раздувания огня в печи.
но дождался подходящего момента. Когда он оказался с Золтаном один на один,
то вежливо спросил, не видит ли тот чего-нибудь неприличного в ограблении
других беженцев, голодных не меньше них и наравне с ними бьющихся за
выживание. Краснолюд серьезно ответил, что да, ему страшно стыдно, но такой
уж у него характер.
прямо-таки не могу не творить добро. Однако я - краснолюд разумный и
рассудительный и знаю, что быть добрым ко всем невозможно. Если я попробую
быть добрым ко всем, ко всему миру и всем населяющим его существам, то это
будет то же самое, что капля пресной воды в соленом море, другими словами:
напрасное усилие. Поэтому я решил творить добро конкретное, такое, которое
не идет впустую. Я добр к себе и своему непосредственному окружению.
***
неисправимым и закоренелым альтруистом. Краснолюд был в курсе того, как
проходят военные действия. Во всяком случае, так казалось.
сквернословящего Фельдмаршала Дуба, - началось с Дришота, на рассвете
седьмого дня после Ламмаса. Вместе с нильфгаардцами шли союзные им
вердэнские войска, потому что Вердэн, как вы знаете, теперь стал имперским
протекторатом. Армии шли быстро, поджигая по пути все деревни за Дришотом и
сметая размещенные там бруггенские гарнизоны. А на крепость Диллинген из-за
Яруги накинулись нильфгаардские Черные пехотинцы. Они перешли реку в
совершенно неожиданном месте. Навели мост на лодках, за полдня навели,
верите?
началось?
нападении, мы уже были на пути к городу Бругге. На тракте возник страшный
бедлам, от беженцев не продохнешь, одни жмут с юга на север, другие -
наоборот. Забили тракт, тут мы и уперлись. А нильфгаардцы, как оказалось на
поверку, были и за нами, и перед нами. Вероятно, разделились те, что шли от
Дришота. Думается мне, большой конный разъезд пошел на северо-восток, как
раз к городу Бругге.
самой середке, между разъездами. В пустоте.
Императорским ратям фланги прикрывают белки, вердэнские волонтеры и всякие
вольные группы, а эти похуже нильфгаардцев будут. Такие-то Кернов и спалили
и нас чуть было не сцапали, мы едва успели в леса дунуть. Нам туда нельзя
носа высунуть из пущи. И все время надо быть настороже. Вот дойдем до Старой
Дороги, а оттуда по берегу Хотли до Ины, а уж на Ине должны напасть на
темерские войска. Солдаты короля Фольтеста, верно, тоже уже отряхнулись от
неожиданности и дали отпор нильфгаардцам.
что нас важные дела на юг гонят. Мы-то думали от Турлуга на юг двинуть, к
Яруге.
подозрительно зыркнул на них. - Однако, видать, шибко важные и срочные,
ежели ради них шеей рисковать собрались.
почесал зад, кашлянул, сплюнул и наконец сказал:
берега Яруги аж до самого до устья Ины. А вам в какое место у Яруги надо?
Хочу на лодке к устью поплыть.
это была не шутка.
забудьте об этом. Весь южный Бругге в огне, не успеете добраться до Яруги,
вас или на кол посадят, или в плен возьмут и погонят в Нильфгаард. А если вы
каким-то чудом все же дотопаете до реки, то спуститься к устью у вас нет
никакой возможности. Я уже сказал о мосте на лодках, перекинутом из Цинтры
на бруггский берег. Этот мост, говорю вам, стерегут днем и ночью, там никто
по реке не проплывет, разве что лосось. Вашим срочным и важным делам следует
поубавить в срочности и важности. Выше задницы не подскочишь. Я имею в виду
ваши дела.
мнится. Геральт не комментировал. Чувствовал он себя отвратительно. Кость
левого предплечья и правое колено все еще грызли невидимые клыки тупой,
раздражающей боли, которую еще больше усиливала всеприсутствующая влага.
Докучали также мучительные, удручающие, невыразимо неприятные ощущения,
ощущения чуждые, которых никогда раньше он не испытывал и с которыми не умел
справиться.
***
испарениями и быстро рассеивающимися туманами, птицы принялись активно
наверстывать упущенное. Золтан повеселел и объявил стоянку подольше, после
которой пообещал идти быстрее и добраться до Старой Дороги всего за один
день.
развешанной для сушки одежды, а сами в одних ночных рубашках, собранных у
шеи, стыдливо укрылись в кустах и занялись стряпней. Раздетые догола
ребятишки разыгрались, самыми причудливыми способами нарушая благородный
покой исходящей паром пущи. Лютик отсыпался. Мильва исчезла.
поиски грибов. Золтан Хивай, Язон Варда, Калеб Страттон и Персиваль
Шуттенбах уселись неподалеку от телеги и без передыху резались в гвинт - их
любимую карточную игру, которой отдавали каждую свободную минуту даже в
предыдущие дождливые вечера.
правил этой типично красно-людской игры он по-прежнему не мог уразуметь, но
восхищался исключительно старательным исполнением карт и картинками фигур. В
сравнении с теми, которыми пользовались люди, карты краснолюдов были
истинным шедевром полиграфии. Геральт в который уже раз убеждался, что
техника бородатого народца ушла далеко вперед не только в области горного
промысла и металлургии. То, что в конкретной, карточой отрасли способности
краснолюдов не обеспечили им монополии на рынке, объяснялось лишь тем, что у
людей карты были не столь популярны, как кости, а наиболее активные
представители человеческой расы менее всего обращали внимание на эстетику.
Люди, за которыми ведьмаку довелось наблюдать не раз, как правило, резались
в истрепанные, замусоленные картонки, настолько грязные, что прежде чем
сделать ход, картежникам приходилось их с трудом отлеплять от пальцев.
Фигуры были изображены так неряшливо, что отличить, например, даму от валета
можно было лишь благодаря том, что валет сидел на коне. Впрочем, конь больше
напоминал покалеченного хорька.
короли, которых краснолюды именовали "выжниками", были явно королевских
статей, дамы - или "бабы" по краснолюдской терминологии - грудасты и
красивы, а вооруженные алебардами валеты - "нижники" - лихо усаты. Солнце
пригревало, лес парил. Геральт болел. Основным принципом краснолюдского
гвинта было что-то напоминающее торг на конском рынке - как интенсивностью,
так и напряженностью голосов торгующихся. Затем пара, объявляющая самую
высокую "цену", старалась получить как можно больше взяток, чему другая пара
игроков всячески мешала. Игра протекала громко и шумно, а рядом с каждым
игроком лежала толстая палка. Пользовались палками довольно редко, но
хватались за них часто.
заместо сердец? Я чего, задарма в сердцах гвинтовал? У-ух, взял бы дрын и
огрел бы тебя по дурной башке!
держал. Ты хоть малость-то думай, Страттон, тут тебе не университет какой!
Тут в карты играют! Да при хорошей-то карте и свинья выиграет. Сдавай,
Варда.
Варда. Персиваль, перец старый, ежели ему еще раз подмигнешь, так тресну меж
глаз, до зимы не проморгаешься!
есть, на черный час приберег! Нижник, десята, девята...
Ага, Золтан! Вот те в пуп!!!
Василенко Иван
Шилова Юлия
Аникина Наталья
Андреев Николай
Жюль Верн
Никитин Юрий