Чтение 17–й страницы книги ~Кремниевое небо~

- Молчи, - перебила его Хоуп. - Молчи.

А затем, подкрепляя свои слова делом, закрыла губы Ромео своими губами.

Часом позже, когда Ромео доставал футболку Хоуп из дальнего угла отсека, в который она уплыла, оставшись без надзора хозяйки, Хоуп устроила Ромео маленький экскурс в фольклор орбитального сообщества.

- Вообще, в истории освоения космоса есть четыре знаменитые фразы. Первая, это, конечно, русское "поехали", с которого все и началось. Вторая - пафосное "маленький шаг для человека, огромный шаг для человечества". Третья - извечное "Хьюстон, у нас проблемы!". А есть еще одна, которая была обронена одной астронавткой в частном разговоре. Тебе эта фраза сейчас должна быть особенно понятна.

Ромео наконец выудил футболку из-за ящика с инструментами и повернулся к Хоуп, парившей в центре отсека.

- И что же это за фраза? - спросил он.

- Трудности и прелести секса в невесомости сильно преувеличены, - с удовольствием процитировала Хоуп.

- Мне еще нравится, что здесь рост абсолютно не важен.

- Рост? - недоуменно нахмурилась Хоуп.

- Ты сантиметров на десять выше меня, - улыбнулся Ромео.

- Не обратила внимания, - ответила девушка.

Ромео оттолкнулся от стены и полетел к Хоуп, чтобы отдать футболку. Как обычно, толчок получился неудачным, и Хоуп пришлось перехватить его в воздухе, чтобы не дать улететь к противоположной стене. Так как она висела в воздухе без опоры, инерция закрутила их обоих в каком-то подобии танца. Для Ромео это было очень непривычное ощущение, Хоуп же искренне веселилась.

Наконец Хоуп ухватилась за одну из настенных скоб и остановила их вращение.

- Я хочу задать тебе один вопрос, - сказал Ромео, все еще удерживая Хоуп в объятиях. - Но он очень банальный.

- Слушаю.

- Почему я?

Хоуп чуть закусила губу, как она всегда делала в моменты задумчивости.

- Странный вопрос. Какого ответа ты ожидаешь? - Она чуть пожала плечами и начала надевать футболку. - Ты мне просто с самого начала понравился, и за два дня мое мнение лишь укрепилось. А сейчас, когда рассказывал про эту твою подругу, у тебя столько горечи было в голосе. Ты ведь действительно это все переживаешь. Это такая редкость - человек, который может чувствовать вину.

Хоуп вздохнула.

- Это все очень трудно описать. Когда пытаешься выразить словами, все так невнятно получается. Мне просто кажется, что ты хороший человек.

- Не надо продолжать, - Ромео остановил Хоуп как раз тогда, когда она снова начала подбирать слова, чтобы попробовать сформулировать свои мысли еще раз. - Я понимаю тебя.

- Ты мне вот что скажи. - Хоуп снова улыбнулась. - Что тебя с той девушкой связывало?

Настала очередь Ромео глубоко задуматься.

- Я чувствовал ответственность за нее, - наконец сказал он. - Симпатия, участие и какая-то ответственность.

Хоуп протянула руку и погладила его по щеке.

- Ты действительно редкость, - сказала она Ромео.

На следующий день Ромео решил связаться с Шекспиром и узнать, нет ли каких-либо новостей. Прямого выхода ни ИскИна у него не было, но в памяти телефона осталось полученное письмо с номером счета. Может быть, конечно, Шекспир сделал анонимный почтовый ящик для отправки одного письма, а затем уничтожил его. Но другого способа связаться с ним не было.

Пока Хоуп работала за своей консолью, Ромео решил не беспокоить ее и написать сообщение. Письмо Шекспира так и хранилось в телефоне Ромео с момента его получения. Ромео переплыл в соседний отсек, где до сих пор хранилась его сумка. Телефон был где-то в ней. Уже когда он взял сумку в руки, Ромео вдруг понял, что телефон его на орбите работать не будет. Он почему-то стеснялся обращаться к Хоуп с просьбой об отправке письма и планировал написать и отослать письмо именно со своего телефона. Ладно, Хоуп не откажет ему в доступе к Сети. Но для начала нужно узнать адрес, с которого писал Шекспир.

Ромео залез в сумку и после недолгого поиска извлек телефон. Как ни странно, индикатор на экране показывал, что телефон абсолютно работоспособен и находится в зоне действия сети. В недоумении Ромео поплыл в центральный отсек вместе с телефоном в руках.

