Чтение 17–й страницы книги ~Наследник волшебника~

- Эдил там, квестор, - сообщил один из охранников таким скорбным тоном, словно уже не надеялся увидеть своего командира, и указал на храм Беллоны.

Лайам взбежал по ступеням и нетерпеливо забарабанил в дверь. Ему никто не ответил, и потому он счел возможным войти внутрь, не дожидаясь чьих-либо приглашений или услуг.

"Вот теперь это похоже на храм", - удовлетворенно подумал он. Главный зал святилища уже не напоминал воинский лагерь, он был заполнен молящимися людьми; одни стояли на коленях, другие лежали ничком, раскинув руки и прижимая лица к холодным камням. Вокруг царила благоговейная тишина, только со стороны алтаря доносилось яростное перешептывание. Там стояли Кессиас, Клотен и Эластр.

- А я вам говорю, что этому не бывать, - услышал Лайам громкий шепот эдила и стал поспешно пробираться вперед, с удивлением отмечая, что щеки многих молящих мокры от обильных слез.

Клотен что-то прошипел и выпятил подбородок.

- Нет! Я этого не допущу! - возвысил голос эдил. Лицо его побагровело от гнева.

- Это не в вашей власти, - ледяным тоном отозвался Клотен и отступил за алтарь. Впрочем, это не походило на отступление; скорее казалось, что иерарх занимает позицию поудобней. - Это ее воля, - и он ткнул пальцем в сторону потолка.

- Этим городом правит воля герцога, - сказал Кессиас.

- Значит, отправьте ему сообщение, - презрительно произнес Клотен. - А пока вы будете дожидаться ответа, я получу то, что хочу!

Эластр, заметив приближающегося Лайама, вежливо поклонился ему.

- Лучше их сейчас не перебивать, квестор, - прошептал он.

- О чем они спорят?

Быстро оглянувшись через плечо, хранитель оружия пояснил:

- Иерарх Клотен послал вызов богу Раздора.

- Он послал вызов богу?!

- Его храму, - уточнил Эластр. - Схватка завтра. Каждый храм должен выставить своего бойца. Иерарх Гвидерий принял вызов. Все это не очень приятно, но такова воля Беллоны, - добавил он, но тон хранителя ясно показывал, что лично ему в это верится слабовато.

- А что тут стряслось под утро?

Лайам решил, что с Эластром стоит поговорить, - он выглядел куда рассудительнее Клотена и, казалось, был более расположен к сотрудничеству.

Хранитель оружия пораженно уставился на Лайама.

- Что вы имеете в виду?

- Что здесь произошло, когда прибыло войско?

На мгновение Эластр умолк, призадумавшись, потом с сожалением покачал головой:

- Я не могу об этом рассказывать, квестор. Это внутреннее дело храма, и герцога оно не касается.

- Замешан ли в нем ваш молодой служитель Сцевола? - не желал отступать Лайам.

И снова жрец был поражен. Однако он быстро взял себя в руки.

- Вовсе нет, квестор.

- Значит, вы не станете возражать, если я с ним поговорю?

- Со Сцеволой? - обеспокоенно переспросил Эластр. - Боюсь, это невозможно. Он... он пребывает в уединении. Он должен в завтрашнем поединке представлять нашу богиню.

Тон Эластра позволял заподозрить, что уединение Сцеволы включает в себя парочку стражей под дверью кельи.

- Эластр! - свистящим шепотом окликнул жреца Клотен. - Кто это там с вами?

- Квестор Лайам Ренфорд, - быстро отозвался хранитель.

- Направленный герцогом в помощь эдилу, - вежливо добавил Лайам и поклонился Клотену. - Я уполномочен помочь ему отыскать людей, напавших на вас, иерарх.

Клотен фыркнул. Почтительность Лайама сбила его с толку.

- Это уже не нужно. Все выяснится завтра, на поле чести.

- Конечно, - вкрадчиво произнес Лайам, подходя к алтарю. - Но, возможно, вы все-таки сможете уделить мне несколько минут, иерарх.

Клотен заколебался.

- Я вас надолго не задержу, - поспешил заверить Лайам. - И буду очень признателен вам за помощь. Вот, скажем, можете ли вы описать человека, которого увидели здесь? - Лайам положил руку на крышку сундука и выжидательно улыбнулся.

