Чтение 17–й страницы книги ~Чародей фараона~

- А, так это, кажется, камень Бен-Бен, - догадался археолог.

- Никакой не Бен-Бен, и не Трям-Трям, а именно что ЭРЛАП, - обиженно произнес чешуйчатый старец. - Ну, стало быть, все разъяснилось? Как очутишься у себя, в смысле там, откуда ты прибыл ко мне, сразу же давай туда, к ЭРЛАПу, и отправляй послание. А еще лучше, пусть это сделает кто-нибудь из нетеру. Не все же им на твоей спине выезжать.

Древний покинул его и отсутствовал где-то минут пятнадцать. За это время Даниил успел подобрать и съесть упавший с улетевшего блюда ананас.

Появившийся хозяин выглядел слегка уставшим.

- Вот, возьми.

В подставленную руку археолога упал искристый кристаллик размером с ноготь мизинца.

- Это и запись, и активатор. Нужно просто приложить его к ЭРЛАПУ - к этому вашему Там-Таму, и остальное произойдет само собой. Не бойся его потерять - он настроен на твое биополе и в случае чего сам тебя найдет. Так, это все хорошо, но не отпускать же тебя без подарка? - озабоченно произнес Древний. - Сделаем вот что, - он скользнул по Даниилу взором, и по всему телу парня, с ног до головы пробежала приятная волна.

- Вот, - удовлетворенно пояснил змей, - теперь ты совсем здоров. Три мелких опухоли в костях, печень тоже была так себе, легкие... оставим без комментариев. (Но в каком же грязном месте ты живешь, малыш!) Ну, еще по мелочам... Плюс все нервные клетки восстановил. Так что лет до ста двадцати протянешь. А больше, извини, не могу - старенький я уже. И раньше-то не был всемогущим. Это все нетеру нравится разыгрывать из себя богов... - Ну что еще для тебя сделать? Я мог бы, конечно, одарить тебя золотом и благовониями, как одного египтянина...

Камень у ног Дани величиной с доброго индюка превратился в золотой самородок.

- Так ведь это тебе сейчас вроде как без надобности, - камень вновь стал прежним гранитным осколком. - Да и отберут наверняка.

- Все, время! - скомандовал Древний не то Даниилу, не то самому себе. - До свидания, малыш. Хотя, скорее всего, мы с тобой больше не увидимся. Но кто знает?

И без всякого перехода - ни тебе светящихся воронок и тоннелей, ни навалившегося мрака и полета в пустоте, как это любили показывать в фильмах и описывать в романах, - археолог из тропического дня перенесся в ночь, по контрасту обжегшую его холодом.

Вновь его окружали невысокие песчаные бугры, за которыми был виден свет нескольких костров, вновь где-то выл шакал.

Судя по высоте луны, тут прошло лишь несколько минут.

Да, действительно, Древний он и есть Древний.

Даниил поежился при мысли о той мощи, которой обладал этот динозавроподобный старикан. Если подумать, то ему сильно повезло, что хозяин Великой Зелени не разгневался на случайного посетителя и впрямь не испепелил - на всякий случай.

Впрочем...

Он вспомнил слова Стоящего У Тропы относительно того, что если акху и прочие - это создания Древних, то люди, возможно, тоже плод их разума. Если так, то не далее как несколько минут назад он был в некотором смысле в гостях у дедушки рода человеческого.

А какой же дедушка обидит внучка? Пусть даже тот его и побеспокоил некстати.

- Джеди-и, - донеслось со стороны лагеря жалобное завывание Каи. - Где ты там? Иди ужина-ать!

- Иду! - проорал в ответ Данька.

Глава пятнадцатая
ДВА ПРИНЦА

Вечерело. Маленький караван - все, что осталось от еще недавно многочисленного отряда принца Джедефхора, готовился продолжить путь.

Шли последние минуты отдыха.

Впереди была не слишком длинная ночь, которую предстояло провести в дороге. Двигаться днем из-за жары стало совершенно невозможно. Как-никак стояло африканское лето.

Прошло пять суток со дня жуткой битвы в оазисе, после которой от отряда остались, что называется, рожки да ножки.

За эти дни еще девятерых, умерших от ран и яда хурсарков, схоронили в песках.

Пала и половина коней и верблюдов, еще с полдесятка животных пришлось прирезать, ибо они не смогли идти из-за незаживающих ран.

