восприимчивым к чтению их мыслей; обычно со мной такого не бывало. Однако
в этот раз что-то дало мне этот дар, пусть даже ненадолго. Я прочитал
мысли Джипа, как раскрытую книгу. И поэтому я был не так озадачен, как это
могло показаться, и уж вовсе не был обижен его неожиданной грубостью.
Просто он был в ужасе. Вот я все. Каким бы странным и грозным ни казался
этот человек, подаривший меня своей дружбой, он почти лишился рассудка от
страха. И гнал он меня прочь только ради моего же блага.
меня, как только я открыл глаза, ноющее воспоминание, от которого я
подскочил, трясясь, в постели, еще не до конца проснувшись. Этот СВЕТ!
застоявшимся от повисшего в нем запаха страха. Я столкнулся с... с чем-то,
во что никогда не верил, даже ребенком. С чем-то, казавшимся совершенно
невероятным здесь, в моей спальне, выдержанной в ровных серых тонах и
ультрасовременном интерьере, с ярким светом, стоило только дотянуться до
выключателя. И все же... какое еще слово можно было подобрать?
человека! Жуткий глухой удар абордажной сабли, а потом падение, дрожь.
Тошнота подступила к горлу. Что я наделал? Господи, что же я натворил! Я
ведь только хотел помочь!
они были липкими от пота, а не от крови. Неужели я сделал это в
действительности? Или это снова был какой-нибудь страшный сон? Таких
кошмаров у меня было много. Ужасные фигуры проходили сквозь мой сон,
наклонялись надо мной, оскалив зубы в зловещей улыбке; жуткие образы
наполняли мои сны, полузаманчивые, полуугрожающие, видения изощренной
жестокости и похоти. По меньшей мере трижды они будили меня ревом
титанических барабанов, отдававшимся в моих ушах, и я трясся от приступов
страха и стыда. Но по мере того, как успокаивался мой пульс, кошмары
исчезли, оставив лишь бесформенные тени страха. Причал, склад, свет - это
не исчезло. Я мечтал, чтобы они пропали, черт бы их побрал. Я обхватил
руками голову и содрогнулся, дотронувшись до свежей раны, которую получил,
ударившись о булыжник. Только этого подтверждения мне не хватало.
сошел с ума, может, нет, этого я сказать не мог. А кто еще был там? Я был
один. Очень методично, очень тщательно я организовал свою жизнь именно
так. Столь же тщательно, как я отделал свою квартиру - прохладную,
просторную, без малейших следов беспорядка, безупречно чистую - и пустую.
Она могла был послужить образцом для высококачественной рекламы на
телевидении, хотя раньше я никогда так о ней не думал, а если бы такое и
пришло мне в голову, скорее всего, это было бы мне приятно. Однако сейчас
никакого удовольствия эта мысль мне не доставляла. Я был один в стерильной
меламиновой коробке, наедине со своими страхами и галлюцинациями, и ни
одной душе не было до этого дела. Я снова нырнул под одеяло и спрятал лицо
в подушку. Я чувствовал себя отвратительно. Я не хотел вставать и идти на
работу. Мне хотелось спрятаться.
с постели и поставила под душ, а под струей горячей воды ужасы и
напряжение ночи, казалось, стали понемногу отступать. В одну минуту я
оделся, проглотил черный кофе с кухонного стола и сбежал вниз по
ступенькам к стоянке автомобилей, готовый почти с радостью встретить
бледную изморозь и движение в часы пик. Стараясь всеми правдами и
неправдами сохранить свое место в его кружащемся потоке, я проплыл мимо
Дунайской улицы, бросив на нее лишь косой взгляд. Приехав даже чуть раньше
начала рабочего дня, я решительно вошел в офис, и когда я подошел к своему
столу, ароматно пахнущему свежим полиролем, я уселся в свое кресло с
глубоким вздохом. Когда вошла Клэр с почтой, я уже погрузился в работу.
что не слишком перенапрягаешься, Стив? Я хочу сказать... - она пожала
плечами. Сегодня вид у нее был менее уверенный, менее хозяйский.
меня знаешь. Я здесь, как рыба в воде.
поняла! Только... ты ведь будешь беречь себя и после работы? Постараешься
немного расслабиться? Я хочу сказать, ты же знаешь, что говорят о том,
чтобы приносить домой стресс...
всерьез.
