Чтение 17–й страницы книги ~Смерть от экстаза [= Органлеггеры]~

догадаться. Он подбежал ко мне и выбил сигарету из моих пальцев, выбил,
ударив изо всех сил, так что моя голова едва не оторвалась от шеи, а
потухший уже окурок рикошетом отлетел от стены. Он стоял взбешенный,
потный, задыхающийся от ярости - в пределах моей досягаемости.

Мой глаз закрылся, словно маленький разбитый кулачок.

Я протянул свою руку мимо пистолета Лорана, сквозь его грудную клетку
и нащупал сердце. И стиснул его...

У него сразу округлились глаза, широко раскрылся рот, спазмы стиснули
горло. У него еще оставалось время выстрелить, но он вместо этого принялся
царапать свою грудь наполовину парализованными пальцами. Лоран дважды
сдавил пальцами грудь, судорожно хватая ртом воздух. Он думал, что у него
сердечный приступ. Потом его выкатившиеся из орбит глаза наткнулись на мое
лицо.

Мое лицо. Я был одноглазым хищником, рычащим от жажды убить. Я должен
был лишить его жизни - пусть даже для этого мне пришлось бы вырвать сердце
из его груди! Как он мог этого не понять?

И он понял!

С меня градом лил пот. Я весь трясся от изнеможения и омерзения.
Шрамы! Он весь был покрыт шрамами.

Лоран выстрелил себе под ноги и упал.

Я чувствовал его шрамы своей воображаемой рукой. У него было
пересаженное сердце, да и все остальное тоже. На вид ему было лет
тридцать, особенно издали, но присмотревшись, ему нельзя было столько
дать. Одни части его тела были помоложе, другие - постарше. Сколько от
настоящего Лорана осталось в этом человеке? Какие части его тела - чужие?
И большая их часть плохо стыковалась друг с другом.

Он, вероятно, был хронически болен, подумал я. А власти не давали ему
тех органов, в которых он остро нуждался. И в один прекрасный день он
нашел решение всех своих проблем.

Лоран лежал неподвижно и уже не дышал. Я помнил, как перестало
трепыхаться в моей руке его сердце.

Он лежал на левой руке, накрыв часы. Я был совершенно один в пустой
комнате и не знал, который час.

Да, я так этого и не узнал. Прошло несколько часов, прежде чем Миллер
рискнул нарушить забавы своего босса. Он сунул в дверь свою круглую
физиономию, увидел у моих ног распростертое тело Лорана и с визгом
рванулся назад. Через минуту у дверного косяка показался ствол
иглопистолета, потом водянистые глаза голубого цвета. И тут же я ощутил
укол в щеку.

- Я проверила тебя пораньше, - сказала Джули. Она удобно
расположилась в ногах больничной койки. - Вернее, ты сам меня позвал.
Когда я пришла на работу, тебя там не было. Я еще удивилась, с чего бы
это, и вдруг - бах! Это было плохо, так ведь?

- Чертовски плохо!

- Мне ни разу не приходилось сталкиваться с таким испугом.

- Не говори никому об этом! - Я приспособил койку для сидения. - Мне
ведь нужно заботиться о своей репутации!

Моя левая глазница была забинтована и уже не болела. Ее место просто
онемело и чувство это было навязчивым, так как постоянно напоминало о
двоих мертвецах, которые стали частью меня. Одна рука. Один глаз.

Если Джули чувствовала это вместе со мной, то неудивительно, что она
нервничала, все время ерзая по койке.

- Меня до сих пор интересует, который же был тогда час?

- Примерно девять десять. - Джули вздрогнула. - Мне показалось, что я
лишаюсь чувств, когда этот... этот невзрачный тип направил из-за угла свой
иглопистолет. Нет, не надо. Не надо, Джил. С этим покончено.

Так близко. Неужели это было так близко?

- Слушай, - сказал я. - Возвращайся на работу. Я ценю твое внимание,
но это нам обоим не принесет ничего хорошего. Если мы и дальше будем
обмениваться этими воспоминаниями, то в конце концов будем уже не в силах
отгонять этот навязчивый кошмар.

Она кивнула и поднялась.

- Спасибо, что навестила, а также - что спасла мне жизнь.

- Благодарю за орхидеи, - улыбнулась она с порога.

Я еще не успел заказать эти цветы. Я подозвал сестру и узнал у нее,
что могу выписаться вечером, после ужина, при условии, что отправлюсь
прямо домой, в постель. Она принесла мне телефон, и я воспользовался им,
чтобы заказать орхидеи.

Потом я опустил койку и некоторое время лежал. Хорошо чувствовать,
что ты жив. Я начал припоминать обещания, которые давал и никогда не
выполнял. Вероятно, настало время исполнить некоторые из них.

Я позвонил в сектор наблюдения и попросил Джексона Бера. Позволив ему
вытянуть из меня всю историю моего героического подвига, я пригласил его в
лазарет на выпивку. Пусть будет с него бутылка, а остальное поставлю я.
Это ему, конечно, не понравилось, но я настоял на своем.

Потом, в отличие от вчерашнего вечера, я полностью набрал номер Таффи
на своем ручном аппарате без изображения.

- Да?

- Таффи, это Джил. У тебя выходные свободны?

- Конечно. Можно начать даже в пятницу.

- Отлично!

- Приходи ко мне в десять. У тебя там что-нибудь прояснилось с твоим
другом?

- Да. Я был прав. Его убили органлеггеры. С этим делом покончено,
виновные арестованы. - Я не захотел упоминать про глаз, тем более, что к
пятнице все бинты уже снимут. - Насчет выходных - как ты смотришь на то,
чтобы прогуляться по Долине Смерти?

- Ты шутишь?

- Нисколько! Послушай...

- Но там ведь так жарко! Там сухо! Там такая же мертвая пустыня, как
на Луне! Ты ведь сказал - Долина Смерти, не так ли?

- Сейчас там не жарко. Слушай... - и она выслушала меня до конца и
похоже, что поверила.

- Я вот подумала, - сказала она после минуты молчания. - Если мы
будем часто видеться друг с другом, то давай лучше договоримся сразу:
никаких разговоров о работе. Хорошо?

- Прекрасная мысль!

- Дело в том, что я работаю в больнице. В хирургической. Для меня
органические материалы для пересадки - предметы моей профессии, средство
исцеления больных. Я далеко не сразу свыклась с этим и знать не хочу,
откуда они берутся, а также ничего не хочу слышать об органлеггерах!

- Ладно, заключаем договор. Встретимся в пятницу, в десять.

Значит, она врач. Славно. Похоже, что выходные пройдут неплохо. Лучше
всего иметь дело с людьми, которые подкладывают тебе сюрпризы.

Явился Бера с пинтой виски.

- Угощение мое! - твердо сказал он. - Спорить бессмысленно, потому
что тебе все равно не дотянуться до своего бумажника.