Чтение 17–й страницы книги ~Кафе лунатиков~

- Приеду как можно быстрее. - Он помялся, потом спросил: - Что ты сказала Полли? Она чуть ли не в истерике.

- Она не хотела звать тебя к телефону.

- Ты ей угрожала, - сказал он.

- Ага.

- Это была пустая угроза?

- Почти наверное.

- Доминанты стаи не позволяют себе пустых угроз по отношению к подчиненным.

- Я не член стаи.

- После этой ночи ты - доминант. Тебя считают доминантным ликантропом - одиночкой.

- И что это значит?

- Это значит, что если ты обещаешь кому-то оторвать голову, тебе верят.

- Тогда прошу прощения.

- Не передо мной извиняйся, перед Пошли. Я приеду раньше, чем ты её успокоишь.

- Ричард, не давай ей трубку!

- Вот что ждет человека, который любит стрелять. Тебя начинают бояться.

- Ричард...

В трубке раздались женские всхлипывания, и следующие пятнадцать минут мне пришлось уговаривать плачущую верволчицу, что я ничего ей плохого не сделаю. Странной становится моя жизнь - даже в моих глазах.

Ричард ошибся. Он не постучал в дверь, пока я успокаивала Полли по телефону. Она была так рада моему прощению, что мне даже стало неловко. Волны подчиненности изливались из телефона. Я, наконец, повесила трубку.

Эдуард смотрел на меня, скаля зубы, - он уже пересел в мягкое кресло.

- Это ты почти двадцать минут убеждала верволчицу, что не будешь её трогать?

- Да.

Он рассмеялся широким и резким смехом. Улыбка исчезла, оставив на его лице что-то вроде дрожащего мерцания. Глаза его поблескивали чем-то более темным, чем юмор. О чем он думает, я точно не знала, но это не было приятно.

Он сполз в кресле вниз, положив затылок на спинку, сцепив руки на животе, скрестив ноги. Поза полнейшего комфорта.

- И как ты стала ужасом местных добропорядочных вервольфов?

- Наверное, они не привыкли, чтобы в них стреляли и убивали. Хотя бы не при первом знакомстве.

Его глаза засветились, как от мрачной шутки.

- Ты туда пришла и в первую же ночь кого-то убила? Черт побери, Анита, я там торчу уже три ночи, но до сих пор никого не убил.

- А давно ты в городе?

Он посмотрел на меня долгим взглядом:

- Вопрос из любопытства, или тебе нужно знать?

До меня дошло, что Эдуард вполне мог бы убрать восемь оборотней и не оставить следа. Если есть человек, который это может, то только Эдуард.

- Нужно знать.

- Завтра будет неделя. - Глаза его опустели, стали холодными и далекими, как у оборотней этой ночью. Стать хищником есть не один способ. - Конечно, тебе придется поверить мне на слово. Можешь проверить по регистрации в гостинице, но ведь я мог и менять гостиницы.

- А зачем тебе мне врать?

- Для собственного удовольствия, - ответил он.

- Тебе доставляет удовольствие не вранье.

- А что?

- Знать что-то, чего я не знаю.

Он слегка пожал плечами - это не очень легко сделать, полулежа в кресле, но у него это вышло грациозно.

- Очень эгоцентричное замечание с твоей стороны.

- А это не только со мной. Ты хранишь тайны ради самого процесса.

Тут он улыбнулся, медленно и лениво.

- Ты хорошо меня знаешь.

Я хотела было сказать, что мы друзья, но меня остановило выражение его глаз. Он смотрел на меня чуть слишком внимательно. Будто изучая, будто никогда меня раньше по-настоящему не видел.

- О чем ты думаешь, Эдуард?

- О том, что ты могла бы заставить меня поработать за мои деньги.

- Что это значит?

- Ты же знаешь, как я люблю трудные задачи.

Я уставилась на него:

- Это ты в том смысле, что мог бы выступить против меня, чтобы узнать, чей будет верх?

Я сформулировала это как вопрос, и он не дал того ответа, который мне хотелось услышать.

- Да.

- Зачем?

- Я этого не буду делать. Ты меня знаешь - бесплатно не работаю, но это было бы... интересно.

- Брось меня пугать, Эдуард.

- Понимаешь, в первый раз я подумал: а вдруг верх был бы твой?

