Чтение 17–й страницы книги ~Против странного устройства~

- Пусть будет так, - пожал плечами Брансом.

- Почему вы это сделали? Почему так обошлись со мной?

- Чтобы научить вас заниматься своими делами не лезть в чужие.

- Понятно. Вам не нравилось, что я все время попадался вам на глаза.

- Конечно. А кому это понравится.

- Большинство людей не имеет ничего против, - сказал Рирдон. - А с
чего бы им иметь? Им нечего скрывать. А ВЫ скрываете?

- Выясните.

- Вот я сейчас и стараюсь это сделать. А ВЫ не хотите мне это
сказать?

Брансом тупо уставился в стену. Пока убийство не вспоминалось. Это
странно, если еще и учесть, что они его преследовали и наконец задержали.
Может быть Рирдон бережет это напоследок и причмокивает губами от
удовольствия? Садист играет в кошки-мышки.

- Может быть, я смогу помочь вам? - продолжал Рирдон спокойно и
собранно. - Я ХОЧУ ПОМОЧЬ ВАМ!

- Очень мило, - ответил Брансом.

- Но очень трудно помочь, когда не знаешь в какой помощи нуждается
человек.

- Держи карман шире, - посоветовал Брансом.

Рирдон резко возразил:

- Это не водевиль Брансом. Это - серьезное дело. Если вы вляпались в
какую-то историю и вам нужно помочь, вы должны рассказать об этом.

- Я сам могу уладить свои дела.

- Убежав от дома, семьи, с работы - это не очень-то эффективный
способ.

- Это уж мне судить.

- И мне тоже, - зарычал Рирдон. - Я докопаюсь до этого дела любым
способом.

- До какого дела? - спросил Брансом с сарказмом. - Я взял небольшой
отпуск, официально, как положено его оформил. Это было вполне законно и с
тех пор, как я знаю, закон не менялся.

Рирдон глубоко вздохнул:

- Как я вижу, вы не хотите мне доверять; пока нет. Это оставляет мне
единственное решение - отвезти вас домой. Мы все обсудим по дороге.

- Вы не можете отвезти меня обратно, - возразил Брансом, - нападение
на человека - не такое уж крупное преступление.

- Это обвинение вам еще не предъявлено, - возразил Рирдон, - и не
будет предъявлено. Это будет последний день, когда я прибегну к помощи
закона из-за удара по зубам. Вы поедите со мной домой по собственному
желанию...

- Или что?

- Я подниму вопрос о вашей измене и разглашении государственной
тайны. И вот тогда мы посмотрим, как вам это понравится.

Брансом побагровел и закричал, наклонившись вперед:

- Я не предатель!

- А никто и не говорит, что вы предатель.

- Вы только что сами сказали.

- Я еще ничего подобного не говорил, - возразил Рирдон. - По крайней
мере, пока я не обнаружил никаких причин не верить в вашу лояльность. Но
если будет необходимо, я могу покривить душой. Я просто показал вам на
какие грязные трюки я способен, чтобы выяснить, что вы скрываете.

- Вы хотите сказать, что не остановитесь и перед ложным обвинением?

- Да. Мне нельзя оставлять ни одной возможности.

- И в то же время вы хотите помочь мне?

- Конечно!

- Ну, из того, что я слышал, я могу сделать два вывода: либо вы
сумасшедший, либо вы считаете, что я сумасшедший, - ответил Брансом.

- Насколько я знаю, вы возможно, не в своем уме, - согласился Рирдон.
- Если это так, то я хочу сказать, что хочу знать как это так внезапно с
вами произошло.

- Почему?

- Потому что вы не первый и, насколько мне известно, не последний.

Брансом прищурил глаза.

- О чем это вы?

- О помешанных. Я говорю об умных и талантливых людях которые вдруг,
неожиданно становятся странными. Их уже достаточно много. И пора с этим
кончать.

- Я не понимаю этого и более того, не хочу этого понимать. Все что я
могу сказать по этому поводу, это то, что если вы считаете человека,
который взял отпуск из-за того, что ему очень нужен отдых, сумасшедшим, то
вы сами тронулись.

- Вы не просто взяли отпуск.

- Да?

- Если бы это было так, то вы взяли бы и детей и жену с собой.

- У меня складывается впечатление, что вы лучше меня знаете, что мне
надо делать, - сухо заметил Брансом. - И что же я делаю в таком случае, по
вашему мнению?

- Бежите от чего-то. Или, может быть, бежите за чем-то. Более
вероятно первое.

- Убегаю от чего?

- Это вы должны были бы мне сказать, - предположил Рирдон, не отрывая
взгляда от Брансома.

- Это ваша теория, а не моя. Вы сами откапывайте подтверждение этой
теории. Таким образом или вы мне все это рассказываете, или уж молчите.

Нахмурившись Рирдон смотрел на часы.

- Я не могу оставаться здесь весь день из-за пустых споров. Через
двадцать минут отходит поезд. Мы вполне успеем на него, если сейчас же
отправимся в путь.

- Для этого вам придется тащить меня волоком, и тогда, может быть, и
я смогу возбудить против вас дело о телесных повреждениях.

- Пустая надежда. Любой компетентный адвокат скажет вам, что судиться
с правительством бесполезно. Кроме того, я знаю, что делаю. Я сам могу
прибегнуть к закону.

- Ну хорошо, поедем.

Брансом встал, голова у него слегка кружилась. Ни одного слова не
было сказано об Элайн Лафарк. Манера, с которой они обращались с ним,
создавала угрозу его жизни или, по крайней мере, свободе. Но по каким-то
не понятным причинам, они выбрали для этого совсем другой путь.

Если человек преднамеренно и обдуманно убил женщину, то это -
убийство. Этого достаточно для любого суда и суды имеют с этим дело каждый
месяц. Но здесь в дело гражданского суда вмешались военные, и, объявляя
его невинным в результате безумия.

Почему?

Это озадачило его.

Когда поезд уже мчался по пригородным местам, Рирдон опять уставился
на него.

- Послушайте меня, Брансом. Я буду с Вами откровенным. Ради Христа,
постарайтесь сойти до моего уровня. Я скажу, почему так заинтересован в
вас. А вы в ответ расскажете, что вы скрываете, что заставляет вас
пуститься в бега.

- Я не в бегах.

- Сейчас, возможно, нет. Нет, с тех пор как вы попались мне. Но до
этого вы были в бегах.

- Нет, просто это ваши догадки.

- Давайте раскинем мозгами вместе. Если будем продолжать сталкиваться
лбами, мы ничего, кроме синяков не получим. Я хочу вам напомнить то, что
вы, как специалист, как мне кажется, забыли, что сейчас идет война. Еще не
стреляют, но все равно это война. Иначе зачем бы вам и вашим коллегам так
усиленно работать над еще более новым и более мощным оружием?

- Ну?

- Потому что холодная война превращается в горячую. И война без
стрельбы ведется своими способами. Каждая сторона старается украсть лучшие
головы другой стороны, купить их, или же просто уничтожить. Мы теряем
людей, лаборатории, головы. И они покупают наши. Вы понимаете, о чем я
говорю? Мы покупаем кое-какие их головы. Они тоже.

- Конечно. Старая песня.

- Ну, хоть и старая песня, а действует все также, - согласился
Рирдон, - он наклонился к Брансому и прищурил глаза. - Оружие в этой войне
- подкуп, шантаж, воровство, соблазнение, убийство, все, что помогает
достичь цели, это происходит с обеими сторонами. Главная цель в этой
борьбе - как можно больше отнять у противника и как можно меньше потерять
самим. Первая часть также важна, как и вторая. Я специализируюсь на
второй. Это моя работа. Это задача нашего отдела - отбить вражеские атаки
на наши умы.

- Вы сказали мне ничего нового или удивительного, - посетовал
Брансом. - И это чертовски обидно, что человек не может взять отпуск, не
будучи заподозрен в попытке продать свои рабочие секреты.

- Вы слишком упрощенно понимаете ситуацию, - возразил Рирдон. - В
основном есть два способа ослабить противника: первое - это попытаться
использовать умы противника для своих целей. Второе - не дать противнику
использовать его собственные, если невозможно первое. Это политика собаки
на сене: ни себе, ни людям. Понятно? А теперь представим, что вы слишком
лояльны, чтобы продать секреты, что тогда?

- Ну и что тогда?

- Враг выводит из строя вашу голову, раз он не может ею
воспользоваться, то пусть и не пользуются другие.

- Чушь?! Я не стою такой заботы.

- Это все равно, что сказать, что солдата не стоит посылать на поле
битвы. Если конечно, рассматривать его как одного человека, то это верно.