не для того вытаскивал, чтобы ты его тут же, на берегу, как муху
прихлопнул.
кители, а Жомов даже умудрился успеть почистить пистолет, вся
процессия, возглавляемая гордым Мурзиком, которого растрогавшийся
Рабинович обещал наградить медалью за спасение утопающих (из
картона, что ли, вырежет?!), отправилась назад, к конюшням.
Геракл с тяжелым вздохом осмотрел свое рабочее место, не только
лишившееся стены, но теперь еще и гордо украшавшее собой середину
реки, меланхолично поинтересовался:
Базар был только о том, чтобы конюшню почистить, а вот насчет
лошадей разговору не было. Мы за тебя работу сделали, так что
теперь докладывай своему начальству и пойдешь с нами на Олимп.
к этому Эврисфею, а уж остальное мы сами разрулим.
- пойду и на Олимп. Мне без разницы, где именно подвиги
совершать.
Помогать страждущим, утешать несчастных, бороться с приспешниками
моей злой мачехи Геры. Можно и кентавров перебить, если Дионис
вина подбросит.
буйный алкоголик, - фыркнул омоновец. - Молчи лучше, трепач. Твоя
задача нас до Олимпа довести. А будешь в дороге без команды
дебоширить, мигом жвалы тебе местами поменяю. Мы все-таки в
форме, а это значит - при исполнении.
Дескать, мне по фигу. Все равно люди про мои подвиги легенды
станут рассказывать. Затем он еще раз окинул грустным взглядом
разоренные конюшни и поплелся в сторону дворца Эврисфея. Менты
последовали за ним. Гомер замыкал процессию. Пронырливый грек тут
же прикинул, что приписать подвиг никому не известного в Элладе
Жомова всенародному кумиру Гераклу куда выгоднее для увеличения
собственной популярности. На ходу придумывая строки нового стиха,
он принялся вполголоса проговаривать их себе под нос, но
наткнулся на испепеляющий взгляд гонителя поэтов Рабиновича и,
обиженно шмыгнув, тут же замолчал и всю дорогу до покоев Эврисфея
не произнес больше ни слова.
Морфея. Сон после обильных возлияний в честь Диониса штука,
конечно, хорошая, но от похмелья греков он, как ни странно, не
вылечил. Только что проснувшиеся и выгнанные из постелей на яркое
солнце стражники были не в состоянии выполнять свои обязанности и
просто проводили измученным взглядом пятерых путников с собакой,
даже не спросив у них удостоверения личности.
пурпурный плащ поверх белоснежной туники. Он восседал на атласных
подушках, постеленных поверх огромного мраморного трона, и
дремал, безвольно свесив на грудь кудлатую голову в короне,
больше похожей на диадему какой-нибудь светской львицы, чем на
величественное украшение царского чела. Его охрана, услышав звуки
шагов путешественников, встрепенулась, старательно пытаясь
выбраться из дремотного состояния, но сам владыка Тиринфа даже не
пошевельнулся. Жомов критически окинул царя взглядом и резко
свистнул, засунув два пальца в рот. Эврисфей резко дернулся и
поднял голову, уронив на пол корону. Та, коротко звякнув о
мраморные плиты, закатилась под трон, но царь этого даже не
заметил.
обведя присутствующих мутным взглядом и, остановив свой взор на
лице Геракла, облегченно вздохнул. - А, сын Зевса? Ты почему уже
вернулся?.. Впрочем, ладно. Подай со стола кубок с вином, а то у
меня голова после вчерашнего трещит.
но Жомов остановил его, грубо дернув за плечо.
омоновец у Эврисфея, за что тут же получил от Рабиновича удар
локтем по печени.
кинолог. - Стой молча. Я сам все улажу, - и произнес уже громче,
обращаясь к правителю Тиринфа: - Эврисфей, Геракл вычистил
конюшни. Теперь мы пришли забрать его на Олимп. Дело
государственной важности. Так что ты не обессудь. Остальные
подвиги он будет выполнять после возвращения.
поинтересовался царь. - Что это за уроды и кто их сюда пустил?
Стража, вышвырните их из города. Геракла можете оставить.
пыталась сообразить, что именно от них требуется, а затем они все
как один радостно хлопнули себя по лбу и, опустив вниз копья,
направились в сторону незваных гостей. Рабинович развел руки в
стороны, дескать, я не виноват, сами напросились.
разрешил Рабинович и отошел в сторону. - Надеюсь, с этими
недоумками справишься?
пояса дубинку. - Ну, идите сюда, недомерки.
провел дубинкой по наконечникам направленных на него копий,
словно заправский тапер по клавишам пианино. Копья, тихо шурша,
тут же вылетели в окно, оставив своих хозяев наедине с
разъяренным сотрудником российских органов внутренних дел. От
такого нежданного поворота событий в первую секунду стражники
опешили, а затем попытались неуклюже вытащить мечи из ножен, что
позволило Жомову спокойными ударами дубинки размазать их всех, по
очереди, по ближайшей каменной стене. И пока охрана царя плавно
стекала вниз, Ваня подскочил к Эврисфею и схватил его за бороду.
вкрадчиво поинтересовался он. - Повторю: Геракл идет с нами.
Ясно?
согласился перепуганный царь.
вернулся к друзьям.
скоротечной битвой, тут же подошел и восхищенным взглядом
посмотрел в лицо омоновца. Жомов удивленно мотнул головой,
спрашивая, что нужно сыну Зевса. Тот улыбнулся.
Геракл, будто Ваня и сам этого не знал. - Покажешь как-нибудь на
досуге пару приемчиков?
хлопнув полубога по плечу, направился к двери. Остальные
последовали за ним, причем Андрюша Попов не постеснялся стащить
со стола кабаний окорок... В дороге все сгодится!
мы всей компанией отправились в гости к Авгию одолжить у него
лошадей. Пока мы добирались до его дома, какой-то не в меру
быстроногий товарищ уже доложил греческому конезаводчику о
погроме, случившемся во дворце царя, и тот не только не стал нам
препятствовать, но даже ругать Геракла за потопленные в реке
конюшни не решился. Напротив, Авгий похвалил его за усердие и
недюжинную силу, не переставая коситься на Жомова. А затем так
заспешил от нас избавиться, что вместе с конями и колесницей даже
съестных припасов на дорогу выделил, чем весьма порадовал
прожорливого Попова.
Гомеру, поскольку, хоть мои менты и передвигались в последнее
время по дорогам в основном на этих ненавистных Попову животных,
разбираться в лошадях так и не научились. Я во всей этой чехарде
со сборами участия никакого не принимал. Ну, разве что рыкнул на
парочку особо любопытных слуг Авгия, пытавшихся пощупать руками
диковинного пса чужестранцев. То бишь меня. Догадываетесь, что с
ними стало после таких вольностей? Да нет, не съел я их! Говорил
вам уже, что греками не питаюсь. Просто показал этим наглым
аборигенам свои великолепные клыки, и любопытство слуг Авгия
словно ветром сдуло. А следом сдуло и их самих. В другой конец
двора. Причем так поспешно, что их скорости иной котяра
позавидовал бы.
косились и беспрестанно фыркали, но истерик не устраивали и
Сертаков Виталий
Эриксон Стивен
Флинт Эрик
Маккарти Кормак
Маккэфри Энн
Шилова Юлия