ночи я намеревался придерживаться своего привычного образа жизни так
строго, что меня можно будет ставить на рельсы. Вчерашняя ночь? При одной
мысли о ней у меня начинала кружиться голова. Может, я напился или
накачался наркотиками и выдумал все это? Или что похуже? Маловероятно. Что
бы там ни ударило мне в голову сегодня утром, это было не похмелье. И я не
прикасался ни к чему такому, что могло вызвать такую галлюцинацию, как
события прошлой ночи. Каков бы ни был мой вкус, наркотикам в моем багаже
не было места. Я стал вспоминать отрывки из той статьи в воскресном
приложении, где говорилось о шизоидных фантазиях - или о паранойе? В любом
случае я не хотел в этом участвовать. Что же это было, первые признаки
того, что у меня поехала крыша? Психоаналитик мог бы сказать мне, но я был
не готов к тому, чтобы бежать к врачу, - пока не готов, в данной ситуации.
Но могло ли мне присниться нечто столь фантастическое? Клэр уже собиралась
идти мне за кофе, когда я позвал ее.
спрашивать именно Клэр, но, в конце концов, кого еще мне было спрашивать?
- Послушай, я знаю, что это прозвучит глупо, но... Ты бы могла сказать,
что у меня слишком сильно развито воображение? Что я вроде как фантазер?
Ведь нет?
она как бы задрожала с ног до головы и снова поднесла к губам костяшки
пальцев. На пороге возник Дэйв, разевая рот, как рыба. Его лицо
сморщилось, он согнулся пополам, хлопая себя по колену и просто завывая от
смеха. Это окончательно доконало Клэр. Она отчаянно затрясла головой и
вылетела из офиса с трясущимися плечами, немилосердно хихикая. Дэйв
выпрямился, по его темным щекам катились слезы.
но я опередил его. - Тысяча благодарностей. Это все, что мне хотелось
знать. Совершенно.
мельчайшую деталь, как всегда любил делать. Однако сейчас я проделывал это
намеренно. Я знал, что делал; я нарочно все крепче цеплялся за нормальную
жизнь, за реальные вещи. За надежные вещи - они были моим якорем, моим
причалом. Я боялся, что меня уведет в сторону.
рядом со мной, постоянно теребя меня за локоть, неожиданно поднимаясь и
рассеивая мои мысли. Так же, как Клэр, она по-прежнему суетилась вокруг
меня, менее навязчиво, чем раньше, пожалуй, но, похоже, она твердо решила
меня опекать. Она постоянно приходила с какими-то вопросами, требовавшими
моего личного внимания и сидела рядом со мной, пока я разбирался с ними.
Каждый раз, поднимая голову, я встречал ее взгляд, изучающий меня. Почему
всегда считается, что темные глаза непроницаемы? Глаза Клэр были ясными и
веселыми, как безоблачное небо, но столь же непостижимы.
ее взглядом.
- как его там? - Стюарт-Столб прибежит сюда по твою душу.
дала ему отставку много месяцев назад!
в прошлый уик-энд я встретил на танцах потрясающую девушку...
несметное количество девушек, и при этом все описания были одинаковыми. В
этом он, пожалуй, был прав. Я позволил ему продолжать урок анатомии - это
была еще одна привычная вещь, а мне сейчас необходимо было все привычное,
что только возможно. Я не мог прогнать прошедшую ночь. Она отказывалась
исчезать; напротив, мелкие детали все время всплывали в моей памяти, ясно
и отчетливо: поблескивающая вода и ее переплетающиеся мачты, тяжелый запах
корней, легкое позвякивание украшений женщины, когда она вытащила из ножен
меч, скрытая дрожь в голосе Джипа. От этого никуда было не деться. Либо
что-то произошло прошлой ночью, что-то было выпущено на свободу - мне не
хотелось думать о том, что именно, либо я медленно, но верно сходил с ума.
И я не знал, какая из этих альтернатив меня больше пугала.
дилеммой. А с ней надо было разобраться. Почему я не мог просто позволить
ей раствориться в памяти, как это случилось в первый раз? Или это тоже
было просто безумием? Я мог еще раз проверить ту же информацию в
компьютере, но что мне это даст? Неужели я не мог вспомнить какие-нибудь
другие твердые факты, помимо названия одного корабля? Тут я заколебался.
Что-то ведь было... Позвякивание женских драгоценностей, драгоценностей
Белоусов Валерий
Якубенко Николай
Орлов Алекс
Андреев Николай
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия