Чтение 17–й страницы книги ~Свет былого~

От вспышки роговая оболочка и хрусталики обоих глаз потеряли прозрачность.
На нынешнем уровне развития офтальмологии хирургия бессильна.

Гаррод недоуменно покачал головой.

- Но ведь роговицу легко пересадить! Что касается прозрачности
хрусталика... разве это не катаракта? Почему же нельзя, с необходимым
перерывом, прооперировать дважды?

- Мы имеем дело с особым случаем. Сама структура роговой оболочки так
изменилась, что пересаженная ткань будет отторгаться уже через несколько
дней. Еще счастье, что не началось прогрессирующее омертвление тканей. Мы,
конечно, можем удалить хрусталики - вы совершенно верно заметили, - как
при лечении обыкновенной катаракты. - Хьюберт замолчал и поправил свой
нелепый демонический хохолок. - Но без здоровой прозрачной роговицы вашей
жене лучше не будет.

Гаррод посмотрел на умиротворенное лицо Эстер и тут же отвел взгляд.

- Невероятно! Тебе чуть ли не запросто могут вложить в грудную клетку
сердце свиньи, а какая-то простая глазная операция...

- В данном случае операция была бы отнюдь не простой, мистер Гаррод,
- заметил Хьюберт. - Послушайте, ваша жена получила удар под дых, а вы
хотите, чтобы она сразу встала и продолжала идти.

- Разве? - Использование подобных образных сравнений и поговорок,
когда речь шла о несчастье - слепоте - внезапно вывело Гаррода из себя. -
А мне кажется, что...

- Элбан! - Голос Эстер прозвучал неожиданно надменно. - Мистер
Хьюберт уделил мне внимание и оказал помощь, какие только могут купить
деньги. И я уверена, его ждут другие пациенты.

- Ты не понимаешь, что он говорит. - Гаррод чувствовал, как где-то
глубоко внутри в нем зарождается паника.

- Прекрасно понимаю, дорогой. Я слепа, вот и все. - Эстер улыбнулась
куда-то в область правого плеча Гаррода и сняла очки, открыв обесцвеченные
глаза. - А теперь отвези меня домой.

Гаррод мог лишь единственным образом охарактеризовать свою реакцию на
мужество и самообладание Эстер - он был пристыжен.

Спускаясь в лифте, он тщетно пытался найти подходящие слова, но
молчание не смущало Эстер. Она стояла, высоко подняв голову, и слегка
улыбалась, обеими руками держа его ладонь. В вестибюле здания Медицинского
искусства толпились люди с камерами.

- Прости, Эстер, - прошептал Гаррод. - Здесь съемочные группы.
Видимо, им сообщили, что мы в городе.

- Меня это не беспокоит... Ты знаменит, Элбан.

Она еще крепче сжала его руку, и они вышли на улицу к автомобилю.
Гаррод отмахнулся от микрофонов, и через несколько секунд машина уже
неслась к аэропорту. Эстер не преувеличила его известность. Гаррод
оказался в центре двух независимых событий, ставших сенсациями и
завладевших всеобщим вниманием. Во-первых, получила распространение
приукрашенная версия, как он в одиночку сумел раскрыть попытку
портстонского игорного синдиката опорочить его тестя. А во-вторых, ходила
история о секретных работах в области медленного стекла, приведших к
созданию нового страшного оружия, первой жертвой которого пала жена
изобретателя. Все попытки Гаррода растолковать истинное положение дел
достигли прямо противоположного результата, и он решил придерживаться
политики молчания.

В аэропорту Гаррод выхватил взглядом из толпы репортеров лицо Лу Нэша
и повел Эстер к самолету. Там тоже поджидали журналисты и операторы, но Лу
быстро поднял машину в воздух. После короткого перелета в Портстон
руководитель отдела по связям с общественностью Мэнстон помог им пробиться
сквозь плотные ряды репортеров, и вскоре они оказались дома.

- Давай посидим в библиотеке, - сказала Эстер. - Это единственная
комната, которая стоит у меня перед глазами.

- Конечно. - Гаррод подвел Эстер к ее любимому креслу, сам сел
напротив, и вокруг тотчас сомкнулось холодное коричневое молчание комнаты.

- Ты, должно быть, устала, - проговорил он. - Попрошу принести кофе.

- Я ничего не хочу.

- Что-нибудь выпить?

- Не надо. Давай посидим, Элбан. Мне придется привыкать к большим
переменам...

- Понимаю. Могу я для тебя что-нибудь сделать?

- Просто побудь со мной.

Гаррод кивнул и откинулся на спинку, глядя как ползет в высоких окнах
предзакатное солнце. В углу громко тикали старинные часы, с каждым махом
маятника творя и разрушая далекие вселенные.

