ничего в таком духе не делал.
заре. Пикап, прохрустев по щебню, уезжает, свет его фар удаляется; он почти
бесшумно сворачивает за угол и, мелькнув сквозь заросли деревьев, исчезает.
прилетели вчера вечером. Я укладываю спальный мешок в переднюю кабину, и
вместе с ним -- последние частицы тепла во всем штате Луизиана. Воздух,
который я выдыхаю, клубится паром, а резина на старых покрышках затвердела и
стала ломкой. Пальцы почти не слушаются меня, когда я открываю замки капота.
Я сливаю немного бензина для пробы на воду, бензин стекает по рукам, словно
жидкий водород. Пожалуй, следовало бы подогреть масло. Слить его в большой
бидон и поставить на огонь -- проверенный способ, которым бродячие пилоты
разогревали свое масло после холодных ночей. Теперь уже слишком поздно.
Вытащи я этим утром пробку, масло даже отказалось бы вытечь. Оно лежало бы
там, в баке, свернувшись калачиком, чтобы согреться.
хрустит под колесами подъезжающего грузовика.
придает с утра рабочий дух. Ну как, ты созрел позавтракать?
пролететь как можно больше, использовать весь дневной свет. Но все равно,
спасибо.
недостаточно поднимется для того, чтобы лететь. Ты успеешь тем временем
слегка перекусить. Подскочим в кафе, оно лишь в минуте езды отсюда.
ему, что время до восхода солнца следует потратить на разогрев двигателя.
Возможно, на этом холоде двигатель даже не запустится или же мне потребуется
полчаса, чтобы он наконец заработал.
этом штате каждый считает, что человек должен съесть завтрак, и объяснить,
что я спешу, выглядит гораздо более трудной задачей, чем сделать несколько
шагов к пикапу и закрыть за собой дверцу. Так что я решаю потерять полчаса в
обмен на пончик и беглое знакомство с тем, как выглядит утро пшюта,
распыляющего удобрения.
каждым, а в предрассветный час каждый житель сидит в кафе. Когда мы в своих
тяжелых ботинках входим, звякнув медным колокольчиком на двери, в ярко
освещенное помещение, шериф и фермеры отрываются от своего кофе, чтобы
сказать "доброе утро" президенту Авиаслужбы Адамса. И говорят они так не
зря, потому что доброе утро для него, когда в небе ясно и безветренно, --это
доброе утро и для них. В спокойном ясном небе его сельскохозяйственные
самолеты могут неустанно обрабатывать их поля, сеять, распылять химикаты,
уничтожать поедающих листья сизоворонок, тлю и черных земляных жуков,
насекомых, которые в свое время погубили и поля, и фермеров. Лайл Адаме --
важная и уважаемая фигура в Рэйвилле.
внешним видом -- шарфом и тяжелой летной курткой. Лайл Адаме, живущий тем же
миром, что и я, заботящийся о двигателях и каждый день вылетающий на
бипланах с открытой кабиной с аэродрома Рэйвилла, собирает одно за другим
"Доброе утро", "Как дела?" и "Ты сегодня на рисе, да, Лайл?". Мой
гостеприимный хозяин в своем городе не летчик, он -- бизнесмен и фермер,
плюс самую малость спаситель и бог-заступник.
чашкой горячего шоколада, я узнаю, чего мне следует ожидать по дороге на
запад, к границе с Техасом.
деревья в миле от дороги, то пройдут месяцы, прежде чем тебя найдут. На
первом отрезке пути по здешним окрестностям все замечательно... тут есть
поля, чтобы приземлиться, если понадобится. Но в тридцати-сорока милях
отсюда лучше все время быть у дороги.
снова появятся поля и площадки для приземления. Последние дни стояла хорошая
погода. Ветер поднимется ближе к полудню, для тебя он будет попутным. К нам
во второй половине дня может нагрянуть гроза, но ты к тому времени будешь
уже далеко отсюда...
летать в штате Луизиана, я бы мог просто записать на бумаге тот опыт,
который приобрел, сидя за столом в кафе Рэйвилла. В какой-то момент я
понимаю, что слушаю одинокого человека, летчика, попавшего на остров, где
никто не говорит на его языке. Нет больше в городе человека, который
порадовался бы, узнав, что намечается попутный ветер, кто был бы благодарен
за предупреждение о деревьях по дороге на запад. Мой хозяин упражняется в
языке, на котором ему не часто приходится говорить, и ясно, что от этих
упражнений он получает удовольствие.
