прибытием ее кораблей возникнет известный временной разрыв. Вероятно,
пробным шагом будет разведка, которой постараются помешать крейсеры
мониторов, расположившиеся вокруг госпиталя. Вне зависимости от успеха
разведки следующим шагом Империи будет, скорее всего, мощная атака, на
подготовку которой понадобится не один день. А к тому времени к мониторам
подойдет подмога...
недели три. Но вот повезет ли?
оговорив необходимость быстрой, упорядоченной эвакуации, которая никоим
образом не должна была превратиться в паническое бегство, и посоветовал
лечащим врачам побеседовать со своими пациентами. В случае серьезного
заболевания врачу предписывалось решить, как эвакуировать пациента - в
сознании или под наркозом. Конвей упомянул также, что вместе с больными
госпиталь покинет и часть медицинского персонала, а потому всем врачам и
медсестрам следует ожидать сигнала на посадку. Он отправил этот документ
на распечатку. Все, кого он касался, получат его примерно в одно и то же
время. По крайней мере, подумал Конвей, такова теория. Однако, как он
прекрасно знал, важные новости расходились по госпиталю в течение
буквально нескольких минут.
Теплокровных кислорододышащих можно было сажать в корабли на любом уровне,
но вот существа, привычные к высокой силе тяжести, представляли собой
некоторое затруднение, не говоря уж о МСВК и ЛСВО, вододышащих исполинах
АУГЛ и прочих, в особенности - о дюжине существ с уровня тридцать восемь,
которые дышали перегретым паром. По прикидкам Конвея, эвакуация пациентов
займет пять дней, персонала - еще два; действовать придется быстро,
следовательно, санитары должны будут проходить через уровни с чужеродной
средой, и тут возможны кислородное загрязнение хлорных палат, утечка хлора
и проникновение его в отделение АУГЛ и затопление всего госпиталя водой.
Нужно будет принять меры, чтобы не отказали холодильники метановых форм
жизни, не поломались антигравитаторы хрупких ЛСВО и не лопнули скафандры
илленсанов. Но главная опасность - отравление, отравление кислородом,
хлором, метаном, водой, холодом, жарой или радиацией. Во время эвакуации
обычные системы безопасности - герметичные люки и шлюзы, устройства
наблюдения и тревоги - будут работать с немалой перегрузкой. Необходимо
также проверить корабли: в точности ли воспроизведены в них условия
обитания того или иного вида.
эту тему. Конвей зажмурился и опустил голову на ладони: видимый мысленным
взором стол медленно расплылся и канул в красноту. Все, хватит! Он терпеть
не мог бумажной работы, но с тех пор, как получил этланское задание,
только ею и занимался: отчеты, доклады, сообщения, инструкции... В конце
концов, он врач или канцелярская крыса? Если второе, то стоило ли для того
столько лет изучать медицину!
Ноги сами собой понесли его к палатам. Там как раз произошла смена
персонала, а до кормежки пациентов оставалось всего полчаса; обыкновенно в
такое время старшие врачи обходов не затевали. Паника, которую вызвало его
появление, при иных обстоятельствах показалась бы Конвею забавной. Он
вежливо поздоровался с дежурным интерном и слегка изумился тому, что им
оказался тот самый крепеллианский осьминог, который начинал стажироваться
у него два месяца назад, потом ощутил раздражение - АМСЛ попросил
разрешения сопутствовать ему при обходе. Так поступали все младшие врачи,
но в тот миг Конвею хотелось остаться наедине со своими пациентами и
мыслями. Особенно он рвался встретиться и поговорить с порой загадочными и
всегда удивительными инопланетными пациентами-новичками, ибо все существа,
которых он лечил до отлета на Этлу, давным-давно уже выписались из
госпиталя. Он не стал изучать истории болезней, ибо испытывал сейчас
неодолимое отвращение к печатному слову, а принялся подробно, где-то даже
жадно, выспрашивать их о симптомах заболеваний, условиях обитания и
происхождения. Некоторые больные были польщены вниманием старшего врача, у
других его настойчивое любопытство вызвало обеспокоенность. Но он не мог
вести себя иначе. Он хотел быть врачом. Хотел лечить инопланетян...
