик с изображением Мики Мауса и света от него было не
больше, чем от свечки на торте. Я, нахмурившись, посмотрел на Дэна сквозь
стекло, но он только пожал плечами.

Застегнувшись поплотнее и ссутулившись, я перешел дорогу и осторожно
пошел вдоль дома на задний двор.

Из того, что я мог видеть сквозь дождь, было ясно, что сарай был в
ста метрах от меня, если идти через мокрую траву и через дико
размахивающиеся ветками деревья. Я вытер лицо рукой и пошел через задний
двор, держа фонарь перед собой. Один раз я споткнулся о ржавый и
заброшенный плуг, порвав носок. Я поднял голову и прислушался, но кроме
шума деревьев и дождя ничего не было слышно. В небе надо мной неслись с
дикой скоростью тучи, похожие на сборище призраков. Послушав еще немного,
я пошел к сараю Паско.

Скоро я уже стоял перед дверьми сарая. Они были старыми,
полусгнившими и блестели от дождя. Я поднял микимаусовский фонарь и с
опаской оглядел все здание. Старик Паско, видно, не ухаживал за сараем.
Крыша же держалась и была покрыта плесенью, а многие окна были разбиты.
Стоял пыльный и в то же время сырой запах запустения.

Я прочистил горло и тихо позвал:

- Джимми, Элисон?

Ответа не было. В миле от этого места, в штате Нью-Йорк, загромыхало
опять и я увидел молнию. Дождь хлестал по моему лицу и волосам и я
почувствовал себя как больной котенок, которого выбросили на улицу
замерзать.

Я услышал скрип внутри и мои нервы напряглись. Подождав немного, я
позвал опять:

- Джимми? Элисон? Вы здесь? Это я, Мейсон.

Я подождал опять, и дождь блестел на моих ушах, как бриллиантовые
серьги. Микимаусовский фонарь начал мигать и тускнеть, и мне лишь
оставалось надеяться, что он еще немного продержится. Мне расхотелось
встречаться с кем бы то ни было в темноте и мокроте, какими бы друзьям мы
ни были раньше. По полу прошуршала мышь или крыса, и я подпрыгнул на
месте.

Похоже, Элисон и Джимми там не было, но ведь Пол Дентон сказал, что
они были позади сарая, а не внутри. Три, четыре минуты ходьбы, он сказал.
Наверное, потому, что шел дождь, я решил, что они скрываются здесь от
него.

Но - если предположить, что им не нужна крыша над головой, что, если
они умерли или прекрасно себя чувствовали под дождем.

Я потряс фонарик, вдыхая в него немного жизни, а потом голову,