- Я уже рассказывал об этом эдилу... - начал было Клотен. Кессиас тоже сделал попытку вклиниться в разговор, однако Лайам вежливо, но решительно перебил их обоих:

- Я знаю, иерарх, и сожалею о том, что причиняю вам неудобство, но, видите ли, для меня очень важно услышать все именно от непосредственного участника событий. Не могли бы вы просто описать этого человека?

- Ну, хорошо, - с раздраженным вздохом отозвался иерарх. - Он был среднего роста и с бородой.

- А не могли бы вы сказать, какого цвета у него борода и во что он был одет?

- Нет. Было темно.

- Да-да, конечно. Прошу прощения. Но, может быть, вы сможете описать форму его бороды? Она была такой, как у эдила или как у иерарха Гвидерия?

- Ни то, ни другое, - сказал Клотен, раздувая ноздри и таким образом, видимо, реагируя на имя врага. - Она была пышной и длинной и спускалась на грудь.

Лайам одобрительно кивнул, стараясь подвигнуть Клотена к дальнейшему разговору.

- А теперь не могли бы вы сказать мне, что он делал?

- Я уже все это рассказывал!

- Я знаю, - сочувственно произнес Лайам, - но, пожалуйста, расскажите еще раз.

- Ну хорошо. Он дергал сундук, пытаясь сдвинуть его с места.

К бокам сундука были приделаны кожаные петли. Лайам взялся за одну из них и попробовал подергать.

- Вот так?

Сундук сдвинулся на дюйм; послышался скрежет дерева по камню. За сундуком обнаружилась вмурованная в стену скоба. К ней была прикована цепь, уходящая к куполу. Лайам провел пальцем по краю скобы; известковый раствор был положен давно и глубоко въелся в железо. Нет, снять отсюда сундук в одиночку было практически невозможно.

- Как вы кормите грифона?

- Мы его не кормим, - раздраженно отозвался Клотен. Похоже, вопрос ему показался дурацким. - Мы собираемся принести его в жертву богине. - Он многозначительно взглянул на Эластра и повторил с нажимом: - Мы собираемся принести его в жертву.

- Но как же вы собираетесь спустить его вниз?

- На веревках, - коротко пояснил жрец, на глазах теряя терпение. - Ну а теперь, если это все...

- Еще один вопрос, - перебил его Лайам, - последний. Видели ли вы того человека, который сбил вас с ног?

- Нет. Этот трус напал на меня сзади.

- И ударил вас по голове - верно?

- Нет, - ответил Клотен, внезапно напрягшись. - Он ударил меня по спине.

- Но при этом вы потеряли сознание?

- Должно быть, я ударился головой при падении.

- И наверное, набили изрядную шишку?

- Я не помню, - сказал, поджимая губы, Клотен, и Лайам почувствовал, что терпение иерарха окончательно истощилось. - Возможно, я был всего лишь оглушен. Я не вижу, сэр, в чем смысл этих вопросов. Все равно эти трусы будут завтра посрамлены. Счастливо оставаться.

Иерарх стремительно развернулся - полы пурпурного одеяния живописно взметнулись - и зашагал к еле приметной двери, расположенной за алтарем.

- Не выйдет по-вашему! - выкрикнул вдруг эдил. На протяжении всего разговора он угрюмо помалкивал, за что Лайам чрезвычайно был ему благодарен. Но верховный жрец пропустил этот возглас мимо ушей и вышел, громко хлопнув дверью. Эдил в гневе скрипнул зубами, затем повернулся к Лайаму:

- Вы видели? Нет, вы это видели? Ну что он за идиот!

Эластр, обеспокоенно наблюдавший за уходом своего иерарха, негромко кашлянул, и Лайам поспешно взял Кессиаса за локоть. - Мы успеем все обсудить в другом месте, - сказал он. - Мне нужно вам кое-что рассказать.

Кессиас шумно вздохнул и понизил голос:

- По правде говоря, Ренфорд, я и без того сегодня слишком многое слышал, но уж вас-то я выслушаю, и с большим удовольствием, чем других.

Он хмуро поклонился Эластру:

- Прошу прощения, что сорвался на крик. Но все же хоть вы-то должны понять, что этот поединок - несусветная глупость.

