Я встал, тихонько выругался, потрещал занемевшими суставами и потянулся. Профессиональная болезнь любого танцора меча – кости терпят, пока по ним бьют, но рано или поздно терпению приходит конец и организм начинает протестовать. Никогда еще я не ощущал такой скованности и впервые понял, что это приближение старости.
Я нахмурился, глядя вниз, на спящую Дел, потом наклонился, чтобы дотянуться до перевязи и меча…
И хорошо, что я это сделал – по долине пронеслось эхо леденящего кровь крика и шумная группа всадников перевалила через гребень ближайшего холма.
Они приближались, чтобы убить. Вынув из ножен мечи.
Утро начиналось жутковато. Я и Дел (она просыпается быстро, хвала валхайлу, когда на карту ставятся наши жизни) встали спина к спине, мечи наготове, ноги расставлены, острия клинков дразнят воздух, и тщетно пытались понять, что происходит и почему. Мы стояли на земле, противники имели численное преимущество – четверо против двоих – но мы сражались и в худшем соотношении и побеждали. И в худших условиях тоже.
Всадники атаковали нас не сразу. Они приближались, завывая, развевались Южные шелка и сверкали медные украшения. Солнечные лучи играли на стали клинков. Атакующие окружили нас, зажимая в живое кольцо конской плоти, потом придержали лошадей и остановились.
Темные Южные лица. Черные волосы, карие глаза, белые зубы – множество белых зубов. Южане усмехались сверху, сидя на фыркающих лошадях, явно довольные собой.
Борджуни, самые настоящие, без зачатков совести. Почему они направились к Северу от Границы я не знал, но чувствовал, что они нам об этом еще расскажут.
Аиды, сказал я себе, они хотят сначала поиграть с нами.
Дел начала дрожать. Я чувствовал, что это не страх, а переживания гораздо более сильные.
– Это они, – прошептала Дел, – точно они… Я помню их лица.
Мы могли выиграть этот бой только перехватив у них инициативу, а если Дел собралась кинуться на них сломя голову, наши шансы резко падали.
– Баска, подожди, – предупредил я. – Имей терпение. Я обещаю, ты еще отыграешься.
– Тигр…
– Просто подожди, – но я ждать не стал. Дружески улыбаясь, я поднял лицо к Южным падальщикам. – Из Харкихала? – небрежно поинтересовался я. – Охотитесь за кем-то?
Один из них кивнул. У него был приплюснутый нос и шрам через щеку.
– Женщина убила нашего друга.
– В круге или из-за угла?
Он повернул голову и сплюнул.
Я кивнул и спокойно заключил:
– В круге. Застряло у тебя в глотке, не так ли? Не можешь пережить, что женщина справилась с мужчиной? Что женщина победила твоего друга?
– Тигр…
– Подожди, Дел. Сейчас разговаривают мужчины с Юга.
Я почувствовал, как Дел напряглась, но она промолчала. Я улыбнулся оратору с разбитым носом.
– Ну? А вы здесь по делу? Или ищите развлечений?
Четверо мужчин переглянулись.
– Ближе к делу, – предложил я. – Вас послал Аджани?
Вождь борджуни со шрамом снова сплюнул.
– Не стоит Аджани беспокоиться из-за такого козьего отродья как ты. Мы сами позаботимся о тебе.
– Подумайте еще разок, – предложил я. – Поблагодарит ли вас Аджани за то, что вы украли у него бой с Песчаным Тигром?
На это раз они переглядывались подольше и взгляды были испуганные. Все четверо начали хмуриться. Я использовал единственное подходящее оружие
– затронул гордость борджуни.
Я кивнул в направлении Дел.
– Ваш друг и эта женщина красиво танцевали в круге. Он показал себя достойным бойцом и весь Харкихал подтвердит это. Эта женщина – танцор меча, как и я. Наши танцы всегда красивы.
Южанам это пришлось не по вкусу. Темные лица помрачнели. Лошади беспокойно переступали, звеня украшениями.
– Разве Аджани не честный человек? – продолжил я (Дел яростно выдохнула). – Разве он не любит честный бой?
Я знал, что пока мы разговариваем, они не нападут. Я хотел застать их врасплох, чтобы уровнять шансы.
– Я слышал, что Аджани ценит мужество, независимо от того, кто его проявляет.
Южане не могли не согласиться. Люди легко покупаются на лесть.
Они нахмурились сильнее, вождь пробормотал что-то остальным и заставил свою лошадь сделать шаг вперед.
– Аджани честен. Аджани полон мужества. Ничто не доставляет Аджани такого наслаждения, как красивый бой.
– Даже если это бой между мужчиной и женщиной?
Он посмотрел на Дел.
– Аджани не сражается с женщинами.
