украл у нее то, что принадлежало ей по крайней мере прошлым летом, когда
ей было семь лет. Может быть, с тех пор она стала немножечко жестче.
некоторые из внутренних комнат: стены, покрытые детскими рисунками
лошадок, пугал, деревянных человечков, зданий и машин; небольшой столик,
окруженный шестью маленькими стульчиками; книжный шкаф, заполненный
книгами "Золотой библиотеки" и рассказами доктора Сьюса из серии "Котенок
в шляпе"; аквариум с рыбками. Две маленькие девочки, одна темноволосая, а
другая с длинными красивыми рыжими волосами, сидели за столиком и читали.
Теперь они смотрели на Кэй. Из коридора появилась стройная женщина в
белом, похожем на форму, брючном костюме. Она улыбнулась Кэй и открыла
дверь.
своей последней поездки в Вифаниин Грех, до того, как они окончательно
уехали из Ла-Грейнджа. Миссис Омариан, которую звали Моника, на вид, по
мнению Кэй, было около тридцати; у нее было дружелюбное привлекательное
лицо, обрамленное густой гривой темных волос. Она держалась очень
спокойно, как будто управлять детским воспитательным центром было на самом
деле детской игрой.
воздушного кондиционера. Внутри "Солнечной школы" было очень тихо, как
будто бы все дети где-то спали.
школе?
открыла дверь пошире, и Кэй вошла в дом. Двое детей за столом снова
вернулись к чтению. - Я сама преподавала несколько семестров в колледже
Джорджа Росса, - поведала она Кэй.
вступительный курс по детской психологии, ничего особенного. Но, во всяком
случае, забавно. - Она быстро пожала плечами. - Это было около четырех лет
назад, и мне иногда недостает академического образа жизни.
Преподавательские конференции, завтраки и все такое. - Она несколько
секунд молча смотрела на Кэй. - Я вам и впрямь завидую.
сказала Кэй. - И дела у вас, кажется, идут хорошо.
могли бы себе представить. Минуточку, я приведу Лори, она играет в задней
части дома. - Миссис Омариан отвернулась от Кэй и прошла по коридору к
задней двери. В следующее мгновение Кэй ощутила в затылке что-то вроде
покалывания и обернулась назад.
продолжала читать "Черного красавчика". Рыжеволосая девочка спросила:
уводили куда-то вглубь души. Они не мигали. - Моя мамочка говорит, что
здесь самое лучшее место в мире.
Лори за руку.
и целуя ее в лобик. - Ты сегодня хорошо провела время?
смотрели мультики.
смотрели, Лори?
Омариан, что мы снова с ней увидимся в пятницу утром, хорошо? - Они пошли
к входной двери.
тоже взглянула и сказала "до свидания".
вели, как и она, я бы смогла целый день смотреть передачи - такие, как
"Надежда Риана" или "Жизнь для того, чтобы жить".
по направлению к Мак-Клейн-террас, а Лори в это время болтала о других
детях, с которыми познакомилась в этот день. Казалось, она хорошо провела
время, и это понравилось Кэй, потому что девочке придется провести там
большую часть лета. Кэй могла бы оставлять Лори дома с Эваном, но Эван
собирался оборудовать в полуподвале свой кабинет, а ее работа требует
много времени. Поэтому лучше, если Лори будет ходить в "Солнечную школу".
фасадом, выстроенного в модернистском стиле, на угол которого нависающие
деревья отбрасывали черные тени. На простой черно-белой табличке снаружи
было написано: "КЛИНИКА МАБРИ". Кэй знала, что это здание служило
больницей деревни Вифаниин Грех, но она еще не бывала внутри и не видела
ни одного из врачей. Она беспокоилась о качестве медицинского обслуживания
в деревне, когда они в первый раз подумывали о том, чтобы переехать, но
миссис Джайлз заверила их, что клиника полностью укомплектована персоналом
и хорошо оборудована и что доктор Мабри, директор клиники, относится к
тому типу врачей, которые настаивают на домашних вызовах в случае
необходимости.
автоматную очередь черной, видавшей виды пишущей машинки Эвана,
доносящуюся из полуподвала. Лори направилась в свою комнату, чтобы
поиграть, а Кэй открыла дверь, ведущую в полуподвал и спустилась вниз по
лестнице. Эван сидел за своим письменным столом с крышкой на колесиках,
который они купили на распродаже вещей из гаража несколько лет назад.
Раньше на нем кое-где были царапины и насечки, но Эван поменял три из его
четырех ножек, отполировал самые плохие места вручную и заново отделал его
так, что он приобрел красивый цвет темного дуба, просвечивающий сквозь
пару слоев смазки. Он установил письменный стол в дальнем конце
полуподвального этажа, около занавешенного окна, которое можно было
приоткрывать так, чтобы иметь возможность выглядывать во двор и
одновременно наслаждаться свежим воздухом. Коробки с книгами лежали рядом
в ожидании полок, которые он планировать построить с первого дня, когда
вошел в полуподвал и увидел его возможности. Он привез с собой два плаката
в рамочках: один был репродукцией туристической афиши "Граф Цеппелин"
тридцатых годов, а другой - оригинальной афишей магического выступления
Гарри Блэкстоуна. Эти плакаты, а также объявление о распродаже он повесил
по обе стороны от окна. Металлическая настольная лампа отбрасывала пятно
света через его правое плечо на бумагу, заправленную в пишущую машинку.
Рядом с ней лежали стопка чистой бумаги и несколько листов того, что он
написал за сегодняшний день. На полу рядом с письменным столом
располагалась ивовая корзинка для мусора, и рядом с ней валялись два
клочка смятой бумаги. Кэй немного постояла сзади него, наблюдая, как он
работает. Обычно он печатал несколько строчек, затем останавливался, и
сидел неподвижно, уставясь в лист бумаги. Потом печатал еще немного. После
этого на большой скорости - дюжину и более строчек. Затем снова следовало
молчание.
Казалось, он к чему-то прислушивается. Затем обернулся и посмотрел на нее
широко раскрытыми глазами, и его внезапное движение испугало ее.
чертиков меня напугала. Давно ты здесь стоишь?
сразу понять, кто это. Ты хорошо провела день? Встретила всех, кого хотела
встретить?
целуя в макушку - прямо в один из его забавных вихров. Она знала, что они
сводили его с ума, когда он пытался расчесать свои волосы, и обычно он
просто сдавался: так и оставлял их лохматыми, что для нее выглядело
сексуально притягательным.
свой собственный кабинет.
роскошный, как и мой?
своего обаяния, - сказала она и снова поцеловала его. - Я очень хорошо
провела день, Эван, и почувствовала себя так, словно я там своя.
Акунин Борис
Корнев Павел
Сапковский Анджей
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман