прямо перед собой - тут же решив, что это ему кажется, - неохватные ноги
чудовища, отрывающиеся от земли. Остальное тело гиганта скрывалось в улетающем
пенном мареве, лишь восемь колонн прощально покачивались перед Михаилом,
уносясь в неведомые выси. Михаил и сам едва держался на ногах под напором
ветра, но пока еще оставался на земле, в то время как многотонное (с виду)
чудовище подхватило ураганом, будто причудливый монгольфьер.
увидел впереди на земле лежащее неподвижным комом человеческое тело.
Принадлежать это бренное тело могло только Аткину, и выглядело оно ужасно: руки
и ноги вывернуты под неестественными углами, как у брошенной марионетки, шея
тоже вывернута, так что лицо упирается носом в спину.
остановился. Подходить ближе не имело смысла: смерть Аткина была очевидна уже
издали. Бежевый господин позади вскричал торжественно:
как дирижабль!.. - Его крик как будто бы споткнулся и замер.
успели подтянуться почти все, но к убитому никто не пошел: зачем? И так видно,
что тот мертв - мертвее некуда.
схватившись за плечо Петра: надеяться на то, что катера-преследователи унесло
ветром, как и сверхлегкого "носорога", к сожалению, не приходилось.
Занозе. Тот молча кивнул: чувствовалось, что и ему не терпится поскорее
убраться из этого "гостеприимного" мира. Михаил еще раз огляделся и спросил:
брата за грудки, но семейньм разборки остановили слова Рика:
действительно появился на ближнем горизонте, но только не плелся, а летел к
своим разорителям, можно сказать, на всех парусах, хотя против ветра.
Сумеешь?
совсем близко два вражеских катера. И почти одновременно с их появлением
воздушный поток, давно уже сорвавшийся с тормозов, увеличил скорость своего
движения на несколько баллов.
ощутил, что земля отпускает его в самостоятельный полет, то есть сама улетает у
него из-под ног, давая при этом залихватский боковой крен. Михаил получил
возможность насладиться радостью свободного полета, а вокруг него наслаждались
той же радостью еще восемь человек, и в их числе любимая Михаилом девушка.
Михаил поначалу растерялся. Но ненадолго. Потом он вновь ощутил ответственность
за порхающих рядом людей. Будет ли ему помогать Странник, уже не имело
значения: единственным пылающим словом вспыхнуло в мозгу главное: "Увести!"
Михаил даже не удосужился отыскать в полете глазами вражеские катера. Приняв
решение, он просто крепко зажмурился и в наступившей темноте окликнул мысленно
ту свою другую, новую ипостась. И вновь ощутил перед собой дорогу, хотя его
ноги на самом деле были лишены опоры.
оно и было, и перед ним в моменты перехода представала единственная подлинная,
базовая реальность - не зря же Странники называли миры "декорациями". Он не
видел теперь своих спутников - кругом был только мерцающий туман, подступающий
к дороге. "Потерял!" - пискнул испуганно в глубине старый Михаил Летин, но
новорожденный Проводник тут же взял инициативу в свои крепкие руки: его не надо
было учить искусству перехода в иные реальности, как только что вылупившемуся
утенку не нужны уроки плавания.
собой, и тут же почувствовал их живую энергетическую тяжесть. В то же время он
ощутил, что сеть стала вдруг значительно легче - Карриган был тут как тут со
своей бескорыстной помощью.
воля обозначалась легким подталкиванием с дороги куда-то вправо. Поглядев в ту
сторону, он заметил убегающую от основного пути узенькую тропку, едва
различимую в тумане по желтоватому отсвету, словно просыпалась из дырочки в
заплечном мешке у странствующего ангела солнечная пыль.
тропинка разветвилась надвое. Странник вновь дал о себе знать, направляя
вправо. Дальше тропка петляла, расходилась, пересекалась с другими, и каждый
раз Странник помогал Проводнику выбирать направление. Если Михаил хотел
остановиться, незримый попутчик не позволял, мягко толкая между лопаток - рано,
мол, пока иди дальше. Странник словно подгонял, поторапливал, заставляя идти
быстрее. Михаил подчинялся, как вдруг тропинка, выбегающая из тумана прямо ему
под ноги, свернула влево и внезапно оборвалась вниз, как ручеек, срывающийся в
пропасть с отвесной скалы.