Он меня напугал. Я была вооружена, а у него оружия не было видно, но Эдуард всегда вооружен.

- Не делай этого, Эдуард.

Он сел одним плавным и быстрым движением. Моя рука дернулась к пистолету. Он уже наполовину вылез из кобуры, когда я сообразила, что Эдуард ничего не сделал - просто сел. Судорожно дыша, я опустила пистолет обратно.

- Эдуард, кончай эти игры. Иначе одному из нас не поздоровится.

Он широко развел руками.

- Игр больше не будет. Мне хотелось бы знать, Анита, кто из нас лучше, но не настолько хотелось бы, чтобы я стал тебя убивать.

Я отпустила руку. Если Эдуард сказал, что убьет меня сегодня, он бы говорил всерьез. Если бы это было по-настоящему, он бы сперва мне сказал. Он любил в таких вещах спортивность. Захватить жертву врасплох - это слишком просто.

В дверь постучали, я вздрогнула. Нервы? У меня? Эдуард сидел, будто не услышал, все ещё глядя на меня глазами призрака. Я пошла к двери.

Это был Ричард. Он обхватил меня руками, и я ему это позволила. Прижимаясь к его груди, я четко понимала, что не успею вытащить пистолет, крепко притиснутый к телу Ричарда.

Оторвавшись от него, я провела его в номер. Он посмотрел на меня вопросительно, я покачала головой.

- Ты помнишь Эдуарда?

- Анита, ты мне не сказала, что все ещё встречаешься с Ричардом.

Голос у Эдуарда был приятный, нормальный, будто он не размышлял минуту назад, каково это было бы - меня убить. Лицо открытое, дружелюбное. Он подошел к Ричарду, протягивая руку. Превосходный актер.

Ричард пожал ему руку с несколько озадаченным видом и поглядел на меня.

- Анита, что происходит?

- Эдуард, ты можешь поставить этот фильм?

- Если ты мне позволишь есть, пока он будет крутиться. Мой бифштекс уже почти ледяной.

Я проглотила слюну.

- Ты его уже видел и все равно заказал бифштексы. Зачем?

- Может быть, чтобы посмотреть, сможешь ли ты после этого есть.

- Сукин ты сын! Во всем тебе надо взять верх.

Он только улыбнулся в ответ.

- Что за фильм? - спросил Ричард.

- Жри свой бифштекс, Эдуард. Посмотрим фильм, когда ты закончишь.

- Тебе это настолько неприятно?

- Заткнись и лопай.

Он сел на край кровати и принялся резать мясо. Красное. Из него выступала кровь. Я пошла в ванную. Кажется, пока что меня не тошнит, но если я увижу, как он жует этот кусок, все может быть.

- Я собираюсь спрятаться в ванной. Если тебе нужно объяснение, пойдем со мной.

Ричард посмотрел на Эдуарда, потом на меня.

- Что тут твориться, черт побери?

Я втянула его в ванную и закрыла дверь. Потом пустила холодную воду и сполоснула лицо.

Ричард взял меня за плечи, стал массировать.

- Ты здорова?

Я покачала головой, и с лица разлетелись капли. Схватив полотенце, я скомкала его и прижала к лицу. Эдуард меня не предупредил, потому что любит шокировать людей. А предупреждение может ослабить удар. Настолько мне хочется, чтобы Ричард этот удар перенес спокойно?

Я повернулась к нему, все ещё сжимая в руках полотенце. Его лицо было полно беспокойства, нежной заботы. Мне не хотелось, чтобы он выглядел так. И это я сказала "да", ещё и восьми часов с тех пор не прошло? Это казалось все менее и менее реальным.

- Этот фильм - подпольная порнуха, - сказала я.

Он был поражен. Уже хорошо.

- Порнография? Ты серьезно?

- Абсолютно.

- А зачем мне его смотреть? - Тут ему, кажется, что-то стукнуло в голову. - А почему ты смотрела этот фильм с ним?

В голосе Ричарда послышалась тончайшая примесь гнева.

Тут я расхохоталась, и смеялась, и ржала, пока слезы не потекли по лицу и не перехватило дыхание.

- Что тут смешного?

Ричард был несколько шокирован.

Когда я смогла сказать, два слова подряд, я ответила:

- Остерегайся Эдуарда, но никогда к нему не ревнуй.

Смех мне помог. Мне стало лучше, ослабло ощущение грязи, стыда, даже ужаса. Я поглядела на Ричарда. На нем был все тот же зеленый свитер, который лежал сегодня на полу у меня в кухне. И выглядел Ричард чудесно. А я как поняла, нет. В большой не по размеру рубашке с пятнами крови, в джинсах и кроссовках я в этой игре опустилась на несколько делений. А это важно? - подумала я, тряхнув головой. Да нет. Я просто тяну время. Мне не хочется выходить. Не хочется снова смотреть этот фильм. И уж точно не хочется сидеть в той же комнате с человеком, за которого я, быть может, выйду замуж, и глядеть, как он смотрит порнофильм. Так что, испорть ему неожиданность конца?

А он возбудится до того, как сцена станет кровавой? Я глядела на его совсем человеческое лицо и не знала.

- В этом фильм ликантропы и женщина, - сказала я.

- Их уже пустили в продажу? - спросил он.

Тут настал мой черед удивляться.

- Ты знаешь про этот фильм? Постой, ты сказал "их". Есть ещё такие фильмы?

- К несчастью, - ответил он, прислонился к двери и сел на пол по-турецки. Если бы он вытянул ноги, нам бы не хватило места.

- Объясни, Ричард.

- Это была идея Райны. Она убедила Маркуса приказать некоторым из нас участвовать в съемках.

- И ты... - Я даже не могла этого произнести.

Он покачал головой, и у меня в груди растаял набрякший ком.

- Райна пыталась поставить меня перед камерами. Тем, кому приходилось скрывать свою личность, давали маски. Я не стал этого делать.

- А Маркус тебе приказал?

- Да. Эти проклятые фильмы - одна из главных причин, почему я затеял восстание в стае. Иначе любой более высокого ранга мог бы мне приказать что угодно. Если Маркус одобрит, они могут приказывать все, что не против закона.

- Погоди, эти фильмы - не против закона?

- Скотоложство противоречит законам некоторых штатов, но, ликантропы, кажется, в щель этого закона провалились.

- А ничего другого незаконного в этих фильмах нет? - спросила я.

Он поглядел на меня:

- Что в этом фильме тебя так напугало?

- Это фильм с убийством актера.

Выражение его лица не изменилось, будто он ждал продолжения. Его не последовало, и он сказал:

- Ты наверняка шутишь.

- Хотела бы я, чтобы это было шуткой.

Он покачал головой:

- Даже Райна на это не пойдет.

- Насколько я могла видеть, Райны в этом фильме нет.

- Но Маркус бы этого не утвердил. Ни за что.

Он встал, не помогая себе руками, заходил от стены до края ванны и обратно, мимо меня, ударил кулаком в стену. Она загудела в ответ.

- В стране есть другие стаи. Это не обязательно мы.

- Там снят Альфред.

Он прижался спиной к стене, уперся в неё ладонями.

- Не могу поверить.

- Фильм готов, - постучал в дверь Эдуард.

Ричард рванул дверь и влетел в комнату, как грозовой вихрь. В первый раз я почувствовала изливающуюся из него иномирную энергию.

У Эдуарда расширились глаза:

- Ты ему рассказала?

Я кивнула.

Комнату освещал только экран телевизора.

- Вам, голубки, я уступлю кровать, а сам сяду здесь. - Он снова сел в кресло, прямо, глядя на нас. - Если вам передастся настроение, не стесняйтесь.

- Заткнись и включай.

Ричард сел на край кровати. Тележку уже убрали вместе со стоявшим на ней мясом. Отлично, меньше поводов для тошноты. Ричард, кажется, успокоился. Прилив энергии прошел так бесследно, что я подумала, уж не померещилось ли, и глянула на Эдуарды. Он смотрел на Ричарда, будто увидел что-то интересное. Нет, мне не померещилось.

Я решила было включить свет, но не стала. Для этого темнота больше подходит.

- Эдуард, - обратилась я к нему.

- Спектакль начинается! - провозгласил он, нажимая кнопку, и фильм пошел заново.

При первом же кадре Ричард застыл. Узнал он второго? Я не спросила - пока что. Сначала пусть посмотрит, вопросы потом.