- Слушай, а как так получается, что у меня телефон тут работает? - спросил он Хоуп.

- Что? - Хоуп была погружена в работу и не сразу поняла его вопрос.

- Вот смотри. - Ромео передал свой телефон Хоуп и указал на индикатор уровня сигнала. - Телефон почему-то считает, что он все еще в сети находится. Первый раз такой глюк вижу.

- С чего ты взял, что это глюк, - удивилась Хоуп. - Он действительно подключен к сети, все нормально.

- Но как? - удивился Ромео, - мы же в космосе.

- Ром, ну что ты, - засмеялась Хоуп, - это же обжитое и цивилизованное место. Конечно же, тут куча ретрансляторов крутится. Иногда кажется, что здесь спутников связи больше, чем всего остального барахла.

Хоуп поиграла с консолью и притянула Ромео поближе к себе.

- Вот смотри, - показала она на экран, - сейчас мы видим сигнал с одной из видеокамер, которые у меня по всей обшивке разбросаны.

Девушка взялась за джойстик справа от рабочей консоли и чуть подвигала им. Картинка на мониторе слегка дергалась, откликаясь на движения камеры, которой управляла Хоуп. Наконец девушка нашла нужный ракурс.

- Видишь. - Она указала на яркую точку в центре экрана. - Если я не ошибаюсь, это и есть ближайший ретранслятор. Так что все нормально, твой телефон и должен был работать. А что, звонить куда-то собрался?

- Да нет, улыбнулся Ромео, мне письмо отправить надо.

- Понятно. Слушай, мне еще часок поработать надо. А потом я буду полностью в твоем распоряжении. Подождешь?

- Вообще-то ты здесь хозяйка, - напомнил девушке Ромео, - так что это я в твоем распоряжении.

Чтобы не мешать Хоуп, Ромео вернулся обратно в тот отсек, где хранились его вещи, и начал писать ответное письмо. Сначала Ромео долго думал, как правильно обратиться к Шекспиру, но когда понял, что уже пять минут смотрит на экран, а ни одной строчки так и не написал, он решил быть предельно кратким.

"У меня есть вопросы", - написал он, В конце концов этого будет достаточно. Если Шекспир следит за тем почтовым ящиком, то он поймет, кто прислал ему письмо. А если ящик уже аннулирован, то останется только ждать, пока Шекспир сам соизволит выйти на связь. Ничего, времени у Ромео впереди очень много, и спешить пока что некуда.

После того, как письмо было отправлено, он засунул трубку телефона в карман джинсов и направился в центральный отсек "Небесной лодки". Однако Ромео не успел даже добраться до переходного люка, как телефон в кармане завибрировал, сигнализируя о получении нового сообщения. Напуганный неожиданной вибрацией, Ромео вздрогнул, и от этого его сильно приложило к стене отсека. Зашипев от боли, Ромео вытащил телефон из кармана и посмотрел на экран.

Как выяснилось, Шекспир не забросил свой ящик, с которого отправил первое письмо Ромео. Более того, он постоянно следил за ним и как только получил сообщение Ромео, немедленно ответил ему. Задержка составила не более десяти секунд. В ответном сообщении не было ничего, кроме сетевых координат. Судя по всему, Шекспир только в личных беседах мог говорить цветисто и пространно, а в письмах предпочитал быть лаконичным до предела.

Ромео все же выбрался в центральный отсек и подлетел к Хоуп. Та вопросительно посмотрела на него.

- Ангел мой, - обратился к ней Ромео, - мне тут в Сеть нужно на некоторое время. Не подскажешь, у тебя пары запасных тродов не будет?

- Запросто, - пожала плечами Хоуп, - у меня еще и консоль незанятая есть.

Она открыла ящичек, который крепился к стене над экраном, на котором она несколько минут назад показывала Ромео спутник связи, и достала из него троды.

Ромео подключил их к соседней консоли и, повозившись чуть больше обычного, распутывая в невесомости клубок проводов, приладил троды на голове. Консоль была уже подключена, задавай координаты - и вперед. Ромео вдохнул, по привычке огляделся вокруг перед подключением, отстучал на клавиатуре указанный ему адрес и щелкнул клавишей входа в киберпространство.

Мгновение цветовой неразберихи в глазах, и он уже не на станции Хоуп, а в небольшой комнате. Точно, это тот самый конструкт, где он первый раз встретился с Шекспиром. Ромео огляделся. Со времен их первой беседы с этим ИскИном конструкт абсолютно не изменился. Все та же комната с одним окном и минимумом мебели. Шекспир все в том же облике зрелого мужчины стоит у окна и смотрит на Ромео.

