Чтение 17–й страницы книги ~Ведьма, гори!~

вас, я этого не забуду.

Немного цветисто, но в его характере. Это показывало, что мозг его
работал нормально, и я успокоился.

- Да, вы были плохи. - Я погладил его руку.

Он прошептал:

- Были еще случаи смертей...

Мне захотелось узнать, помнит ли он что-нибудь о том вечере. Я
ответил:

- Нет, но вы потеряли много сил с тех пор, как Мак-Кенн привез вас
сюда. Я не хочу, чтобы вы много разговаривали сегодня... - И добавил
обычным тоном: - Нет, ничего не случилось. О, да, вы упали с кровати
сегодня утром. Вы помните?

Он посмотрел на людей, потом на меня и сказал:

- Я слаб, очень слаб. Вы должны быстро поставить меня на ноги.

- Вы будете сидеть через пару дней.

- Меньше, чем через два дня, я должен встать. Есть одна вещь, которую
я должен сделать. Я не могу ждать.

Я не хотел, чтобы он волновался, и сказал решительно:

- Это зависит только от вас. Я дам указания о вашем питании. Кроме
того, я хочу, чтобы ваши ребята оставались в комнате.

- И тем не менее, вы хотите уверить меня, что ничего не случилось, -
сказал он.

- Я хочу, чтобы ничего не случилось.

Я нагнулся над ним и прошептал: Мак-Кенн расставил людей вокруг ее
жилища. Она не сможет убежать.

- Но ее слуги способнее моих, доктор, - ответил он.

Я взглянул на него - глаза его были непроницаемы. Я пошел в кабинет в
глубокой задумчивости. Что знал Рикори?

В половине первого позвонил Мак-Кенн. Я был так рад услышать его
голос, что даже рассердился.

- Где ты был?.. - начал я.

- Слушайте, док, я у сестры Питерса, Молли, - перебил он меня.
Приходите скорее.

Это требование еще больше рассердило меня.

- Не сейчас, я освобожусь только после двух.

- А не можете ли вы все-таки приехать? Что-то случилось, и я не знаю,
что делать.

В его голосе слышалось отчаяние.

- Что случилось? - спросил я.

- Я не могу сказать по... - голос его снизился, стал мягким, я
слышал, как он сказал: "Успокойся, Молли, это не поможет". И затем мне: -
Ну, хорошо, приезжайте, когда сможете док, я подожду. Запишите адрес. -
Затем, когда он все продиктовал, я услышал, как он сказал: "Оставь это,
Молли! Я не уеду от тебя". Он резко повесил трубку.

Я вернулся к столу обеспокоенный. Он даже не спросил о Рикори - это
было само по себе тревожным признаком. Может быть, Молли узнала о смерти
брата и ей стало плохо? Я вспомнил, что Рикори говорил, что она ждет
ребенка. Нет, я чувствовал, что паника Мак-Кенна вызвана чем-то большим.
Убедившись, что серьезных вызовов нет, я попросил дежурного отсрочить их,
заказал машину и назвал адрес Молли.

Мак-Кенн встретил меня на пороге, лицо его похудело и осунулось, в
глазах стояло загнанное выражение. Он молча пропустил меня через гостиную.
Я увидел женщину с плачущим ребенком на руках. Мак-Кенн провел меня в
спальню. На кровати лежал мужчина, накрытый покрывалом до подбородка. Я
нагнулся, попробовал пульс, сердце. Он был мертв. Мак-Кенн сказал:

- Муж Молли. Осмотрите его, как босса.

Я почувствовал исключительно неприятное чувство. Питерс, Уолтерс,
Рикори, этот лежащий передо мной - будто какая-то рука специально
направляла меня; когда же это прекратится?

Я раздел мужчину, вынул из сумки увеличительное стекло и зонды. Я
осмотрел все тело, дюйм за дюймом, начиная от области сердца. Ничего... Я
перевернул тело и сейчас же в основании черепа увидел крошечную точку. Я
вынул самый тонкий зонд и ввел его. Зонд - и опять у меня возникло
ощущение бесконечного повторения - свободно скользнул в отверстие. Я
слегка пошевелил им. Что-то вроде длинной тонкой иглы было введено в то
место, где позвоночник соединяется с мозгом. Случайно, а может быть,
потому, что игла дико вращалась, чтобы прервать нервные пути, случился
паралич дыхания. Это вызвало моментальную смерть. Я вынул зонд и
повернулся к Мак-Кенну.

- Этот человек убит. Убит тем же оружием, от которого пострадал
Рикори. Но на этот раз более умело.

- Да? - спокойно спросил Мак-Кенн. - С этим человеком были только его
жена и ребенок. По-вашему, это они убили его, как вы говорили на нас с
Полем?

- Что ты знаешь, Мак-Кенн, и как ты попал сюда?

Он терпеливо ответил:

- Меня не было здесь... Это случилось в два часа ночи. Молли
позвонила мне с час назад.