Это не считая того, что твари успели уничтожить почти все их запасы провизии, разорвав мешки и щедро обгадив их содержимое - то, что не успели сожрать.

По совету Рахотепа попытались навялить мяса убитых лошадей, но оно немедленно протухло. Видно, дело было все в том же яде, который впрыскивали в жертву отравленные зубы хурсарков.

Даниил даже предложил повернуть назад, но встретил спокойный, ледяной взгляд Джедефхора и не решился настаивать.

По подсчетам Несхи, им осталось два или три перехода до оазиса Кеф.

Но вот что они там будут делать в таком составе? Размахивать папирусом с печатью фараона и требовать выдать им пленников? Или ночью заберутся в покои главного жреца и, приставив к горлу меч, потребуют ключи от камер, а заодно и планы подземелий Тота? Да еще и самого Носатого в придачу...

Сидящий в тени холма Рахотеп (Даниил не переставал поражаться выносливости этого немолодого воина) вдруг встрепенулся, привстал, оглядываясь.

Затем проверил, как выходит меч из ножен.

Поднявшись, Данька понял, что обеспокоило командира отряда.

К ним бежал человек. Археолог узнал его. То был совсем еще юный солдат Яхмос, отряженный в дозор. Видимо, их ожидали крупные неприятности.

Горовой обнаружил, что все его спутники уже на ногах и держат оружие на изготовку. Даже Каи сжимал рукоять кинжала.

- Там... впереди... враги... - сообщил подбежавший парень, задыхаясь от напряжения.

- Что?! - в один голос выкрикнули Джедефхор и Рахотеп

- Да, светлый принц, - Яхмос все еще не мог успокоить дыхание. - Кажется, сто или чуть меньше, я не успел выяснить, сбился со счета... Все с оружием, по-моему, ливийцы... Три... нет - четыре колесницы, десятка три лошадей, может, больше, ослы с поклажей... лучников не видно... Стоят, кого-то ждут... Все...

Юноша в изнеможении опустился на песок.

- А вдруг это мирный караван, купцы... - высказал робкую надежду Каи.

На него посмотрели, как на идиота все, не исключая даже и волчка.

- Надо отступить и потом обойти их стоянку, - вынес решение Рахотеп. - Возможно, и не нас ждут...

Он обернулся, чтобы отдать распоряжения, но тут над песчаными холмами прозвучали звуки боевых рогов и донеслось конское ржание.

Их обнаружили, и теперь со всей возможной скоростью неприятель шел сюда.

Кто же он, этот новый враг? Снова посланцы Просветленных? Потерпев неудачу с хурсарками, их противник на этот раз решил использовать обычных людей?

Даниил еще успел подумать, что сбываются его худшие страхи - в битве, затеянной ахку и нетеру, кровь суждено проливать только людям. С обеих сторон. Люди будут умирать за то, кому властвовать над ними?

Впрочем, это могли быть просто кочевники или разбойники, а не очередные наймиты пришельцев.

Возникшую было надежду, что если так, то, может быть, с ними удастся договориться миром, разрушил Упуат.

- Там, среди них, кто-то очень сильный. Не то чтобы связанный с акху, но... - доложил волчок, привстав на задние лапы и прильнув к уху археолога.

- Ты уверен? - почему-то спросил Даниил, торопливо взбираясь по осыпающемуся склону.

- Я не уверен, я это чую, - фыркнул Путеводитель.

- Всем подняться на холм, живо! - скомандовал Рахотеп. - Хоть колесницами не подавят! Готовьте стрелы! Принца и лошадей - в середину!

Они успели подняться на вершину и даже начать сооружать заграждения из тюков, когда между холмов показались всадники и бегущие вперемешку с ними пехотинцы. Скоро преследователи приблизились настолько, что стало возможным разглядеть их в подробностях.

- О, горе нам! - воскликнул кто-то в рядах воинов.

Стоявший поблизости Рахотеп зло пробормотал под нос несколько замысловатых ругательств, среди которых самым пристойным была "задница Сета".

И на то была причина. Их и в самом деле преследовали ливийцы.

Лучшие воины в ближайших окрестностях. Давние враги Та-Кемета и столь же давние союзники. Воинственные кочевники. С равным старанием грабящие окраины царства и истребляющие его врагов, если им заплачено. Кабы не их раздробленность и полное неумение подчиняться даже собственным вождям, быть бы Египту давно завоеванным.