– Нет… Он только крадет их, – я улыбнулся, старательно наступая Дел на ногу. – Это достойно Аджани.
– Сегодня у Аджани достоинства не больше, чем шесть лет назад, – бросила Дел, – и у вас тоже, – она сделала шаг вперед и посмотрела на Южан поверх клинка. – Не помните девчонку, которая убежала от вас почти шесть лет назад? Невинную Северную баску, которую Аджани взял себе, а потом упустил, потому что стал самонадеян, считая, что запугал ее?
Они ничего не ответили, разглядывая Дел. По их лицам я понял, что они начали вспоминать.
– Вы должны помнить, – ее голос дрожал от ярости. – Вы дрались из-за меня, все вы, когда остальные были уже мертвы, пока Аджани не остановил вас и не взял меня себе, – Дел повернулась, чтобы сплюнуть – на Юге это воспринималось как тяжелое оскорбление. – Я здесь из-за вас. Из-за вас ваш друг мертв. И не вините в его смерти и в вашей никого, кроме себя.
За пять лет девочка становится женщиной, она сильно меняется. Дел тоже изменилась, но не так, как это происходит со всеми, и вынудила ее к этому трагедия. Отчаяние заставило Дел бороться. И еще ярость и ненависть. И нестираемые воспоминания.
Теперь прошлое снова стояло у нее перед глазами, все чувства легко читались на ее лице. Их лица тоже изменились: они вспомнили.
Годы больше не отделяли от них день убийства.
– Где Аджани? – мягко спросила Дел. – Мне нужен только он. Вы для меня – козье дерьмо.
Их лица потемнели, глаза вспыхнули, Южные оскорбления сорвались с их губ. Но они ей ничего не ответили, что меня удивило, и Дел начала петь.
Нежная, мягкая песня, полная смысла. Я слышал ее раньше, во сне и наяву, и знал, что она означала. Песня смерти, песня жизни, обещание начала и конца одновременно для тех, кто стоял перед женщиной.
Дел пела, а они пошли вперед, чего она и дожидалась. Но они двигались медленно. Слишком медленно. Бореал ожила в руках Дел и было уже слишком поздно для мужчин с обычными мечами. Для мужчин с обычной ненавистью. Слишком поздно для мужчин, которые никогда не сталкивались с яватмой.
Слишком поздно даже для меня. Потому что Дел и ее меч зажгли всю долину и разрезали воздух, призывая яростную баньши-бурю из смертоносных Северных высот, где вечно правит зима.
…холод…
– Нет, Дел, – пытался объяснить я, – я не враг.
Но даже если она услышала меня, даже если она узнала меня, она этого не показала. Ее миром стала Бореал.
Моим миром стала боль. Боль и скованность, и огонь в костях, пробегавший через все мои суставы и каждый мускул и даже застывшую плоть. Воздух был раскален, а я дрожал, трясся, зубы стучали так, что прокусили нижнюю губу, но мне было все равно, хотя кровь заливала рот, стекала по подбородку, капала на шею… Она была такой горячей, эта кровь… такой горячей…
– Тигр…
Я дернулся, треснули кости, заскрипели зубы, по венам снова заструилась кровь.
– Тигр, пожалуйста… Все кончилось. Больше ничего не случится, я обещаю.
Знакомый голос. Знакомая рука у меня на лбу отбрасывает назад волосы, вытирает пот, разглаживает глубокие морщины. Вторая рука касается моей руки, потом обеих, массирует натянувшиеся сухожилия и замерзшую плоть. Успокаивает, гладит, убирая спазмы, согревая окоченевшие пальцы, сцепившиеся на рукояти меча Терона.
– Отпусти его, – попросила Дел. – Они мертвы. Он больше не нужен. Ты можешь отпустить меч.
Нет еще.
– Тигр… – она помолчала и попробовала снова. – Это моя вина. Я забыла… забыла обо всем, кроме того, что они сделали с моей родней, те бандиты. Я видела смерти, насилие, издевательства, – она запнулась, но продолжила. – Я думала о своих близких, о себе, о них… Я не подумала о тебе.
Как же жарко…
– Тигр, я клянусь, я не хотела причинить тебе вред… не хотела, ты же знаешь. Ты знаешь, что я никогда не использую Бореал против тебя… намеренно.
Я поднял горящие веки.
– А мне все равно, убьешь ты меня намеренно или случайно. Результат будет один.
Дел наклонилась и легко коснулась губами моего лба.
– Сулхайя, – сказала она, но не мне, а кому-то другому.
Волосы щекотали мне нос. Я дрожал с головы до ног, но наконец-то выпустил из рук меч.
– Что, в аиды, произошло?
Панов Вадим
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Вронский Константин