система, предназначенная для облегчения мучений страждущих и развития
ксенологической медицины, погибала, умирала подобно больному, который не в
силах больше сопротивляться терзающей его хвори. Завтра или послезавтра
палаты начнут пустеть. Пациентов с их экзотическими физиологией,
метаболизмом и жалобами будет становиться все меньше. Конструкции, которые
служили им койками, приткнуться к стенам печальными сюрреалистическими
призраками. А с уходом пациентов и медиков отпадет необходимость
поддержания жизненных условий, станут не нужны трансляторы и
физиологические ленты, которые позволяли одному инопланетянину лечить
другого. Но полностью крупнейший госпиталь галактики не умрет - по крайней
мере не в ближайшие недели. Мониторы не имеют опыта звездных войн, но
уверены, что знают, чего ожидать. Потери в экипажах звездолетов будут
весьма значительными, а среди раненых, как можно предсказать заранее,
будут пострадавшие от декомпрессии, облучившиеся или переломавшие кости.
Под их размещение следует выделить два или три уровня, ибо если стороны
применят ядерное оружие - а с чего бы им его не применить? - больше места
не понадобится: ни о какой переполненности палат не возникнет и речи.
Эвакуация будет продолжаться и после атаки имперских сил обязана
продолжаться. Конвей не причислял себя к тактикам, однако не представлял,
каким образом можно защитить от врага громадный госпиталь. Скорее, его
используют как наживку. Огромная металлическая гробница...
чувства - горечь, печаль, злость. Он зашатался под их наплывом. Кое-как
покинув палату, он побрел по коридору, не зная, чего ему сильнее хочется -
заплакать, выругаться или кого-нибудь поколотить. Впрочем, решение
оформилось как бы само собой: свернув за угол у отделения ПВСЖ, он
столкнулся с Мэрчисон. Столкновение было не слишком ощутимым, но все же
оно привело к тому, что направление мыслей Конвея резко изменилось. Он
понял вдруг, что должен поговорить с Мэрчисон - по той же причине, которая
повлекла его к пациентам. Быть может, они с ней видятся в последний раз.
торопился, и мне было не до разговоров. Вы на дежурстве?
на песчаном пляже. Шагая к воде, Мэрчисон сказала:
приходило в голову вложить их в конверты и надписать мое имя и номер
каюты?
Конвей. - Я не думал, что вам этого захочется.
оправдала. У Торннастора три рта, и он просто не способен держать хотя бы
один из них на замке. Ваши письма были прелестны, но вы могли бы писать их
не на обороте листков с результатами анализов на мокроту!
исчезло было при появлении Мэрчисон. Да, подумал он, я больше не буду, не
буду никогда. Ему показалось, что искусственное солнце над бухтой прежде
было погорячее, а вода - холоднее. Даже плавание в условиях половины g
почудилось бестолковым и утомительным занятием, словно его целиком
поглотила притупившая все чувства усталость. Побарахтавшись минуту-другую
на глубине, он выбрался на берег. Мэрчисон, которая последовала за ним,
озабоченно поглядела на него.
фразу можно было принять за комплимент, то весьма сомнительного свойства,
а он и без того ведет себя достаточно грубо, чтобы еще оскорблять девушку.
Тут его озарило.
чтобы заглянуть в ресторан?
стену видны были уступы для ныряния и открывался замечательный вид на
бухту, а всякий шум снизу поглощался специальным звуконепроницаемым
покрытием. На всем рекреационном уровне только здесь можно было спокойно
поговорить. Но сейчас названное преимущество тратилось впустую, потому что
и Конвей и Мэрчисон молчали. Наконец девушка сказала:
сознание? Представьте, что такое случилось. Вы сможете дать приборам
координаты какой-либо из планет Федерации?
очнется навигатор. Почему вы спрашиваете?
Конвей. - Мне стало бы гораздо легче, если бы вы хоть однажды ответили
"Да".
хороша, подумал Конвей, даже когда хмурится. А в купальнике - особенно
привлекательна. Что хорошо в этом ресторане - сюда пускают в купальных
Березин Федор
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Земляной Андрей
Флинт Эрик
Посняков Андрей