собой, отрешенно спрашивает Вайнтрауб. Старый ученый сидит, обхватив
руками колени, в классической позе крайней усталости. - Просто
проигнорировать запрет Гладстон?
поставили над шахтой с нашим кораблем силовой экран третьей степени.
наше положение.
его обратно в рюкзак. - Никакой реакции. Еще в первой мультиграмме я
упомянул, что отец Хойт тяжело ранен и нуждается в помощи. Я хотел заранее
подготовить бортовую операционную.
кучке своих спутников. - Херня. Наш друг падре мертв, как Гленнон-Хайтов
кобель. - Он тычет пальцем в завернутое в плащ тело; все индикаторы
светятся красным.
его комлога и медпак пронзительно пищат, предупреждая о гибели мозговых
клеток. Осмотическая маска продолжает снабжать Хойта чистым кислородом, а
стимуляторы медпака заставляют работать легкие и сердце, но писк переходит
в визг, а затем в монотонный, душераздирающий вопль.
мертвого священника и, закрыв глаза, склоняет голову.
собственному рассказу, Хойт сначала разложится, а потом сложится,
благодаря этой мудацкой погремушке - нет, целым двум! Выходит, у этого
парня двойная страховка, и он восстанет из мертвых в виде дебильного
варианта тени папаши Гамлета. Чудненько! И что же нам тогда делать?
Старина Грендель где-то точит свои когти к следующей трапезе, а вы хотите,
чтобы к нашей веселой компании присоединился зомби Хойта? Помните, что он
говорил о бикура? Крестоформы воскрешали их раз за разом, век за веком, и
беседовать с ними было все равно, что с амбулаторной губкой. Вы
действительно хотите путешествовать смеете с трупом Хойта?
бухается на колени рядом с мертвым телом, чуть не свалив старого ученого.
- Что вы сказали?
Если история про бикура не выдумана, значит, оба они будут воскрешены...
это возможно - обойти закон сохранения массы.
Мартин Силен, еще плотнее кутается в свою шубу и ударяет кулаком по песку.
произносит Консул. - Автодиагностика... - Вдруг он замолкает и
оглядывается вокруг. - Послушайте-ка! Песка в воздухе почти нет. Может,
буря стиха...
жгут и язвят лица людей еще беспощаднее, чем песок.
утопнуть!
пуговицами его плаща виднеется лицо ребенка. Рахиль заходится от крика,
крошечное личико побагровело и кривится от натуги.
какой-нибудь Гробнице.
Зачем играть в прятки с нашей музой? Давайте от нечего делать понаблюдаем,
как будет разлагаться наш друг! Что там Дюре написал, сколько
потребовалось погибшему бикура, чтобы вновь вернуться в стадо после того,
как смерть отвлекла его от травощипания?
Завет. А тем временем наш волк Шрайк успеет утащить еще нескольких овечек.
Как полагаете, падре не обидится, если я позаимствую один из его
крестиков, так, на всякий случай? У него один лишний...
с его треуголки. - До утра пересидим в Сфинксе. Я понесу снаряжение
Кассада и куб Мебиуса. А вы, Ламия, - вещи Хойта и рюкзак Сола. Сол, ваше
дело - держать ребенка в тепле.
пожимает плечами и нагибается, чтобы взвалить мертвеца на плечи.
вопрошает поэт. - Конечно, он может оказаться расфасованным на столько
кусков, что всем хватит...
вас пристрелить, у нас будет лишний груз. Шагайте себе.
наступает ему на пятки, Мартин Силен бредет за ними, отставая на несколько
метров, Ламия Брон замыкает шествие - паломники снова спускаются в долину
Гробниц.
напряженным. На ТК-Центре сутки длятся двадцать три часа, что позволяет
правительству работать по стандартному времени Гегемонии, не нарушая
местных Суточных ритмов. В 05:45 Гладстон встречалась со своими военными
советниками. В 06:30 позавтракала в компании двух десятков наиболее
влиятельных сенаторов, а также представителей Альтинга и Техно-Центра. В
07:15 глава правительства Сети отправилась на Возрождение-Вектор, где уже
наступил вечер, чтобы участвовать в церемонии открытия медицинского центра
"Гермес" с Кадуа. В 07:40 она перенеслась обратно в Дом Правительства,
чтобы со своими ближайшими помощниками, включая Ли Хента, откорректировать
речь, которую собиралась произнести перед Сенатом и Альтингом в 10:00. В
08:30 Гладстон вновь приняла генерала Морпурго и адмирала Сингха, дабы
обсудить с ними последние новости из системы Гипериона. В 08:45 она
встретилась со мной.
столом в кабинете, где я впервые увидел ее три ночи назад. Взмахом руки
она указала на открытый шкафчик у стены с горячим кофе, чаем и кофеиром в
чашках из чистого серебра.
виднелось чистое небо, но четвертое, слева от меня, представляло собой
трехмерную карту системы Гипериона - ту самую, что я пытался расшифровать
в Военном Кабинете. Мне показалось, что алые метки Бродяг расползлись
повсюду, словно прожилки красителя в сосуде с жидкостью, замутняя и
поглощая аквамариновую синеву Гегемонии.
звучала неприязнь. - Почему оставили отца Хойта умирать.
посту секретаря Сената Гладстон наверняка отвыкла от подобных отповедей, и
все же в ответ на мою резкость она всего лишь приподняла бровь.
отрицательно покачала головой:
никто в Сети не имеет понятия.
Консула?
тактический дисплей - по мере поступления новых данных красные ручьи
меняли русло, голубые отползали, а планеты и луны катились по своим
орбитам. Если она и намеревалась сослаться на ход боевых действий, то тут
же передумала. И вновь повернулась ко мне:
господин Северн? Кто ваши избиратели? Кого вы представляете?
Каменистый Артем
Володихин Дмитрий
Соломатина Татьяна
Ильин Андрей
Прозоров Александр
Грабб Джеф