кроить своей соседке, которая научилась кройке.
политических деятелей, деловых людей и девушек, сопоставляя, с
придирчивостью налогового инспектора, их образ жизни с их доходами.
брессанец вышел на работу в полдень.
Мари-Жанны.
Мари-Жанны и переговорить с нею. Корделия со своей стороны собиралась
прощупать Шатияра, с которым мы дружили, и после этого снова повидать
Мари-Жанну и ее мать.
Мари-Жанны, пытались помирить Бюзара с его невестой.
говорила. Мать Мари-Жанны утверждала:
распрощаться с любимыми развлечениями, с кино, с танцами, - говорила она
дочери. - Ты будешь занята и в субботу, и в воскресенье.
право своей подруги на свободу. Но теперь все они упорно стремились их
поженить. Даже Шатляр и тот, угрызаясь тем, что ссора произошла по его
вине, тоже принял участие в примирении.
человечнее...
величием души, как в трагедиях Корнеля. Кодекс чести заменен теперь
"любовной почтой". Никого не трогает тяга молодых людей к героическим
поступкам, но, как только те распускают нюни, все приходят в умиление.
Журнал может с возмущением рассказать о расстреле, напечатать фотографию
расстрелянных мужчин, женщин и детей, брошенных в братскую могилу, и на
обложке того же номера поместить фотографию новорожденных. Наше общество
впадает в детство. Это закономерно для кануна великих революций. Сен-Жюст
и Робеспьер вначале тоже писали всякий вздор.
подверглась ее подруга. Все без устали твердили ей: "Ты не имеешь права
разбивать сердце Бюзару. Вот уж полтора года, как вы встречаетесь. Когда
ты давала согласие, ты великолепно знала, что делаешь. Нельзя расстраивать
брак по такому пустяковому поводу". И все в таком же роде. Мари-Жанна не
спорила. Она только отрицательно качала головой и на все отвечала "нет".
проезжая через поселок Мореля, увидел Мари-Жанну. Она сидела у окна и
шила. Я зашел к ней.
глаза, лучезарные, но лишенные глубины и живости.
свободное время вам придется поддерживать беседу с посетителями: "Я лично
предпочитаю "симку", а вы?" - "Мне нравятся машины с передними
ведущими..."
любил в своей жизни. Карие, блестящие, живые; их острый взгляд,
свойственный французам, как считают иностранцы, проникает в душу,
пронизывает насквозь, от него ничего не ускользает, и нет тайны, которую
можно от него скрыть. Черные глаза восточных евреек; черные, влажные,
глядя на них, кажется, будто плывешь по сонному, полуночному морю, и
хочется зарыться лицом в волосы, прильнуть к жаркому телу, глаза с
ароматом мокрых волос. Еще я страстно любил глаза, цвета которых я не в
состоянии определить, потому что вся их прелесть заключалась в их
сущности; описать их можно, только прибегнув к библейским образам: они
ослепляют, как меч ангела, охраняющего рай.
словно бы надела на зрачки маленькие панцири. Глаза Мари-Жанны - это
синеватые надкрылья жука, гладкие, блестящие, отполированные крылья жука
ювелирной работы.
выпуклости на старинной серебряной вазе. Волосы уложены ровными волнами,
словно над ними трудился прирученный ветер, дующий всегда в одну и ту же
сторону. Розовое личико, незначительное, но свежее, как только что
сорванный персик. В полном соответствии с этим всегда хорошо натянутые
тончайшие чулки, безупречные, слегка подкрахмаленные блузки, облегающие
юбки. Все в ней удивительно гармонично. Но я не обнаружил ничего, что
могло бы объяснить ту страсть, которую она вызывала в мужчинах, и упорство
ее поклонников.
спросила меня Мари-Жанна.
Бюзара и предпочел бы, чтобы вы не мучили его.
тот бурный жизнерадостный смех, который неизменно вызывает во мне желание
прожить еще тысячу лет.
точно первое движение шатуна в поездах дальнего следования. Есть ноги,
движения которых отдаются в сердце мужчины. Есть ноги, от величавой
походки которых все сжимается внутри, как в первый день войны. Мари-Жанна
высокая, тоненькая, она хорошо сложена, но не больше.
и видневшейся в вырезе рубашкой из белоснежного батиста. Батист не слишком
мягкий, ни слишком жесткий, настоящий бельевой батист, с ажурно вышитыми
веночками, подрубленный мелкими стежками. Такое белье ручной работы носили
когда-то воспитанницы пансионов.
приподнималась, обнажая треугольник очень белой, очень нежной кожи с еле
заметными лиловатыми прожилками. Меня охватило ощущение близости, такое же
потрясающее, как смерть или рождение. Мой взгляд остановился на плечах с
небольшими впадинками. "Какие у нее слабые плечи", - подумал я.
мужчин и стариков очаровывают такие сдержанные молодые женщины, с хрупкой
фигуркой под строгой одеждой, с белоснежной кожей и безукоризненным
бельем, отвечающим требованиям и хирургии и любви, трогательные плечи,
соблазнительно выглядывающие локти и коленки, скромно прикрытые одеждой.
в жизни, больше привлекают девушки с телом, позолоченным солнцем или
отсветами электрического освещения в ночных кабаках.
люди, он мечтает о машине, но малолитражка его не удовлетворяет, ему нужен
"кадиллак". Он поклялся стать чемпионом; у него тяга к подвигам. Сперва
его выбор пал на Мари-Жанну как на самую изысканную из всех знакомых ему
женщин, а потом ужо, как полагается, разгорелась страсть; Мари-Жанна
подала ему надежду, сказала "нет", сказала "да", взяла свои слова назад, и
он оказался в цепях. Чувственность в его выборе играла небольшую роль,
думается мне; герои совсем не обязательно сладострастны.
связывает, чем своя собственная. Хотите вы того или нет, но вам придется
стать женой Бюзара.
тем, что ради вас Бюзар работает сто восемьдесят семь дней и сто
восемьдесят семь ночей подряд.
молодой матери, только что в страшных муках родившей ребенка. К ней
подошел ее муж и хотел было ее погладить. Но она отодвинулась к стене,
бросила на мужа озлобленный взгляд и с негодованием сказала: "Больше
никогда этого не будет!"
поднялась и пошла ей навстречу; она воспитанная девушка.