ума. С оборота я имею десять процентов плюс процент за консультации в
затруднительной ситуации.
вы поняли, лучший из известных мне оперов,- человека, который с равным успехом
может поставить дело здесь, на голом месте, или в Париже, человека, которого
превратили в ничто, втоптали в дерьмо, а он вылез, выжил и научился радоваться
каждому дню, на гнилых понтах не ловят. Вы опять опоздали, Журавлев! - В глазах
Кротова загорелся нехороший огонек, а губы скривились в снисходительной
усмешке.- Вы опять немного опоздали.
тюрьмы. Полы были застелены резиновым покрытием, глушившим шаги, надзиратели по
боксам ходили только в тапочках на мягкой подошве, петли многочисленных дверей
всегда тщательно смазывались, ключи в замках поворачивались без единого звука.
Кто и когда подсказал этот трюк, неизвестно, но более действенное средство
воздействия на заключенного придумать было сложно.
полной отрешенности от внешнего мира, какое, наверно, возможно только в
монастырях. И там, и здесь выдерживали только сильные духом, успевшие выковать
в себе несгибаемый стержень, остальных неминуемо развозило. Тишина становилась
ежедневной, ежеминутной пыткой. А человек не может жить один, и когда
единственным живым существом оказывается сидящий напротив следователь,
естественная потребность в общении становится губительной. Надо только
набраться терпения и ждать, когда сознание, утомленное тишиной и неизменностью
окружающего мира, растворит "образ врага" и превратит следователя в
добродушного, все понимающего случайного попутчика в поезде, перед которым
можно раскрыть, не боясь насмешки и последствий, самое сокровенное.
допросов. Как всегда, в курилке толклись следователи: бодрые и беспечные, уже
успевшие обработать своих "клиентов", и нервно-вздернутые, утомленные
вынужденным бездельем,- те, кто, как Журавлев, еще ждали своей очереди. Стоял
обычный кагэбэшный треп, обсуждали все, от футбола до интриг в высшем эшелоне,
перемежая анекдотами и секретными сведениями. Когда кто-нибудь не выдерживал и
начинал клясть лефортовских начальников, до сих пор не удосужившихся
оборудовать нужное количество кабинетов, в ход шла дежурная шутка: "Не гони
лошадей, парень. Посадят, натрепешься всласть!" Шутку всякий раз встречали
дружным гоготом.
подтекст. Любой из тех, кто сейчас коротал время в курилке, в любой день мог
оказаться по другую сторону стола в кабинете для допросов. На Руси от сумы и
тюрьмы зарекается только полный дурак. У всех здесь собравшихся жизненная
альтернатива была проста: либо пенсия выше среднесоюзной нормы, либо нары в
спецзоне для государственных преступников. Органы под давлением времени
несколько ослабили хватку, правило "шаг влево-право - считается побегом,
стреляю без предупреждения" на простого гражданина уже не распространялось в
той степени, как это было в славные времена культа личности. А любой, даже
самый ничтожный сотрудник органов всю жизнь ходит под дамокловым мечом,
украшающим эмблему его конторы.
тех пор, как у Журавлева отобрали это дело, он Крота не видел. Четыре года Крот
просидел под следствием, прокурор исправно подмахивал очередное постановление о
сохранении меры пресечения, и Крота все глубже засасывала тина Лефортовской
тюрьмы.
веках Кротова. - До лета не дотянет".
покрывающая лапки. Такого, с лапками, словно пудрой посыпанными, называют
"сиделый". Белые лапки - верный признак, что птица давно смирилась с неволей и
другой жизни уже себе не представляет. Желтый налет на веках зека - верный
признак того, что камера сделала свое дело.
что Крот запрется. Психиатры это называют "синдром отрицания", у нас проще -
"глухая несознанка". Крот держит несознанку уже четвертый год, вполне мог
нажить себе легкую форму помешательства. Во-вторых, память сохранил. Да,
в-третьих, лично против меня ничего не имеет. А вычислил и брал его я, это он
знает".
пальцами.- Мы друг друга хорошо знаем. Зачем эти игры? Тренируйтесь на
студентиках-диссидентиках. Со мной не надо. По делу мне сказать нечего. Да и
нет у вас на руках дела, так ведь? Я так понимаю, не одну подпись пришлось
собрать, пока ко мне допустили.
прием, как к министру - не пробиться.
Ваши коллеги уже четвертый год доказывают.
намек, за четыре года следствие не продвинулось ни на шаг. Зациклиться на этой
теме означало сразу же отдать инициативу в разговоре. Это была ловушка. Кротов,
как искусный рыболов, забросил крючок прямо ему под нос.
Кротов.
фрукт этот Кротов. И тактику его разгадал. Он все и вся считает на много ходов
вперед. Просчитывает возможные вводные фразы собеседника и убивает их по одной,
не позволяя перейти к интересующей того теме", - подумал Журавлев.
Вопрос- ответ, запись в протокол - моя подпись под каждой строкой.
Просто поговорим. Будем считать, что я обратился к вам за консультацией.- "Его
консультация стоила один процент от суммы, из-за которой возникли проблемы.
Промолчит или ляпнет?"
принялся медленно раскачиваться вперед-назад. Наклонил голову, подцепив острым
подбородком воротник рубашки. Сейчас он действительно напоминал длинноносую
птицу, осоловевшую от тишины и тепла.
достойный противник. Кроме этого, вы уважаете своих врагов, а это всегда
умножает шансы на победу. Мы будем говорить о весьма общих вопросах. Никакой
конкретики и никаких имен. Так пойдет?
обсуждать.
Хорошо же я его изучил! Не птицу он напоминает, а гроссмейстера, уставшего от
сеанса одновременной игры в Доме пионеров".- Журавлев ткнул в пепельницу окурок
и сразу же прикурил новую сигарету. Поднял глаза и увидел, что Крот хитро
скривил в усмешке тонкие синеватые губы.-Что?
первой сигареты вы сразу же прикурите новую. Третью, могу спорить на пайку
сахара, закурите через пятнадцать минут.
усмехнуться.
крупнейших организаторов подпольных цехов в стране. Эйнштейн массовых хищений и
Капабланка операций с валютой в особо крупных размерах. Он, конечно же, знаком
с элитой преступного и полу богемного мира. Он ко многому причастен и о еще
большем осведомлен. Как бы, по вашему мнению, он ответил на вопрос: нужна ли
мафии власть?
разделявшего их стола, словно это была шахматная доска, а Журавлев только что
начал красивый гамбит. - Очень интересная беседа у нас пойдет, Кирилл
Алексеевич! - он поднял глаза на Журавлева.- Задавайте уж следующий вопросик.
Хотите, сделаю это за вас? Только, чур, признаетесь, если угадаю.
вопрос: готова ли мафия, как вы ее называете, пойти на определенные шаги,
скажем так, направленные на приобретение вышеупомянутой власти. Так?
обнажил клинковую сущность вопроса. Теперь он стал смертельно опасным.
Безопаснее, как ни парадоксально, для обоих было бы промолчать.
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Акунин Борис
Акунин Борис