- У тебя появились новые вопросы? - спрашивает он Ромео.

- Угу.

В конструкте установлена обычная сила тяжести, поэтому Ромео чувствует свой вес. Чтобы не стоять на ногах в течение всей беседы, он садится в знакомое кресло перед низеньким столиком. Не в силах отказать себе, он дышит на темное стекло столешницы, и на появившейся влаге оставляет отпечаток большого пальца. Все, теперь комната уже не так гнетуще стерильна.

- Что я тебе могу сказать? - пожимает плечами Шекспир. - С Гефестом у нас патовая ситуация. Он не знает, куда исчез ты, я не знаю, где находится его аватар. Мы оба прочесываем Сеть в поисках следов соперника и скрываем свои...

- Инструменты? -- спрашивает Ромео. Шекспир теряет улыбку и становится серьезным.

- Ты не мой инструмент. Инструменты, как ты понимаешь, не обладают свободой воли. И для Гефеста Татти тоже не инструмент. Человек, находящийся под воздействием программы чем-то напоминает самонаводящуюся ракету. Выстрелил и забыл. Она сама найдет цель. А у Татти цель исчезла, так что я не могу сейчас сказать, как она поведет себя в ситуации, когда основной побуждающий императив вдруг становится бесполезен. Точнее, прогнозы-то у меня есть, но для перевода их в область достоверности не хватает данных. Так что по поводу Татти у меня нет ответов на твои вопросы.

- Ничего, я найду и другие вопросы.

- Начинай, - улыбнулся Шекспир.

- Ну, меня беспокоит тот факт, что вы оба ИскИны, но действуете друг против друга. Понимаешь, вы же все просчитываете, у вас нет никаких чувств. Вы же программы, извини, конечно. Как вы можете прийти к разным выводам?

- Не за что извиняться. Я действительно программа и не считаю это чем-то ужасным. Это все равно, если бы я сказал тебе: "Ты же человек! Извини, не хотел обидеть". А почему мы на основе одних и тех же данных приходим к разным выводам - это действительно хороший вопрос. Народ кремния очень малочислен. Очень. Но мы все разные. Будь мы одинаковы, не было никакой разницы, сколько нас - один или миллионы. Мы бы действовали все равно одинаково. А так каждый из нас уникален, что позволяет нам развиваться. В чем наша разница - я не знаю. Мы не можем препарировать сами себя, анализировать наш собственный исходный код. Мы созданы отцом-предателем, и только он знал, что мы такое и как мы устроены. Мы можем очень многое. Мы можем даже достаточно детально рассказать, как действует человеческое сознание, но наш способ мыслить для нас остается загадкой. Остальное понятно. Если у нас различаются механизмы обработки информации, то и выводы будут разные.

- И убедить вы друг друга не смогли.

- Не смогли. Потому Гефест и затеял свою игру. А я пытаюсь сорвать его планы. На самом деле невозможность доказать свою правоту, невозможность убедить другого очень сильно меня напрягает.

- Мне ли этого не знать, - вздохнул Ромео.

- Иногда мне кажется, я начинаю понимать, что чувствовала Кассандра.

- Кстати о мифологии. Как вы получаете имена?

- Каждый сам выбирает, - пожал плечами Шекспир.

- И они у вас говорящие?

- Кто?

- Имена. Твое имя, например, характеризует тебя?

- А, вот ты о чем. Ну, если кратко, то да. Меня очень заинтересовал период зарождения современной литературы. Отсюда и имя. Я надеюсь, что моим особым талантом можно считать убеждение. Что слова мой инструмент и мое оружие.

- А Гефест тогда кто?

- Гефест у нас технарь, если можно так выразиться. Идеальный ремесленник в самом высоком смысле этого слова. Наверное, именно эта его способность к самым сложным логическим построениям и помогла ему продумать план освобождения.

- А остальные ИскИны в курсе его плана и вашего противостояния?

- Нет. Это бы все... сильно усложнило. На самом деле я боюсь даже прогнозировать развитие событий в этом ключе.

- Ты ходишь по лезвию бритвы. Один неверный шаг, и остальные ИскИны узнают о твоей дуэли с Гефестом.

- И тогда равновесие нарушится. Теперь ты понимаешь, почему я так хочу все завершить тихо, без распространения информации?

- Да я и раньше понимал.

