и зачерпнув ложкой соусу, понес ее к своей тарелке кружным путем над
сковородой с картошкой, чтобы нечаянно не капнуть на скатерть.
потянулся за соусом, то поднял глаза на ложку, ибо перемещение такой полной
ложки на столь значительное расстояние требовало сосредоточенного внимания
на всем пути. И если глаза лесника были прикованы к ложке, то глаза Фэнси с
не меньшим вниманием были прикованы к лицу отца. В этом не было ничего
преднамеренного или скрытного, но тем не менее она пристально глядела на
отца. И вот почему.
секунду положила правую руку на край стола, Дик вдруг, к ее полному
смятению, положил вилку и, потерев лоб словно бы в объяснение своих
действий, на треть закрыл ладонью руку Фэнси. Вот тут-то наша невинная
Фэнси, вместо того чтобы выдернуть руку из западни, стала настороженно
следить за глазами отца, дабы он не обнаружил эти опасные проделки Дика. Дик
дожевал то, что у него было во рту; Фэнси доела кусочек хлеба, по-прежнему
не принимая никаких мер и лишь наблюдая за Джеффри. Вот он поднял глаза, и
руки моментально разошлись - Фэнси отдернула свою на шесть дюймов, Дик
отодвинул свою на один.
Джеффри.
знаю.
неплохо знаешь, а, Фэнси?
какой-то глубокий смысл.
ее лице несколько сгустился, а взгляд выражал необыкновенную озабоченность,
едва совместимую с просьбой передать всего лишь кусок хлеба.
Так вот, - продолжал он, возвращаясь к прерванной мысли, - если все пойдет
гладко, мы, наверное, еще ближе сдружимся с мистером Шайнером.
которого совсем не следовали за высказываниями Джеффри, а льнули к той, что
сидела в двух футах слева от него.
мастер Ричард, убей меня бог, если нет.
- И хоть она моя плоть и кровь...
настоятельным тоном, словно умирала с голоду.
прошлую субботу мистер Шайнер... сыру, говоришь, принести, Фэнси?
тем более что намеки отца были явно неприятны Фэнси, и ответил безразличным
тоном постороннего человека, совершенно незнакомого с делами округи:
Лесник вышел за сыром.
давала никаких оснований для подобных предположений, - вполголоса, но так,
чтобы Дик ее услышал, проговорила Фэнси.
решив восполнить отсутствие Джеффри. - Женись-ка на ней, мастер Дьюи, и дело
с концом.
останешься холостым, - заметил Дик.
тонкую линию и устремил взор за окошко, вдоль просеки, в конце которой
виднелась дорога, поднимавшаяся на Иелбери-Хилл.
читая эти слова на доске, прибитой к столбу на дороге.
выходить замуж. А она решила, что выйдет, - и пожалуйста, вышла, даже два
раза. Чего там судьба! Куда судьбе тягаться с пожилой женщиной - судьба
против нее девчонка.
лестнице. Дверь отворилась, и вторая миссис Дэй вошла в комнату и
направилась к столу, устремив на него пристальный взгляд и, казалось, не
замечая сидящих за ним людей. Короче говоря, если бы стол был людьми, а люди
- столом, ее поведение было бы в высшей степени естественным.
сильной проседью и прямая фигура, почти безо всякого намека на бедра;
широкая белая тесьма передника, повязанного поверх темного шерстяного
платья, говорила о большой чистоплотности.
скатерти, а одна рвань.
секунду, заключил, что под неведомыми личностями, которые "пойдут говорить",
хозяйка, видимо, имела в виду его самого. Между тем миссис Дэй уже вышла и
поднялась к себе наверх, откуда вскоре вернулась со стопкой камчатных
скатертей, аккуратно сложенных и спрессованных от долгого лежания до
твердости дерева. Она швырнула всю стопку на кресло, затем взяла одну
скатерть, встряхнула ее и принялась стелить на стол, по одной переставляя
тарелки и кружки со старой скатерти на новую.
иголках.
- Но ее уж поздно переделывать. Куда там! В нее это так въелось, что она
умрет, если из нее дурь выбить. Да, очень странная женщина: посмотрел бы ты,
чего только у нее не напасено наверху.
ножи с роговыми ручками, посеребренные вилки и большой нож с вилкой для мяса
- все честь честью. Она швырнула каждому нож и вилку, предварительно стерев
с них слой смазки, воткнула большой кож в кусок мяса на блюде, а те ножи и
вилки, которыми ели раньше, собрала и унесла.
не положить ли ему еще кусочек.
деревенских жителей было принято, в целях экономии времени, сразу обедать и
пить чай.
приходе, свет не видывал, - продолжала миссис Дэй, не глядя ни на кого из
присутствующих и проворно собирая со стола чашки коричневого дельфтского
фаянса. - Небось ведь и о моем чайном сервизе будут болтать!
сервизом белого фарфора. Кроме того, она принесла что-то завернутое в
коричневую бумагу. Развернув эту бумагу, под которой оказался еще слой папи-
росной бумаги, миссис Дэй извлекла сверкающий серебряный чайничек.
Я просто не догадалась поставить хорошую посуду. Это все оттого, что я
подолгу не бываю дома (тут она глянула на Дика) и иногда ужасно все путаю.
честь хозяйки дома, миссис Дэй заняла свое место во главе стола и принялась
с большим достоинством разливать чай. Дик, к своему немалому удивлению,
обнаружил, что, покончив со своими чудачествами, она превратилась в весьма
здравомыслящую женщину, с чрезвычайной серьезностью относящуюся к своим
огорчениям.
VII
возымели-таки свое действие, и по дороге домой Дик, вместо того чтобы
болтать без умолку, вел весьма сдержанную беседу. А после одного его замеча-
ния, высказанного с чрезмерной горячностью и слишком прямо, Фэнси тоже
умолкла. Они ехали, изредка обмениваясь короткими фразами в два-три слова,
касающимися лишь самых обыденных вещей.
ей женщина ушла, не дождавшись; само собой разумеется, что Дик не мог
оставить девушку одну в пустом доме и счел своим долгом помочь ей заново
обосноваться после недельного отсутствия. Он перенес в дом мебель и посуду
(а также клетку с канарейкой), распряг лошадь и пустил ее пастись на
соседнем лужке, уже зеленевшем молодой травой, потом разжег камин, в котором
уже лежали дрова. За делами они почувствовали себя свободнее, и у них
немного развязались языки.
"почти полностью обставленной" квартиры, о которой писал управляющий