Эластр покачал головой.

- Такова ее воля, - сказал он. На этот раз его голос был полон смирения перед неизбежным. Затем хранитель оружия поклонился и бесшумно ушел.

Лайам и Кессиас двинулись к выходу из храма, осторожно пробираясь между молящимися. Мало кто из них поднимал на проходящих глаза, и - вот странность! - в этих взглядах не было негодования, в них читались лишь замешательство и смятение

Лайам знал, что в храме зреет раскол, но он также подозревал, что отнюдь не внутренние распри повергли столь мужественных людей в состояние, близкое к шоку. Очевидно, когда незримая армия явилась на Храмовый двор, здесь что-то произошло, и это "что-то" (наверняка каким-то образом связанное со Сцеволой) так потрясло почитателей Беллоны, что заставило их безотлагательно испрашивать милости или наставлений у грозной богини.

На улице Кессиас дал волю своему гневу. Он погрозил закрытым дверям кулаком и разразился ругательствами в адрес Клотена. Самой короткой и самой пристойной характеристикой в них была тирада: "Заносчивый, злобный, слепой, вонючий ублюдок!" Когда Кессиас остановился, чтобы перевести дыхание, Лайам быстро спросил:

- Вы можете предотвратить бой?

- Нет, - ответил эдил. - Для этого нужно письменное распоряжение его высочества, а чтобы такое распоряжение получить, потребуется самое меньшее два дня. Законы герцогства поединков не запрещают, да и герцог наш неколебимо верует, что поле чести - лучший способ установить, кто виноват, кто прав. Имейте в виду, дело надолго не затянется - противники будут вооружены до зубов, и схватка займет десятка два секунд, не больше. Я не могу приказать им драться на кулаках, и Клотен это знает. Ведь оба храма считают оружие священным, а я не имею права препятствовать отправлению религиозных обрядов. А теперь представьте себе, что устроит Клотен, если его человек потерпит поражение! Примет он это достойно? Я в том сомневаюсь! Он тут же отдаст приказ учинить резню!

- Не думаю, что человек Клотена проиграет. Эластр сказал, что от них будет биться Сцевола, а это - лучший боец из всех, каких я только видал.

- По правде говоря, хорошо, если выйдет по-вашему. Думаю, на Гвидерия я могу положиться - он в случае проигрыша не станет беситься.

Остается только надеяться, что Клотен удовлетворится победой и не станет ничего больше требовать с побежденных.

Кессиас возвел глаза к небу, показывая, что не очень-то верит в великодушие ненавистного ему иерарха, и испустил тяжкий вздох.

- Ну да ладно. У вас какие-то новости, Ренфорд?

- Да, - сказал Лайам, - но хорошими их не назовешь.

Он вкратце рассказал о ходе своих поисков, подчеркнув, что главная версия следствия оказалась обманной.

- Но зато мы, по крайней мере, теперь знаем, почему "Удалец" так поспешно покинул порт, и можем убрать привидение из Муравейника.

Кессиас мрачно улыбнулся.

- М-да, это уже кое-что. Правда, мне теперь предстоит сообщить всем торговцам, доверившим Перелосу денежки, что они могут с ними проститься, ну а вам придется ловить сумасшедшее привидение... о небо!.. я чуть было не сказал - на живца. И мы опять совершенно не представляем, в какую сторону двигаться.

- По-прежнему есть вероятность, что в дело замешан какой-нибудь местный жрец. Но до того, как всерьез пойти по этому следу, хорошо бы получить весточку от вашего мудреца - Саффиана.

- Думаю, ее мы получим завтра. Хотя, по правде сказать, я не очень в эту версию верю. Местным храмам просто незачем в это дело мешаться.

Это древние и весьма почитаемые в Саузварке святилища. Им нечего опасаться, что Беллона их потеснит. Новый храм не переманит к себе даже тех верующих, что поклоняются сейчас богу Раздора, по крайней мере до тех пор, пока интересы Беллоны здесь представляет Клотен. Никто к нему не пойдет. Даже если бы Клотен не был такой задницей - в новом веровании достаточно недомолвок и сложностей, чтобы отпугнуть простых горожан. Да и не простым горожанам лишняя головная боль ни к чему. Что может им дать новоявленная богиня-воительница?