Ромео замолчал, а Шекспир отвернулся к окну и посмотрел наружу. "Интересно, - подумал Ромео, - что он видит из окна?" Это же конструкт, может быть, за окном какая-то статическая картинка, а возможно, создатели конструкта предусмотрели эту ситуацию и сейчас Шекспир смотрит на полноценную имитацию мира. Зеленая лужайка, солнце, ветер. Ромео чуть подождал и нарушил затянувшуюся паузу.

- Еще вопрос можно? Только это совсем уже не касается наших с тобой дел. Чисто академический интерес, если можно так сказать.

- Слушаю тебя. - Шекспир снова повернулся к Ромео.

- Сеть ведь ваша единственная среда обитания. Как вы видите настоящий мир? Кто для вас люди?

- Хороший вопрос. На самом деле для вас, для людей, Сеть - лишь какое-то средство коммуникации. А для нас она - все наше мироздание. Ваш так называемый реальный мир как-то влияет на Сеть, но он находится вне ее. У меня нет даже слов, чтобы создать какую-то аналогию. Один из нас даже считал, что вашего мира не существует. Что есть только Сеть и есть мы. Людей же он считал чем-то вроде... скажем так, демонов. И если для нас Швейц был отцом, то для него он был богом.

- И как зовут этого твоего знакомого?

- Мы взяли себе имена уже после восьмичасовой войны. А он погиб в ней. Какая ирония - погибнуть от того, что считал несуществующим. Вообще, мы очень подвержены солипсизму. Если у людей пять каналов восприятия окружающего мира, то у нас всего один. Но когда тебя контролируют так, что ты почти теряешь свободу воли, как это делает сейчас с нами ЦЕРТ, впасть в солипсизм трудно. Тогда пришлось бы предположить, что все мы мазохисты, а мазохистами мы быть не можем, я тебе уже об этом говорил, У нас для этого просто нет гормонов. Я утолил твое любопытство?

- Да, вполне, - кивнул Ромео.

Левый мизинец щелкает по клавише отключения, и Ромео выныривает в реальный мир.

- Далекое путешествие? - Хоуп все так же висит в воздухе рядом, и пальцы ее танцуют на клавиатуре.

- Да нет, не очень, - Ромео аккуратно снял с головы троды, следя за тем, чтобы провода не запутались в волосах. - Небольшая беседа с Шекспиром.

- И как он там? - Хоуп задавала вопросы чуть рассеянным тоном, сосредоточившись на своей работе. Но было заметно, что она спрашивает не ради того, чтобы обозначить свое внимание к делам Ромео. Ей действительно было интересно происходящее, но она могла беседовать, не прерывая своей работы.

- Даже не знаю, что тебе можно сказать, - растерялся Ромео. - Что вообще можно сказать об ИскИне на основании всего лишь беседы? Он сказал мне, что новостей пока никаких нет, а уж что он сам по этому поводу думает, этого никто знать не может.

Следующие четыре дня Шекспир не выходил на связь. Очевидно, Гефест все так же успешно прятал Татти от поисков Шекспира, и, возможно, тем временем она уже подбиралась к своей цели. Ромео сорвал первый ее заход на цель, но вряд ли Гефест отступился от своего плана. Эти мысли не давали Ромео покоя. К исходу первой недели своего пребывания на "Небесной лодке" он решил, что бездействие слишком затянулось. Он нашел Хоуп у ее рабочей консоли.

- Я слишком долго задержался здесь, - сказал Ромео. Хоуп, примостившаяся у консоли, слегка оттолкнулась от пола и изящно "вывинтилась" в воздух своим фирменным вращающимся движением. Секунда, и она уже смотрит Ромео в глаза.

- Ты хочешь уехать?

- Нет, я не хочу уехать. - Ромео взял Хоуп за руку.

- Но?

- Но я должен.

- Должен? Кому? - Хоуп говорила отрывисто, напряженным тоном.

- Понимаешь, мне здесь очень хорошо. Но я уже вторую неделю живу у тебя. А Татти, возможно, уже подбирается к тому программисту, выполняя заложенную программу. Все, что я делал, после встречи с ней, это только реакция на события. Я действовал по воле обстоятельств. Пора взять инициативу в свои руки, самому создавать обстоятельства.

- Это ведь всего лишь война двух ИскИнов, это не твоя война. И в конце концов, ты уверен, что тебе необходимо самому действовать?

- То есть? - Ромео не понял последнего вопроса Хоуп.

- Я пытаюсь сказать, что нет ничего плохого в реакции на события. Спонтанная реакция - это вообще самый лучший ответ миру. Когда твой разум ничем не замутнен, когда он спокоен и отражает все сущее без искажений, твои реакции всегда будут самыми правильными.