пришлось не так уж и долго - секунды три-четыре, но весь букет ощущений,
связанных с падением в пропасть немереной глубины, он за это время пережить
успел.
дном пропасти, - от удара глаза его сами собой распахнулись. Первое, что они
увидели, было серое небо, и на его фоне - голые ветви дерева.
апломбом бывалого санитара. Сел и огляделся, затем медленно встал, не в силах
осознать увиденное и привести его в соответствие со стандартами своих
представлений о пространстве, времени, а также об их гибриде, так называемом
пространстве-времени.
листьев), между деревьями были раскиданы его попутчики: большинство из них
сидели или все еще лежали, но кое-кто уже начал подниматься на ноги.
нечто, напоминающее неровные вырезки из цветных открыток, перемешанные безо
всякой системы и смысла. Каждая "картинка" была живой и объемной: небольшой
треугольничек напротив Михаила был полон трепещущей зеленой листвой и
захлебывался игрой светотени; справа в неровном квадрате плескались
переливчатые морские волны, отбрасывая солнечные блики сюда, в костлявый
осенний лесок. Рядом находилась картинка с фасадом полуразрушенного здания, и
ветер гнал пыль по растрескавшейся мостовой. Большинство фрагментов казались
непонятными, как кусочки полотен, вырванные из плоти больших картин змеились
только загадочные линии и играли живые краски. В одном месте царил непроглядный
мрак, бездонный и словно бы полный содержания и этот отрезок походил больше
всего на большую раскоряченную кляксу.
еще и Проводник, сделал предположение, что вокруг приютившего их лесного
островка плавают большие и маленькие обрывки самых разных реальностей. Да и сам
островок пасмурной осени, куда они только что свалились, походил на точно такой
же самостоятельный фрагмент, "вырезанный" сверхъестественными ножницами из
какого-то неведомого мира.
удивленно обозревая дрейфующий со всех сторон пространственный коктейль.
Заноза. - На всем перекрестке не найти лучшего места, чтобы спрятаться. Хотя
здесь и небезопасно. - Он вскочил и сделал широкий жест рукой.
успевший только что помочь встать на ноги обеим дамам. "Эх, мне бы первому
догадаться подать ей руку..." - подосадовал к мысленно Михаил на свою
несообразительность. - Если я не ошибаюсь, мы можем выбрать любую картину из
этой галереи. И шагнуть в нее, как в и детской сказке. Не желаете, например,
искупаться?
заставить любого мариниста (вплоть до великого Бодо Паркокри, про которого
говорили, что волны на его картинах так и плещутся) застрелиться от сознания
собственной профнепригодности.
законов... - раздалось откуда-то сверху сбивчивое бормотание. Подняв головы,
они обнаружили барахтающуюся фигуру, распятую в кроне одного из окружающих
деревьев.
высоту дерева и заявил: - Как хотите, а я за ним не полезу. Хватит одного
Аткина.
не героическое прозвище Попрыгунчик, трепыхался в ветвях, словно муха в
паутине, и физические законы были для него нарушены куда изрядней, чем для
остальных. Даже тучный Фредди Бельмонд сидел неподалеку целый и невредимый,
ошарашенно держась одной рукой за голову, а другой за челюсть, утопшую от
удивления в шейных жировых складках.
содрогающемуся от трепыханий свалившегося на него с неба неуемного злосчастья.
Заноза положил ладонь на ствол, закрыл глаза, и ветки наверху под неудачником
стали гнуться, как резиновые. Господин начал довольно быстро падать из,
наподобие перезрелого фрукта, хотя очертаниями напоминал скорее несъедобный
корнеплод.
раздумье.
галерее насчет пожрать? - Вся его бригада при этом замечании заметно навострила
уши.
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Доценко Виктор
Никитин Юрий
Ильин Андрей
Шилова Юлия