Чтение 17–й страницы книги ~Этот бессмертный...~

хотелось бы показать написанное. Даже несмотря на то, что я никогда с ней
не встречался, я старался изо всех сил, и, полагаю, поработал
довольно-таки неплохо...

- Фил, пожалуйста, как раз именно сейчас мне совсем не до поэтических
соболезнований. Может быть, как-нибудь в другое время...

- Но это вовсе не что-нибудь, напоминающее анкету. Я знаю, что вы
недолюбливали такого рода поэзию и в некоторой мере я не могу порицать вас
за это.

Моя рука потянулась к выключателю, но через мгновение я остановился и
вместо того, чтобы отключить связь, взял одну из сигарет Рамзеса.

- Ну, что ж, валяйте. Я слушаю.

И он начал декламировать. Работа была совсем неплохая. Я многое
позабыл, помню только то, что почти через всю планету неслись четкие и
ясные слова, а я слушал их, весь покрытый ранами. Он расписывал
добродетели нимфы, за которой охотился Посейдон, но которую был вынужден
уступить своему брату Аиду. Поэт оплакивал ее судьбу. И пока он читал свою
поэму, мой рассудок совершал путешествия во времени, в те два счастливых
месяца на острове Косс. И не было в нем ничего такого, что случилось
позже.

Мы стояли на палубе моей лодки, купались и загорали вместе, держась
за руки, ничего не говоря друг другу, здесь, на бесконечном пляже, который
навсегда остался в наших сердцах.

Мы стояли на палубе моей лодки - он закончил на этом. Затем он
несколько раз прокашлялся, и мой остров растаял, унося частицу моего "я",
- именно ту частицу, которая была связана с островом Косс.

- Спасибо, Фил, - очнулся я. - Все было прекрасно.

- Я польщен твоей оценкой, - сказал он. - Сегодня днем я вылетаю в
Афины. Мне захотелось присоединиться к вам в этой части путешествия. Если
только на это будет ваше согласие...

- Пожалуйста, - ответил я. - Только позвольте, Фил, один вопрос:
почему? Откуда такое желание?

- Я решил, что мне надо еще раз увидеть Грецию. Так как вы
собираетесь быть там, то это, возможно, напомнит мне некоторые старые
времена. Мне бы хотелось бросить последний взгляд на некоторые древности.

- Что-то фатальное в ваших словах, Фил.

- Я чувствую, что дни мои клонятся к закату. И поэтому мне хочется
еще раз побывать там. У меня предчувствие, что это моя последняя
возможность.

- Я уверен, что вы ошибаетесь. Однако, все мы будем обедать в "Саду у
Алтаря" завтра вечером, около восьми.

- Отлично. Тогда и увидимся.

- До свидания.

- До свидания, Конрад.

- Не опаздывайте.

Я принял душ, обмазал целебными мазями раны и переоделся в чистую
одежду. Затем я разыскал веганца, который только что закончил такую же
процедуру. Я окинул его зловещим взглядом.

- Поправьте меня, если я ошибусь, - заявил я. - Есть одна причина, по
которой вы захотели, чтобы я был ведущим этого спектакля, а именно - что у
меня высокий потенциал выживания. Правильно?

- Да, это так.

- Пока я старался изо всех сил, чтобы мой потенциал способствовал
общему благосостоянию...

- Вы так расцениваете тот факт, что в одиночку, безо всякого оружия,
набросились на всю группу в целом?

Мне захотелось вцепиться ногтями в его горло, но я сумел сдержаться и
опустил руки. Наградой мне была искра страха, заставившая слегка
вздрогнуть уголки его рта. Он сделал шаг назад.

- Я больше не буду оправдывать ваши надежды на это, - сказал я ему -
Я здесь только для того, чтобы переправить вас в любое место, куда вы
захотите отправиться, и доставить вас назад в целости и сохранности.
Сегодня утром вы меня поставили перед проблемой, став легко доступной
приманкой для боадила. Я вас предупреждаю, что не собираюсь таскать
каштаны из огня или опускаться в ад только для того, чтобы взять огонь для
раскуривания вашей сигареты. Если вы теперь пожелаете пойти куда-нибудь
один, то сначала проверьте, насколько безопасно данное место, куда вы
идете.

Он смущенно отвел глаза в сторону.

- Если же вы не проверили этого, - продолжал я, - то берите с собой
вооруженный эскорт, поскольку сами вы обычно оказываетесь без оружия. Вот
все, что я должен вам сказать. Если же вы не пожелаете прислушаться к
этому совету, то скажите мне это сейчас же, и я оставлю вас и найду вам
другого проводника. Между прочим, Лорелл уже предложил мне поступить
подобным образом. Так каково же будет ваше слово?

