мне, куда же вы едете?
зарабатывать на жизнь.
все дома - бедные. Папу зовут капитан Фэншо, он офицер на половинном
жалованье, но благородного происхождения, а вообще у нас есть знатные
родственники, но единственный, кто нам помогает, - это мой дядя и крестный
де Бассомпьер, он живет во Франции и платит за наше ученье. У меня пять
сестер и три брата. Нам предстоит со временем выйти замуж за людей пожилых
и, как я полагаю, достаточно состоятельных - это забота папы и мамы. Моя
сестра Августа уже замужем, и муж ее выглядит гораздо старше папы. Августа
очень красивая, правда, не в моем вкусе - слишком смуглая, а ее муж, мистер
Дэвис, болел желтой лихорадкой в Индии и до сих пор какого-то
желтовато-золотистого цвета, но зато богат, у Августы есть своя карета и
положение в обществе, и мы считаем, что у нее все получилось очень удачно.
Во всяком случае, так лучше, чем "зарабатывать на жизнь", как вы
выражаетесь. Кстати, а вы получили хорошее воспитание?
трех-четырех языках?
вас бывает морская болезнь?
придется иметь дело с этой противной толстой горничной! Heureusement je sais
faire aller mon monde*.
провела на палубе одна. Когда я вспоминаю то спокойное и даже радостное
настроение, в котором пребывала в часы одиночества, несмотря на мое шаткое,
иной бы сказал, безнадежное положение, я понимаю, что
здоров душой и телом и может найти применение своим способностям, они совсем
не страшны, пока Свобода несет нас на своих крыльях, а путь нам указывает
звезда Надежды.
ощутила я, вдыхая морской ветерок! В какой божественный восторг приводила
меня вздымающаяся волна с чайкой на гребне, белые паруса в туманной дали и
надо всем этим - облачное, но безмятежное небо. В моих грезах мне даже
померещилась вдалеке Европа - огромная сказочная страна. Под лучами солнца
берег ее казался длинной золотистой полосой; перед глазами возникла
рельефная, сверкающая металлическим блеском панорама - игрушечные контуры
города с тесно сгрудившимися домами и снежно-белой башней, темные пятна
лесов, зубчатые горные вершины, ровные пастбища и тонкие нити рек. Панорама
развертывалась на фоне величественного темно-голубого неба, а по нему, сияя
волшебными красками, с севера на юг раскинулась вестница радости и надежды -
богом ниспосланная радуга.
примету в форме аллитерированного изречения: "Сон наяву - сатанинский
соблазн" - и подумайте, какая здесь скрыта мораль. Меня сильно укачало, и я,
нетвердо ступая, побрела вниз.
время, пока нам обеим было худо, она терзала меня своим неуемным эгоизмом.
Нельзя себе представить более нетерпеливого и капризного человека. По
сравнению с ней Уотсоны, тоже страдавшие от морской болезни (горничная
ухаживала за ними, не скрывая своего предпочтения), выглядели просто
стоиками. Впоследствии я неоднократно наблюдала женщин, обладающих, подобно
Джиневре Фэншо, легкомысленным характером и хрупкой красотой и неспособных
переносить трудности, киснущих от невзгод, как слабое пиво от грозы.
Мужчина, взявший в жены такую женщину, должен знать, что обязан обеспечить
ей безоблачное существование. Наконец, доведенная до полного негодования ее
назойливыми стенаниями, я резко потребовала, чтобы она "прикусила язык". Моя
невежливость оказала на нее благотворное влияние и даже не изменила ее
отношения ко мне.
и гулко бились о борт корабля. Страшно было сознавать, что нас окружают лишь
мрак и вода, а корабль, невзирая на грохот, волны и шторм, безошибочно
следует по своему невидимому пути.
разболелись, а мисс Фэншо стонущим голосом заявила, что умирает.
порт.
полуночи наше путешествие завершилось.
вновь предо мной встали труднопреодолимые препятствия. На палубе холодный
воздух и грозная мгла ночи, казалось, осуждали меня за то, что я осмелилась
появиться здесь. Огни чужого города, сверкавшие вокруг чужой гавани, подобно
бесчисленному множеству глаз, с угрозой глядели на меня. Уотсонов встретили
друзья, и целая стайка приятелей окружила и увлекла за собой мисс Фэншо, а
я... но я не смела даже сравнивать свое и их положение.
может быть слишком разборчивой. Вручая горничной вознаграждение - она,
очевидно, приятно поразилась, получив из источника, на который, по своей
грубости, мало надеялась, монету довольно высокого достоинства, - я
промолвила: "Не сочтите за труд указать мне тихую приличную гостиницу, где я
могла бы переночевать".
велела ему позаботиться обо мне - именно обо мне, а не о моем чемодане,
который находился в таможне.
лишь мерцающим светом луны, и он привел меня к гостинице. Я дала ему монету
в полшиллинга, но он отказался, и я, решив, что этого недостаточно,
протянула ему шиллинг, но он и его отверг, довольно возбужденно что-то
доказывая на неизвестном мне языке. Слуга, появившийся в освещенной лампой
передней, объяснил мне на ломаном английском, что мои иностранные деньги
здесь не в ходу. Тогда я дала посыльному соверен, и эта маловажная проблема
была разрешена. Я попросила показать мне мою комнату; морская болезнь давала
еще себя знать, я обессилела и вся дрожала, поэтому ужинать мне не хотелось.
Как я была счастлива, когда дверь маленькой комнатки наконец закрылась и я
осталась наедине со своей усталостью. Я опять получила возможность
отдохнуть, хотя знала, что завтра сомнения мои не рассеются, необходимость
напрячь все силы станет еще более настоятельной, опасность нищеты возрастет,
борьба за существование ожесточится.
душой; физическая слабость больше не действовала притупляюще на мою
способность мыслить здраво, и разум мой был ясен и деятелен.
полагая, что это горничная, но в комнату вошел мужчина с грубым лицом и
буркнул:
рук, добавил: - Вот и хорошо! Скоро полушит свой шимодан.
понятия не имела, где можно позавтракать, но решила, не без колебаний,
спуститься вниз.
не заметила накануне, - эта гостиница оказалась большим отелем. Спускаясь по
широкой лестнице и задерживаясь на каждой ступеньке (на сей раз я была на
редкость медлительна), я во все глаза смотрела на высокие потолки, на
расписанные стены, на широкие окна, пропускавшие потоки света, на мрамор с
прожилками, по которому я шагала (ступеньки были мраморные, но не очень
чистые; на лестнице не было ковров), и, сопоставляя все это с размерами
чулана, предоставленного мне в качестве комнаты и отличавшегося чрезвычайной
скромностью, я предалась философическим размышлениям.
Белоусов Валерий
Шилова Юлия
Гюго Виктор
Флинт Эрик
Жюль Верн
Никитин Юрий