давления, целыми днями держится хорошая погода. Но у нас тут рядом залив,
так что плохой погоды тоже бывает предостаточно. Правда, когда местность уже
хорошо изучишь -- где провода и все такое прочее, -- можно работать, даже
если с погодой не очень везет...
зари, пикап, снова прохрустев по щебню колесами, взвизгивает тормозами и
останавливается у яркого крыла Паркса.
стартер. Сделай пару прокачек, рукояткой газа. Он должен с первого раза
запуститься.
стальной поднос для кубиков льда, полный ими доверху. Я сквозь перчатки
чувствую исходящий от нее холод.
медленное урчание). И еще. Оборот. И еще... оборот; еще... оборот и еще...
оборот, и оборот, и оборот, и оборот, и оборот, и оборот, оборот, оборот
оборот оборот -- оборотоборотоборот... Маховик стартера визжит и тарахтит
внутри, он готов вцепиться в пропеллер и выплеснуть в него свою энергию. Я
выдергиваю рукоятку.
двигатель Райт Ураган разрывает тишину на десять миллионов крошечных
кусочков. Президента Авиаслужбы Адамса окутывает на мгновение облако дыма
цвета яркого синего пламени. В следующее мгновение поток воздуха от
пропеллера закручивает облако, рвет его в клочья и у носит за забор, в
сторону сияющего солнца.
НЕМНОГО РАЗОГРЕЕТСЯ.
пилот. Десять минут я выкрикиваю обещания, что обязательно загляну к Лайлу
Адамсу, если буду снова в этих краях, и что если он как-нибудь доберется до
Западного Побережья, там он сможет разыскать меня. Мы даже не прощаемся. Это
один из побочных эффектов полета -- у тебя появляется круг друзей в разных
затерянных уголках мира, и ты знаешь, что есть шанс снова когда-нибудь их
всех увидеть.
холоднее, чем в мороз, если так бывает. Дорога, извиваясь, тянется на запад,
у Шривпорта деревья смыкаются и тянутся до едва различимой границы штата
Техас.
лицо. Время от времени мне приходится, глотая, переводить дух, дышать
тяжело. Выползает недовольное заспанное солнце. И даже изрядно поднявшись
над горизонтом, оно не собирается греть воздух.
что могу удержать в них тепло почти целую минуту. Энергичные движения ногами
и вращение воображаемой рукоятки приводят лишь к тому, что из просто
замерзшего я превращаюсь в замерзшего-и-уставшего. Внизу, на дороге, нет ни
одного автомобиля, по которому можно было бы оценить нашу скорость, но
утренняя дымка говорит о том, что ветер нынче попутный. Это хорошо, попутный
ветер почти стоит того, чтобы замерзнуть, когда нацелился пролететь как
можно больше миль в день.
чтобы можно было спокойно постоять или свернуться калачиком и согреться. Вот
если бы можно было управлять самолетом, не вылезая из спального мешка! Надо,
чтобы кто-то придумал спальный мешок с руками и ногами, тогда авиаторы
смогут сидеть в тепле, пролетая над Югом. Правда, изобретение малость
запоздает. Даже если поместить рекламу во всех газетах и журналах, если даже
Спальный Мешок, Имеющий Форму Авиатора, будет продаваться во всех спортивных
магазинах, вряд ли на нем заработаешь много денег. Не так уж много осталось
авиаторов, которым бы он позарез был нужен. А посему этим немногим
приходится уповать на лучшее из того, что имеется, -- на средней температуры
звезду класса G древней модели, и надеяться, что она будет быстро вставать
по утрам.
средство, которое бы двигалось по дороге и со скоростью которого я бы мог
сравнить свою скорость. Но удача мне не улыбается. Эй, водители! Солнце уже
взошло! Выезжайте-ка уже на дорогу! Мне навстречу по дороге катит одинокий
автомобиль. От него толку мало. Проходит три минуты. Пять; по-прежнему
Каменистый Артем
Лукьяненко Сергей
Конан-Дойль Артур
Бажанов Олег
Круз Андрей
Сертаков Виталий