- Однако приходится все же признать, что других зацепок у нас не имеется. Кто еще мог на такое решиться? Самый ловкий вор в Саузварке? Но он убит. Какой-нибудь чародей? Но единственный местный маг похоронен на берегу бухты.

Кессиас задумчиво оглядел стены, ограждающие двор храма Раздора, - массивные, почти крепостные. Интересно, подумал Лайам, насколько мнение эдила предвзято? Он ведь с детства привык почитать таралонских богов и сейчас водил дружбу со многими священнослужителями. Конечно, ему трудно заподозрить кого-то из них в преступном деянии.

И тем не менее подозревать приходилось. Других версий просто не оставалось. Судя по всему, решиться обокрасть храм Беллоны могли только жрецы.

Однако когда Лайам пришел к этому заключению, что-то ему в нем не понравилось. Возможно, сама фраза была неудачно составлена, но построить ее по-другому он так и не сумел.

- Я вот что подумал, - сказал он в конце концов, - может, нам стоит поговорить с Гвидерием?

- Я уже с ним говорил. Он принял этот треклятый вызов. Старик малость погорячился и теперь сам, наверное, сожалеет, но дело сделано. Его не переубедишь.

Эдил посмотрел на Лайама и снова возвел глаза к небу:

- О боги, да о чем это я? Милорда совсем не волнуют какие-то там турниры и поединки! Милорд просто в каждом встречном видит преступника, и ему не терпится выяснить, так это или не так?

Лайам покраснел:

- Вы не можете не признать...

- Ну да, ну да, - отмахнулся Кессиас. - Я знаю, что вы правы. Мы должны выяснить все до конца. Справедливости ради следует пощупать Гвидерия, раз уж сам Клотен сподобился дать вам какие-то показания. Действуйте, я не буду перечить.

- Тогда, может быть, заглянем к нему прямо сейчас?

Пожав плечами, Кессиас пересек площадь и постучался в ворота храма Раздора. Служитель в коричневой рясе и с обнаженным мечом в руках впустил посетителей и вежливо попросил их подождать.

За воротами взорам вошедших предстал во всем своем величии непосредственно храм - громоздкое здание кубической формы с четырьмя башнями по углам; его окружали хозяйственные постройки. Помимо небольшой кузни, птичника и конюшни тут имелись даже просторные вольеры для ястребов. Все это походило бы на поместье сельского дворянина, если бы не кроваво-красный цвет испещренной искусной резьбой облицовки святилища.

Гвидерий вышел из птичника, на ходу обтирая руки о рясу. В аккуратно подстриженной бороде иерарха запуталось перышко. Он поклонился и шумно вздохнул.

- Что, Кессиас, опять пришли меня отговаривать?

- Нет, - печально отозвался эдил. - Раз уж вы уперлись как бык, Гвидерий, значит, уперлись, и мне тут ничего не поделать. Но я был бы рад, если бы вы смогли уделить несколько минут моему другу, квестору Ренфорду.

- Кажется, мы вчера уже виделись. Добрый день, квестор. Вы неплохо владеете дубинкой.

Лайам покраснел.

- Спасибо, иерарх. Я скорее удачлив, чем искусен, но люди частенько путают эти вещи.

Жрец улыбнулся, оценив шутку по достоинству.

- Это правда - особенно в схватке. Вы - офицер? - Иерарх говорил в точности как Кессиас и все южане, слегка глотая окончания слов.

- Нет, скорее ученый...

- Ученый, - внезапно произнес жрец. - Лайам Ренфорд? Чародей? Ученик старого Тарквина Танаквиля?

На миг Лайам смешался, округлив от изумления глаза.

- Нет, - пробормотал он, затем, заметив ухмылку Кессиаса, постарался взять себя в руки. - Нет, иерарх, я вовсе не чародей. Да, мое имя - Лайам Ренфорд, и я действительно живу в доме Тарквина Танаквиля, но старый маг завещал его мне лишь потому, что мы были дружны. Я никогда ничему у него не учился и ничего не смыслю в магии.

- Ага, понимаю, - сказал Гвидерий. - Прошу прощения. Кто-то пустил слух, а прочие приняли это за правду.