- Скоро приедут твои родители, - спустя некоторое время произнес он.

- Нет. Я сказала, что сегодня мы хотим побыть одни.

- Но тебе лучше с людьми.

- Кроме тебя, мне никто не нужен.

Они пообедали вдвоем, затем вернулись в библиотеку. Всякий раз, когда
Гаррод пытался начать разговор, Эстер давала понять, что она предпочитает
молчание. Гаррод взглянул на часы - полночь, словно гребень горы,
оставалась далеко впереди.

- Может быть, послушаешь какую-нибудь из звуковых книг, что я принес?

Эстер покачала головой.

- Ты же знаешь, я всегда была безразлична к чтению.

- Но это совсем другое - будто радио.

- Если бы мне захотелось, я бы послушала настоящее радио.

- Однако... Впрочем, ладно.

Гаррод заставил себя замолчать и взял книгу.

- Что ты делаешь?

- Ничего. Просто читаю.

- Элбан, есть одна вещь, которая доставила бы мне удовольствие, -
проговорила Эстер минут через пятнадцать.

- Что именно?

- Давай посмотрим вместе телевизор.

- Э... Не понимаю, что ты имеешь в виду.

- Возьмем каждый по комплекту. - Эстер по-детски оживилась. - Я буду
слушать, а если чего-нибудь не пойму, ты мне объяснишь, что происходит.
Так мы будем смотреть вместе.

Гаррод замялся. Снова всплыло слово "вместе", так часто повторяемое
Эстер в эти дни. Ни она, ни он не возвращались больше к вопросу о разводе.

- Хорошо, дорогая. - Гаррод достал два стереокомплекта и один из них
надел на голову Эстер. Ее лицо выражало покорное ожидание.

Подъем к полуночи становился все длиннее и все круче.

На четвертое утро он схватил Эстер за плечи и повернул ее к себе.

- Все, сдаюсь! Да, в том, что ты ослепла, есть и моя вина. Но я так
больше не могу!

- Чего не можешь, Элбан? - обиженно и удивленно спросила Эстер.

- Терпеть это _н_а_к_а_з_а_н_и_е_. - Гаррод судорожно втянул в себя
воздух. - Ты слепа - но я не слеп. Мне нужно продолжать работать...

- У тебя есть управляющие.

- ...и жить!

- Ты по-прежнему хочешь развода! - Эстер вырвалась, пробежала
несколько шагов и упала, ударившись о журнальный столик. Она лежала на
полу, не делая попытки встать, и тихо плакала. Гаррод секунду беспомощно
смотрел на жену, потом поднял ее и прижал к себе.

Днем по видеофону позвонил Макфарлейн. Руководитель
научно-исследовательских работ выглядел бледным и усталым, и только
уменьшенные вогнутыми линзами глаза его ярко сияли. Разговор он начал, как
всегда справившись об Эстер, но нарочито спокойный тон не мог скрыть
владевшего им возбуждения.

- Нормально, - ответил Гаррод. - Сейчас идет период адаптации...

- Представляю. Между прочим, когда тебя ждать в лаборатории, Эл?

- Скоро. На днях, вероятно. Ты звонишь, просто чтобы скоротать время?

- Нет. Вообще-то говоря...

Гаррода кольнуло предчувствие.

- Получилось, да, Тео?

Макфарлейн с мрачным видом кивнул.

- Мы добились _у_п_р_а_в_л_я_е_м_о_й_ эмиссии. Самый обыкновенный
маятниковый эффект, но с переменной частотой, регулируемой обратной связью
в рентгеновском диапазоне. Сейчас мои ребята гоняют кусок медленного
стекла, как домашний кинопроектор. Хотят - ускорят до часа за минуту,
хотят - замедлят почти до полной остановки.

- Полный контроль!

- Я же говорил - дай мне три месяца, Эл; прошло всего десять недель.
- Макфарлейн смутился, словно сболтнув то, о чем предпочитал бы молчать, и
Гаррод немедленно понял. Если бы не его эгоистические попытки добиться
успеха самому, Эстер не потеряла бы зрение. Вина и ответственность лежали
на нем, и только на нем.

- Поздравляю, Тео.

Макфарлейн кивнул.

- Я думал, что буду ликовать. Ретардит теперь безупречен. Заданный
период задержки - вот что его ограничивало. Отныне простой кусок
медленного стекла превосходит самые дорогие кинокамеры. Все прежнее
бледнеет по сравнению с тем, что нас ждет впереди.

- Так чем же ты недоволен, Тео?

- Я только что понял, что никогда больше не буду по-настоящему один.

- Не мучь себя, - тихо проговорил Гаррод. - Нам всем придется с этим