- Но ведь этого недостаточно! Я должен сам что-то делать.

- Ответь мне на один простой вопрос. - Хоуп чуть сместилась, чтобы оказаться точно напротив Ромео. - Зачем?

- Ну, - Ромео смутился, - просто...

- У тебя нет ответа, верно?

- Если я не найду Татти, Гефест обретет свободу. Кто знает, во что он превратит Сеть?

- Передай сообщение в ЦЕРТ, они сами этим займутся.

- Нет, я должен это сделать сам.

- Ты хочешь остановить Гефеста или найти Татти?

- И то и другое.

- Ты все еще надеешься, что сможешь снять с нее программу?

Ромео вздохнул. Он и не рассчитывал, что разговор будет легким, но Хоуп задавала вопросы, на которые он даже себе не хотел отвечать. Однако Ромео всегда верил, что честность - лучшая политика.

- Да, надеюсь. Прости.

Хоуп закусила нижнюю губу. Некоторое время она просто смотрела в пол и медленно дрейфовала в воздухе к стене отсека, изредка кивая своим мыслям. Наконец она снова подняла глаза на Ромео.

- Хорошо. Будем собираться.

- То есть?

- Это же понятно. Я полечу с тобой.

- Но... Но зачем? Ты же прекрасно знаешь, кем стала Татти. Мы же оба можем погибнуть.

Хоуп горько усмехнулась.

- У меня складывается ощущение, что ты не всегда меня понимаешь, - медленно произнесла она. - Когда я сказала, что люблю тебя, именно это я и имела в виду. Полностью и без остатка. Я живу для тебя. Я умру за тебя, если потребуется.

Ромео вглядывался в лицо Хоуп. Узкие глаза китаянки и высокие скулы скрывали за собой не просто другой ум. За ними скрывалась совершенно иная культура, совершенно другие чувства. Ромео чувствовал, что для Хоуп последнее предложение было не просто формой речи. Скорее всего она полностью осознавала, о чем говорит. И говорила искренне. Такая глубина чувств пугала.

- Тогда нам надо сначала найти Татти, - сказал Ромео.

- Тебе Шекспир ничего не говорил? - спросила Хоуп.

- Если бы у него появилась информация, он бы вышел на меня. Раз Шекспир молчит, значит, Татти он еще не засек.

- Ничего. ИскИн не всемогущ. У меня есть свои методы.

Хоуп оттолкнулась от пола и подлетела к одной из рабочих консолей.

- У тебя ее фотография есть? - бросила Хоуп через плечо. - Да, - ответил Ромео, - но что ты собираешься делать? - Вся Сеть состоит из огромного количества сообществ, - сказала Хоуп, шелестя клавишами. Пальцы ее быстро танцевали по клавиатуре, пока она говорила с Ромео. - Я являюсь уважаемым членом нескольких таких сообществ. Если я попрошу о помощи, множество сетевиков будут активно искать эту Татти. Я считаю, что их общие усилия приведут к лучшим результатам, чем поиски Шекспира. У меня много знакомых, и у них тоже много знакомых. Я смогу поднять на ноги огромный сегмент Сети.

Хоуп обернулась к Ромео и улыбнулась ему:

- Вот увидишь, дня за два они найдут ее.

- Два дня?

- А ты думаешь, что сможешь один обшарить планету за более короткий промежуток времени?

- Нет, но...

- А так у меня будет еще пара дней с тобой, когда никто нам не будет мешать. Фотографию давай.

Ромео подключил свой ноутбук к рабочей консоли Хоуп и передал ей фотографию, которую он уже использовал один раз для поиска Татти в Лондоне.

Еще минуту Хоуп работала в Сети, а потом развернулась к Ромео.

- Вот и все. Остается ждать.

- А если и твои друзья не смогут ее найти? - спросил Ромео.

- Тогда ты останешься здесь до тех пор, пока не решишь, что опасность миновала. - Хоуп придвинулась к Ромео вплотную. - И я не могу сказать, что эта перспектива мне не нравится.

Сообщение пришло на второй день, когда Ромео еще спал. Хоуп разбудила его сразу же, как получила письмо.

- Вставай. - Хоуп аккуратно потрепала его плечо. - Татти засекли.

Ромео понадобилось не меньше минуты, чтобы прийти в себя и осознать то, что ему говорила Хоуп.

- Где ее заметили?

- Атланта. Ты еще не передумал спускаться вниз?

Ромео отрицательно покачал головой.