Возможно и даже, скорее всего, эти люди не знали, кому служат.

Наверняка этим пустынным бродягам нет дела до разборок между небожителями и прочими высшими существами. Им лишь бы кого ограбить. А если это извечный неприятель, тем лучше.

Впрочем, какая теперь разница?

Рахотеп недрогнувшей рукой вынул из сундучка тот самый кувшинчик с ядом.

- Совсем мало осталось, - спокойно сообщил он. - Хватит ли на всех?

Командир не уточнил, кого именно он подразумевал под всеми, только ли врагов или...

Даниил обреченно оглядел поле скорой битвы.

Против почти сотни ливийцев, сытых и отдохнувших, было всего два десятка уставших, измученных воинов, переживших тяжелый путь и смертельную схватку. Почти все - раненые...

Надежды не было.

Парень посмотрел на Упуата, не выказывавшего беспокойства, и злая досада всколыхнулась в его душе.

Он что же, собирается занять выжидательную позицию, этот "небожитель"? Ведь уже пару раз нарушил "политику невмешательства". Мог бы помочь и теперь. Выговором больше, выговором меньше, не все ли ему равно? Тем более что против них выступают обычные люди. (Обычные ли, а не новое "усовершенствованное" порождение биотехнологий акху?)

А если с него, Даниила Горового, живьем начнут сдирать шкуру, что было нормальной для ливийцев практикой, Открыватель Путей тоже останется безучастным? Разве Даньке не была обещана помощь нетеру. Самое для нее время!

Хотя доселе он отовсюду слышал одни лишь обещания. Нетеру, акху, Древний Змей Горыныч - все сулили ему помощь и поддержку. И где обещанное? Или и здесь его принято три года ждать? Сыт уже всеми этими посулами по горло.

- Посмотрим, посмотрим, - отбрехивался Упуат на упреки москвича, показывая ему хвост.

Когда же Данька совсем его допек, он развернулся к парню мордой и зло оскалил клыки.

- Так, дражайший спасатель мира, ты меня уже вконец достал своими стонами! Помощь, помощь! А сам-то ты на что способен? Нет бы взять в руки остру сабельку...

- Меч! - угрюмо поправил археолог.

- Ну, меч, - согласился Путеводитель. - Да посечь-покрошить всех врагов в капусту. Или наложить стрелы на тетиву шелковую и пустить лихими соколами на супостата. Слабо?

Горовой потупился. В словах волчка была немалая доля истины. Что это он, здоровый, сильный парень, нацепил на себя шкуру дикой пятнистой кошки и прячется за чужими спинами? Стыдно. Не по-русски как-то. Ну, пусть перед ордой чудовищ заробел с непривычки. Но здесь-то не монстры, а люди.

- Дайте и мне чего-нибудь, - обратился он к Рахотепу.

Тот сначала не понял, чего именно хочет от него святой херихеб. А когда Данька уточнил, на измученном лице воина появилась широкая улыбка.

- Эй, друзья! - закричал командир громко. - Сам чародей Джеди решил взять в руки оружие! Сейчас он покажет этим шакалам пустыни, где их место! С нами Ра-Атум! С нами Птах, Сохмет и Нефертум! С нами великие боги Та-Мери!

Услышав его слова, отряд приободрился. Сам Джедефхор благодарно взглянул на Даньку и кивнул ему.

Взяв в руки большой египетский лук, археолог попытался припомнить, когда же это он в последний раз стрелял из подобного оружия. Наверное, прошлой зимой, когда сдавал последний зачет по исторической военной технике. Вообще-то ему нравилось возиться с луком и стрелами. И, по словам заведующего кафедрой тактико-специальной подготовки Романа Злотникова, "Из Горового вышел бы неплохой Робин Гуд, попади он в средневековую Англию".

Эх, тряхнем стариной!

Толпа врагов остановилась как раз в полете стрелы, время от времени потрясая копьями и что-то выкрикивая. По всей вероятности, что-то очень воинственное и нелестное для противников. В победе ливийцы, должно быть, не сомневались. С некоторым удивлением Даня узрел в этой толпе нескольких женщин, вооруженных, как и мужчины. Они тоже орали, размахивали оружием. А одна - уже в годах, видимо, от избытка чувств, повернулась к египтянам спиной и, задрав юбку, продемонстрировала свой тощий зад.