- Ничуть, - возразил Лайам. - Скорее, так изначально решили все горожане, а правду знаю один я. Но все-таки разрешите мне задать вам пару вопросов...

Жрец смиренно сложил руки и выжидающе улыбнулся.

Лайам вдруг понял, что не знает, с чего начать.

- Во-первых... - протянул он, и тут его осенило. - Во-первых, не могли бы вы сказать, нет ли в вашем храме людей, недовольных появлением новой богини?

К его удивлению, Гвидерий рассмеялся. - Могу вас заверить, - с неколебимой уверенностью произнес он, - что наш храм не имеет никаких предубеждений против Беллоны. Хотя слухи о том, что она - дочь бога Раздора, неверны, мы все с радостью решили оказать ей поддержку. Кессиасу известно - мы первыми приветствовали Клотена.

- На свою голову, - пробормотал эдил.

- Да, похоже, - иерарх вновь шумно вздохнул.

- Это понятно, - сказал Лайам. - Такова официальная позиция храма. Но ведь не исключено, что кто-то из ваших сподвижников думает по-другому. Как вы полагаете, такое возможно?

Гвидерий покачал головой и спокойно сказал;

- Нет. Никоим образом. Мы служим богу войны и даем обет соблюдать дисциплину. Человек, пошедший против официально провозглашенной позиции храма, подлежит изгнанию. Это недопустимо.

- Но все же достаточное количество ваших людей участвовало во вчерашней драке. Их поведение трудно назвать образцовым.

- На них напали, - рассудительно произнес жрец. - Конечно же, они имели право на самозащиту. Но никто из моих братьев не стал бы вламываться в чужой храм.

Перед лицом столь железной уверенности Лайам вынужден был протрубить отбой. Он не верил, что дисциплина в стане Гвидерия столь уж крепка, но не мог себе разрешить вступать в препирательства с иерархом. Этого не стоило делать хотя бы из уважения к Кессиасу.

- Ну что ж, рад это слышать. Но возможно, тогда на Беллону стали косо посматривать другие, святилища? Храм Лаомедона, скажем, или Средоточия мира?

Это предположение явно позабавило иерарха.

- Вряд ли верховный жрец храма Средоточия мира нашел бы среди подвластных ему служителей человека, способного на кого-то напасть. А храм Лаомедона вообще мало волнуют дела соседей.

Лайам нахмурился.

- А не мог ли пойти на это кто-либо из числа фанатичных мирян?

- В это мне тоже не верится, квестор. Жители Саузварка известны своей веротерпимостью. Мы учим их этому и миримся очень со многим, за исключением человеческих жертвоприношений и поклонения темным богам.

- Тогда не примешаны ли к этой истории денежные расчеты? - спросил Лайам удрученно.

- Вы имеете в виду планы шахт Кэрнавона, под которые в новый храм могут потечь капиталы? Я бы не стал об этом беспокоиться, квестор. Торговые дела Саузварка процветают, следующий сезон обещает быть прибыльным, и ни один известный мне иерарх не опасается соперничества Беллоны в мире займов и ссуд.

Итак, все выпады квестора были учтиво парированы. Лайаму оставалось лишь улыбнуться и развести руками.

- Ну что ж, в таком случае мои вопросы исчерпаны. Складывается впечатление, что ни у кого в Саузварке не имелось причин затевать это дело.

- Ни у кого, - подтвердил иерарх. - Остается предположить, что противников Беллоны следует искать в рядах ее почитателей.

- Вряд ли, - промямлил Лайам, подумав о распрях, раздирающих храм новой богини. - Мы уже думали в эту сторону, но, увы, не нашли тому подтверждений.

- Воистину, вся эта история очень загадочна.

- Да, - мрачно кивнул Кессиас. - Извините, что побеспокоили вас, Гвидерий. Мы, пожалуй, пойдем. Вы уж попридержите завтра ваших людей.

- Разумеется. Но в этом не будет необходимости: на поле чести всегда побеждает правый.

Гвидерий улыбнулся, поклонился гостям и отошел.

- На поле чести побеждает более умелый, а вовсе не правый, - заметил Лайам. - Человек Гвидерия проиграет.

- По правде говоря, Ренфорд, вы просто безбожник какой-то. Неужели в вас нет ни капли надежды на лучший исход?