услышал. И мой собственный голос тут же эхом вернул мне: "Миссис Саймонс?"
Мебель в нем была старомодной, но не антикварной; обычная традиционная
мебель, снискавшая себе популярность в середине пятидесятых годов,
приземистая и дорогая, якобинская по моде Гренд Рапидс [Гренд Рапидс, штат
Мичиган, - центр мебельной промышленности США]. С другой стороны салона я
увидел мою собственную бледную физиономию, отраженную в зеркале над
камином, и быстро отвел взгляд, прежде чем меня снова начал охватывать
страх.
дымом свечей и прогорклыми грецкими орехами. В кладовую, которая,
несомненно, была последним криком моды во времена, когда строился дом. В
старомодную кухню с белыми мраморными столами. Потом я вернулся в холл,
сделал глубокий вдох и начал подниматься по лестнице на второй этаж.
дверями одной из спален. На секунду я застыл, вцепившись рукой в поручень,
но я знал, что нет смысла тянуть дальше. Или я узнаю, что означают эти
электрические импульсы, или я могу бежать отсюда, забыв о миссис Саймонс,
Нейле Манци и обо всем, включая это и Джейн.
почувствовал шевеление волос на голове, эти уколы медленно нарастающего
страха. Из-под дверей спальни еще раз блеснул свет. В абсолютной тишине
были слышны лишь приглушенные треск и гудение, которыми обычно
сопровождаются мощные электрические разряды. Веяло ужасающим холодом.
два голоса шептали хором.
ковром, когда-то толстым, теперь вытертым. На стенах висело немного
картин. В царящей здесь темноте я не видел, что на них изображено. Лишь
местами из темного масляного фона выступало чье-то бледное лицо, но я не
замечал ничего больше, а света зажигать не хотелось, чтобы не переполошить
того, что так блестело и мигало в спальне.
себя. Электричества? Так в этом ли дело? Ты перепугался электричества? Не
надо, ты ведь только что сам для себя выдумал прекрасную теорию,
объясняющую существование духов, электрические матрицы, импульсы,
образования, кучу подобного вздора, а теперь боишься открыть дверь и
посмотреть на несколько гаснущих искорок? Ты веришь сам в свою теорию или
нет? Ведь если не веришь, то ты вообще не должен был сюда приходить, ты
должен был нестись в ближайшую забегаловку с алкоголем, ведь это
единственное место, где тебя наверняка не будут посещать никакие духи.
тихенькое, но достаточно выразительное, чтобы заморозить всю кровь во всех
жилах:
или что-то появится, пока я не буду видеть.
держит.
я нажал на ручку и осторожно открыл дверь.
открылись, вырывая ручку из моей руки. Я стоял на пороге с открытым ртом,
не способный говорить, неспособный двигаться, я всматривался в зрелище,
которое было у меня перед глазами.
окном и резным ложем с балдахином. Напротив, в углу, стояла мигающая,
ослепляющая фигура мужчины с широко распростертыми руками. Воздух вокруг
него дрожал и потрескивал, насыщенный электричеством, голубые молнии
конвульсивно извивались, как черви на сковороде. Лицо мужчины было длинным
и худым, удивительно искривленным, глаза выглядели как два черных пятна.
Но я видел, что он смотрит на потолок. С необъяснимым чувством страха я
также поднял взгляд.
подвесок и дюжиной позолоченных поручней для свечей. К моему удивлению,
люстра качалась из стороны в сторону, а когда треск электричества утих, я
услышал звон хрустальных украшений, резкий и немелодичный, совсем так, как
будто кто-то пытался их стряхнуть, как яблоки с дерева.
на люстре. Механически я сделал два или три шага вперед и уставился на
потолок, совершенно ошеломленный, не веря своим собственным глазам.
люстра, пробила ее насквозь, и теперь она лежала лицом вниз на двенадцати
разветвляющихся плечах, дрожа и бросаясь, как рыба на крючке, цепляясь за
подсвечники и хрустальные подвески, изворачиваясь в непонятной,
невероятной муке.
слюны. - Боже, освободи меня, Боже, освободи меня, Боже, Боже, Боже,
освободи меня.
стоял на другой стороне спальни с поднятыми руками. На лице мужчины не
было улыбки или гнева, только какое-то хмурое непонятное сосредоточение.
не доходили до него.
вытаращенными глазами из-за висящих подвесок. Кровь начала капать на
ковер, сначала капля за каплей, потом все быстрее, пока не хлынула ручьем.
Миссис Саймонс сжала хрусталики, которые лопнули в ее руках. Обломки
стекла пробили тело и выскочили из ее рук.
люстры и сорвать ее с потолка. На первый раз мне удалось только схватиться
одной рукой. С секунду я висел на люстре, а потом должен был ее отпустить.
На второй раз захват мне удался лучше. Я медленно колебался туда и назад,
а надо мной миссис Саймонс содрогалась, истекала кровью и молила Бога о
спасении.
пол с оглушительным лязгом, как тысяча разбитых стекол, таща на себе
миссис Саймонс. Вся спальня была заляпана кровью и засыпана осколками
стекла.
вскочил опять. Призрак на другой стороне спальни побледнел и почти исчез,
оставив вместо себя только дрожащий приглушенный блеск. Топча разбитое
стекло, я подошел к миссис Саймонс, встал на колени и положил руку ей на
лоб. Тело ее было холодным, как у трупа, но глаза все еще были раскрыты, а
губы шевелились, что-то вполголоса бормоча.
никакой надежды.
цепь...
на битое стекло. - О, Боже, мистер Трентон, как тут холодно. Пожалуйста,
не уходите.
наверняка она ничего не чувствовала. Я отпустил ее руку.
повторил я. - Где тут есть телефон? Есть ли на втором этаже телефон?
вернуться.
посылая последние безнадежные сигналы в исчезающий перед ней мир. В
темноте я различил белки ее глаз. - Останьтесь. Защитите меня от него.
мне все сказать. Это важно. Был ли это Эдгар? Был ли это ваш муж? Вы
только кивните головой, если здесь был ваш муж. Вы можете кивнуть головой?
вырывался хрип. Я знал, что должен вызвать скорую помощь, но я также знал,
что это не поможет. Было уже чересчур поздно.
ее легких, как долгий, протяжный вздох. Я с минуту посмотрел на нее, а
потом встал. Стекло захрустело под моими ногами.
сегодня Эдгар в этой комнате. Я знал, что это был он. Так же как и
призрак, появившийся на моих качелях, наверняка был призраком Джейн.
Умершие возвращались, чтобы преследовать живых, которые их когда-то
любили.
призраки вовсе не были такими безвредными формами электричества. Эти
призраки могли совершать ужасные, непонятные преступления. Могли и хотели.