- Жаль, далековато, - бросил один из лучников. - Так бы уколол ее, что до самой Великой Зелени бежала бы!

Воины расхохотались.

Тем временем разбойники вовсе не спешили кидаться очертя голову на штурм холма, где засели египтяне.

И Горовой понимал, в чем тут дело.

Как бы то ни было, ливийцы были воинами опытными и понимали, что потери будут изрядные, а египтяне станут драться не на жизнь, а на смерть. Будь это обычная война, дело другое. Но сейчас они пришли сюда не геройствовать, а за добычей, которую желали взять, как можно меньше рискуя.

- Будут пугать, а потом предложат сдаться, - пробормотал Джедефхор, подтверждая подозрения археолога. - Знаю я эту породу, воевал с ними. И вместе с ними, и просто с ними, - добавил он. - Может, там кто-то из моих солдат...

Внезапно что-то изменилось. Ливийцы заволновались сильнее, засуетились, указывая куда-то в сторону потемневшего на востоке неба.

А через пару мгновений и египтяне услышали то, что взбудоражило врага.

В пустыне звучал частый перестук множества копыт.

Весь отряд, включая и Даниила, замер в ожидании. Если это пришла подмога к ливийцам, то жить им осталось считанные минуты. Только вот Упуат почему-то не выражал беспокойства.

Вот из-за барханов появились первые всадники.

Ливийцы заорали. И это был вопль недоумения и даже страха.

К ним широкой дугой мчались черные всадники на... полосатых скакунах.

А впереди летел светлокожий великан, чье лицо украшала развеваемая ветром огненно-рыжая борода.

- Это не ливийцы! - заорал Данила. - Мы спасены!

- Еще неизвестно, как бы не было хуже! - бросил Джедефхор.

Стрелой подлетели непонятные спасители к их холму.

Вблизи оказалось, что это чернокожие гиганты (любой из нубийцев, служивших в египетском войске, показался бы подростком в сравнении с ними), с длинными копьями, большими луками и мечами у пояса.

Эти луки тут же были наведены на ливийцев, в нерешительности остановившихся на месте.

А рыжебородый, выделявшийся ростом и статью даже среди своих высоченных соратников, спрыгнул со спины зебры ("А говорили, они не приручаются") и подошел к египтянам, все еще не знавшим, как реагировать на все происходящее.

- Мое почтение сыну фараона Хупу, царственного собрата отца моего!

Рахотеп и Джедефхор недовольно насупили брови. Искажение священного имени живого бога пришлось им не по нутру.

- И его спутникам тоже привет! - закончил великан. - Я Наакон, сын Наакона, пятого царя этого имени, правящего страной Куш, которую некоторые чужеземцы, не знающие нашего языка, - легкая улыбка возникла на вполне негритянских губах рыжего, - именуют Эфиопией. А это, - жест в сторону по-прежнему готовых к бою всадников, - мои воины, прибывшие, чтобы сопроводить вас к вашей цели.

- Как ты нашел нас? - только и смог спросить Джедефхор.

И только потом добавил, словно спохватившись:

- Сын достойнейшего отца.

Наакон искренне рассмеялся.

- Разве на пальце у вашего чародея нет кольца моей сестры? Или ты думаешь...

В эту секунду со стороны ливийцев послышались воинственные вопли, удары в медные щиты, и беседа оборвалась сама собой.

Орда ливийцев двинулась вперед, готовясь перейти на бег. Но тут перед войском появилась одна из колесниц, на которой стоял, опершись на копье, крупный мужчина в немее и пестрой набедренной повязке. Такие передники Даниил видел только на египетских придворных, и вполне возможно, кому-то из них она раньше и принадлежала. Но вот откуда он раздобыл головной убор фараонов?

"Не иначе какую-нибудь царскую гробницу обчистил. С этих гиен станется".

Величественным жестом руки толстяк остановил своих подчиненных и хлопнул возницу по спине. Тот тронул поводья, и колесница проехала метров тридцать по направлению к позициям египтян и их нечаянных союзников.

Скудное одеяние предводителя ливийцев было украшено золотыми и серебряными подвесками, ярко блестевшими на закатном солнце, а в руке он держал отполированный до яркого блеска бронзовый меч. Вид у него, однако, был не грозный, а скорее комичный.