- Ей повезло больше, чем мне, - сказал я сухо. - Ребята Рикори ищут
тебя с часу ночи.

- Я знаю, но я уходил по делам босса и вашим. Во-первых, я хотел
узнать, где племянница этой дикой кошки держит свой маленький автомобиль.
Я нашел, но поздно.

- Ну а люди, которые должны были наблюдать?

- Слушайте, док, поговорите с Молли. Я боюсь за нее. Ее поддерживает
только то, что я говорил ей о вас.

Мы вернулись в комнату. Женщине было не более 27-28 лет. При обычных
обстоятельствах она была бы очень хороша. Теперь ее лицо было смертельно
бледно, глаза полны ужаса, граничащего с сумасшествием. Глаза глядели на
меня, не видя. Она все время растирала губы концами пальцев. Девочка лет
четырех продолжала беспрерывно плакать.

Мак-Кенн встряхнул ее за плечи.

- Кончи это, Молли, - сказал он грубо, но с жалостью. - Вот док.

Женщина посмотрела на меня и спросила со слабой надеждой: "Он жив?"
Она прочла ответ на моем лице и закричала: "О, Джонни, Джонни, родной!
Умер!" Потом взяла на руки ребенка и сказала почти спокойно: "Успокойся,
крошка, мы скоро увидимся с ним".

Мне бы хотелось, чтобы она заплакала; этот глубокий страх, не
оставляющий ее глаз, был слишком силен, он как бы закрывал все выходы для
горя. Ее мозг длительное время не мог вынести такое напряжение.

- Мак-Кенн, - прошептал я, - скажи ей что-нибудь, сделай что-нибудь,
что хоть немножко подбодрит или отвлечет ее. Сделай так, чтобы она сильно
рассердилась или заплакала. Все равно, что.

Он кивнул. Потом выхватил ребенка у нее из рук, спрятал его за
спиной, близко наклонился к ней и грубо спросил:

- Ну-ка, скажи начистоту, Молли, почему ты убила Джона?

На минуту она замерла, не понимая. Затем вся вздрогнула. Ужас исчез
из ее глаз, и они заблестели от бешенства. Она бросилась на Мак-Кенна и
принялась бить его кулаками по лицу.

Я поймал ее за руки. Ребенок кричал.

Напряжение ее тела ослабло, руки бессильно опустились. Она
соскользнула на пол и положила голову на колени. И слезы пошли. Мак-Кенн
хотел поднять ее и успокоить.

Я остановил его.

- Пусть поплачет. Для ее это лучше всего.

Немного погодя, она взглянула на Мак-Кенна и спросила тихо:

- Ты ведь не думаешь этого, Дан?

- Нет. Я знаю, что это не так. А сейчас расскажи все доку - и скорее.

Она спросила довольно спокойно.

- Вы будете задавать вопросы, доктор, или мне просто рассказывать?

Мак-Кенн сказал:

- Расскажи так, как рассказала мне. Начни с куклы.

Я кивнул. Она начала.

- Вчера перед обедом Дан приехал и повез меня покататься. Обычно Джон
не приходит... не приходил домой до шести. Но вчера он беспокоился обо мне
и приехал домой рано, около трех. Он любит... любил Дана, и настоял, чтобы
я поехала.

Я вернулась около шести. "Пока ты отсутствовала, Молли, дочурке
прислали подарок, - сказал он. - Это опять кукла. Я уверен, что это
прислал Том". Том - мой брат.

Я открыла коробку на столе. Там лежала чудеснейшая кукла. Маленькая
девочка, но не ребенок, а лет двенадцати. Одета ученицей, с книжками через
плечо, высотой около тридцати сантиметров. Личико как у ангелочка. Джон
сказал: "Адрес был на твое имя, Молли. Я подумал, что там цветы, и вскрыл
посылку. Просто так и ждешь, что она заговорит, правда? Эта кукла -
портрет. Я уверен, что он сделан с живой модели". Я тоже решила, что куклу
прислал Том, он уже дарил моей дочери куклу. А моя подруга... которая
умерла... рассказывала мне, что женщина, которая делает кукол, просила ее
позировать для нее. А когда я спросила Джона, не было ли там записки или
письма, он вытащил из кармана странную вещь - веревочку из волос,
завязанную узелками. "Вот что там было... Удивляюсь, что за фантазия у
Тома", - сказал Джон. Он положил веревочку обратно в карман и мы забыли о
ней.

Маленькая Молли спала. Мы поставили куклу так, чтобы она сразу
увидела ее, как только проснется. И Молли не могла от нее оторваться,
когда увидела ее.

Когда она ложилась спать, я хотела забрать куклу, но она расплакалась
и пришлось куклу оставить. Перед сном мы подошли к колыбельке, она стоит в
спальне в углу, у окна. Джон сказал: "Господи, Молли, я бы не удивился,
если бы кукла встала и пошла. Она выглядит такой живой, как наша дочурка!