- Лорелл на самом деле так сказал?

- Да.

- Как это все странно... Я подчиняюсь вашему требованию. Я понимаю,
что оно очень благоразумно.

- Великолепно. Вы говорили, что хотите посетить Долину Царей. Может
быть, сегодня? Вас мог бы отвезти туда Рамзес. Мне не очень-то хочется
делать это самому. Что-то я устал. И к завтрашнему отлету, который,
кстати, намечен на десять утра, я хотел бы немного отдохнуть. Вы не
возражаете?

Не дождавшись от него ответа, я пошел прочь.

Веганец промолчал.

К счастью для тех, кто спасся, и для еще неродившихся, Шотландия не
очень сильно пострадала в течение Трех Дней.

Я достал из холодильника ведерко со льдом и бутылку содовой, включил
охлаждающий змеевик рядом со своей койкой, открыл виски из своих запасов и
провел весь остаток дня, размышляя о тщетности всех людских устремлений...

Позже, в этот вечер, когда я протрезвел до допустимого уровня и лишь
слегка покачивался, я взял себя в руки и пошел подышать свежим воздухом.

Приближаясь к восточному краю предупредительного ограждения, я
услышал голоса и сел, облокотившись о крупную скалу, и стараясь
подслушать, о чем говорят. Я различил монотонный голос Миштиго, и мне
очень захотелось узнать, с кем он говорит.

Но это не удалось.

Собеседники находились довольно далеко от меня, а акустика в пустыне
не всегда наилучшая. И все же я сидел, напряженно прислушиваясь, и, как
уже не раз бывало, это произошло.

Я сижу на одеяле рядом с Элен. Моя рука обнимает ее плечи. Моя синяя
рука...

Картина немного затуманилась, как только я внутренне отпрянул от
отождествления себя с веганцем. Но я преодолел это и вновь прислонился к
скале.

Мне было одиноко. Элен казалась все-таки помягче, чем скала и, кроме
того, меня распирало любопытство. Поэтому я превозмог свое отвращение и
снова очутился там...

- ...нельзя увидеть отсюда, - говорил я, - но если вы хотите знать,
то наша звезда, которую вы называете Вегой, является звездой первой
величины на вашем бедном небосводе и находится в созвездии, которое вы,
люди, называете Лирой.

- А каков из себя Тэллер? - спросила Элен.

Наступила длительная пауза. Затем вновь зазвучал голос:

- Самое важное передать труднее всего. Проблемой при общении является
то, что у собеседника нет понятий, эквивалентных тем, о которых приходится
говорить. Тэллер совсем не похож на планету. Там нет пустынь. Вся планета
имеет упорядоченный ландшафт. Но... позвольте взять из ваших волос этот
цветок. Взгляните на него. Что вы видите?

- Прелестный белый цветок. Вот почему я его выбрала и приколола к
своим волосам...

- Но это вовсе не так. Это не цветок. Во всяком случае для меня. Ваши
глаза восприимчивы к свету с длиной волны от четырех тысяч до семи тысяч
двухсот ангстрем. Глаза же веганцев восприимчивы к ультрафиолетовым лучам
почти до трех тысяч ангстрем - с одной стороны. С другой стороны, мы не
различаем цвета, который вы называете "красный", а в этом "белом" цветке я
различаю два цвета, которых нет в вашем диапазоне зрения. Мое тело покрыто
узором, который вы не видите, но он очень похож на узор кожи других
представителей моей семьи, и поэтому любой веганец, знакомый с родом
Стиго, при первой же нашей встрече может назвать мою фамилию и местность,
откуда я родом. Некоторые наши картинки вам, землянам, кажутся кричащими
или даже одноцветными, обычно синими, так как земной глаз не различает тех
оттенков, которые различаем мы. Почти вся наша музыка покажется вам
заполненной довольно длительными промежутками тишины. На самом же деле эти
пробелы полны мелодий, неразличимых вашими ушами. У нас чистые, логически
распланированные города. Они улавливают дневной свет и долго удерживают
его ночью. Эти места, заполненные медленными движениями, очень приятны для
уха. Все это очень много значит для нас, но я не знаю, как все это
описать... человеку.

- Однако люди... я имею в виду людей Земли, живущих на ваших
планетах...

- Но на самом деле они не видят их! Они не слышат или не чувствуют
так же, как мы! Существует пропасть, чью глубину мы можем оценить и
понять, но которую не можем переступить. Вот почему я не в состоянии
рассказать вам, каков на самом деле Тэллер. Для вас это совершенно другой
мир, чем для меня.

- И все же мне хотелось бы увидеть его. Очень сильно. Я думаю, что
мне даже понравилось бы там жить.

- Я не уверен в этом. В том, что вы были бы там счастливы.

- Но почему?