- Я военный вождь рода Асеми, Самасих, сын Самасиха! Обо мне слышали в Та-Кемете и в землях аму и хабиру. И в твои земли, вождь чернокожих, я тоже ходил и возвращался с добычей, - изрек он.

"Не иначе вместе с египетской армией", - подумал Данила.

- Я не боюсь тебя! Уходи. Я пришел за этими людьми, и не далее как сейчас они познают рабские колодки и страх смерти! Я жду!

И застыл в высокомерной позе, поставив ногу на плечо колесничего - молоденького стройного паренька лет пятнадцати.

- Это я пришел за этими людьми, и ты получишь их не раньше, чем падет последний из нас! - проорал в ответ Наакон.

Он явно не боялся и даже презирал заносчивого ливийца.

- Скажи, зачем тебе сдались эти жалкие псы? - спросил, изо всех сил напрягая голосовые связки, толстяк. - Они враги тебе и мне. Их нужно уничтожить, а сердца и печень этих вонючих египетских собак будут приятны моему богу...

Упуат при последних словах зло заворчал, и в его рыке Даньке явственно почудилось: "Ну, я тебе еще покажу собаку!"

- Значит, твой бог предпочитает собачатину? - издевательски рассмеялся Наакон. - Ну, тогда мой тебе совет: налови побольше шакалов, и ему будет еще приятнее!

Ливийцы вновь двинулись было вперед, поднимая оружие и издавая гневные крики. И снова яростный жест вожака отшвырнул их на прежние позиции.

- Я не уйду! - заорал в ответ Самасих, поднявшись во весь немалый рост на колеснице. - Зачем тебе губить своих воинов, о сын царя великого Куша?

Это всего лишь египтяне...

- Верно, зачем нам губить своих воинов! - оборвал Наакон его излияния (а ливийский вождь настроился, судя по всему, на долгую речь). - Давай решим наш спор, как принято среди мужчин и воинов - один на один, в честной схватке. Или ты испугался?

- Я согласен, - долетело с той стороны спустя несколько секунд.

- Сразимся пешими, без копий и щитов, - не давая ему опомниться, продолжил Рыжебородый. - Только на мечах, сила против силы. Пусть наши боги нас рассудят. Даниил не смог не восхититься Нааконом - как легко он взял этого типа "на слабо". Да еще божий суд сюда приплел!

- Только извини, биться будем без этих ваших черных мечей! - закричал ливиец с таким видом, словно поймал противника в ловушку. - Знаем мы эти штучки!

Кое-кто из темнокожих настороженно нахмурился, но Рыжебородый только пожал плечами.

- Будь по-твоему, о поклонник бога, что обожает тухлое мясо.

- Уважаемый, э-э, египтянин, - обратился он к Рахотепу. - Не дашь ли ты мне на время свой хепеш, чтобы я мог разделать вот того труса? Ему почему-то не хочется умирать от моего клинка...

- Хорошо, - не изменившись в лице, бросил старый вояка. - Возьми, храбрец. Этот меч немало таких, как он, отправил в царство Сета.

Рахотеп вытянул из ножен изогнутый клинок темной бронзы.

С благодарным кивком приняв меч, Наакон снял с пояса свой - прямой и широкий, тяжелый даже на вид, и зашагал вперед.

Навстречу ему уже спешил вожак ливийцев. Он так торопился, что не удосужился даже отдать колесничему свои пику и щит, а небрежно швырнул их на песок.

И египтяне с эфиопами, в этот момент ставшие единым целым, и ливийцы замерли в предвкушении схватки.

Напрягся и Даня. Сейчас перед ним, как в десятках виденных фильмов и виртуальных игр, сойдутся храбрые бойцы, скрестятся мечи, и не судейская коллегия или сообразительность игрока-хакера, а только храбрость, ловкость и сила решат: кому быть победителем. О том, что от исхода боя зависит и его судьба, Горовой почему-то забыл.

Но зрителей ждало разочарование. Никаких плясок и игры мечей не было. Схватка завершилась буквально в три вздоха.

Вот светлый и темный металл ударяются друг о друга. Вот меч ливийца летит куда-то в сторону. Вот могучий кулак Наакона встречается с челюстью вражеского вождя...

И вот уже гигант перекидывает через плечо обмякшее тело противника и не спеша идет к холму...

Внезапно Упуат сорвался с места, выскочил на гребень холма и зло, угрожающе завыл, обратив морду в сторону противника.