и вызывал отклонение на пять пунктов в сторону от намеченного курса. Он
сам по возможности стоял все время у румпеля, невидимому не доверяя другим
и считая только себя способным извлечь из управления рулем наибольшую
скорость хода.
значительнее, чем быстрее движется судно, то казалось, что урка идет под
большим углом к направлению ветра, чем это было на самом деле. Урка шла не
в бакштаг и не в бейдевинд, но настоящее направление ветра можно
определить, только когда он дует в корму. Если в облаках видны длинные
полосы, спускающиеся к какой-либо точке на горизонте, эта точка и есть то
место, откуда дует ветер. Но в этот вечер дуло несколько ветров, румб
ветра определить было трудно, и владелец урки сомневался в правильности
курса.
за всеми отклонениями от курса, старался не допускать их, наблюдал за
дрейфом, замечал самые незначительные толчки румпеля, малейшие изменения в
скорости хода, постоянно держался на известном расстоянии от берега, мимо
которого шло судно; особенно же, принимая во внимание малые размеры
путевого компаса, он все время добивался того, чтобы угол, образуемый
флюгером и килем, был больше угла раствора парусов. Его взгляд, неизменно
устремленный на воду, улавливал все изменения на ее поверхности.
находящиеся в поясе Ориона; эти три звезды носят название Трех волхвов, и
в старину испанские лоцманы говаривали: "Кто видит трех волхвов, тому
недалеко и до спасителя".
конце урки послышалось бормотание старика:
ярко-красный цвет. Не различить ни одной звезды.
почувствовали на себе ледяное дыхание ветра, напоминавшее им о том, что
стоит январь и что они находятся в море. Расположиться в каюте оказалось
невозможно: она была слишком мала и к тому же вся загромождена багажом и
тюками с товаром. Багаж принадлежал пассажирам, а тюки - экипажу, ибо урка
была не яхтой для прогулок, а судном контрабандистов. Пассажирам пришлось
разместиться на палубе - лишение в сущности небольшое для этих кочевников.
Привычка жить на открытом воздухе устраняет для бродяг всякую заботу о
ночлеге. Звездное небо заменяет им кров, на холоде приходит крепкий, а
иногда и смертный сон.
клубком, рядом с женщинами у мачты, накрывшись брезентом, который им
бросили матросы.
не чувствуя холода.
птицы, которую в Америке называют "восклицателем"; на этот зов к нему
подошел главарь шайки, и судохозяин обратился к нему:
потомков древних кантабрийцев обычным вступлением к разговору, требующему
серьезного внимания.
продолжалась на испанском языке, не отличавшемся особой правильностью, так
как оба изъяснялись на наречии горцев:
мысли, а немного времени спустя "Матутина" вышла из залива.
вечернем сумраке волны, утратив четкость очертаний, походили на лужи
желчи. В иных местах волны как будто ложились плашмя, и на них виднелись
лучеобразные трещины, как на стекле, в которое бросили камнем. В самом
центре этих расходившихся лучей, в кружащейся точке, мерцал фосфорический
свет, похожий на тот кошачий блеск, которым горят глаза совы.
мелью. Чембурская мель, заграждающая выход из портлендского рейда, имеет
вид не прямой преграды, а амфитеатра. Песчаная круглая арена подводного
цирка с симметрически расположенными ступенями, выбитыми круговоротом волн
на поглощенной морем вершине высотою с Юнгфрау, Колизей на дне океана,
призрачным видением возникающий перед водолазом в прозрачной глубине
морской пучины, - вот что представляет собою Чембурская мель. Чудовищная
арена; там сражаются гидры, там бросаются в схватку левиафаны; там, если
верить легенде, на дне гигантской воронки покоятся остовы кораблей,
схваченных и потопленных исполинским пауком Кракеном, которого называют
также "горой-рыбой". Такова страшная тайна моря.
поверхности моря только легкой зыбью.
построенный волнорез силою прибоя опрокинул и разрушил это высокое
подводное сооружение, подобно тому как плотина, воздвигнутая в 1760 году в
Круазике, передвинула время прилива и отлива у берегов его на четверть
часа. Между тем приливы и отливы вечны. Но вечность подчиняется человеку
гораздо больше, чем полагают.
4. ПОЯВЛЕНИЕ ТУЧИ, НЕ ПОХОЖЕЙ НА ДРУГИЕ
мудрецом, больше не покидал носовой части судна. Как только миновали
Чембурскую мель, его внимание разделилось между небом и океаном. Он то
опускал глаза, то снова поднимал их; особенно пристально всматривался он в
направлении северо-востока.
канатного ящика, перешел шкафут и очутился на баке.
и, прижав локти к бокам, расставив руки, склонил голову набок; выкатив
глаза, приподняв брови, он улыбнулся одними уголками губ, и лицо его
выразило любопытство, находившееся на грани между иронией и уважением.
или потому, что чувствовал у себя за спиной чье-то присутствие, вызывающее
его на разговор, принялся разглагольствовать, ни к кому не обращаясь и
глядя на расстилавшийся перед ним водный простор:
обозначен четырьмя звездами: Полярной, креслом Кассиопеи, головой
Андромеды и звездой Альгениб, находящейся в созвездии Пегаса. Но ни одной
из них не видать...
словно сознание этого человека не принимало никакого участия в их
произнесении. Они слетали с его губ и пропадали в воздухе. Монолог - это
дым духовного огня, горящего внутри нас.
свои думы, не расслышал обращения и продолжал:
направление и устремляется на берег. Он обрушивается на него отвесно. Это
происходит оттого, что на суше теплее, чем на море. Воздух над сушею
легче. Холодный и тяжелый морской ветер устремляется на землю и вытесняет
теплый воздух. Потому-то на большой высоте ветры дуют на землю со всех
сторон. Следовало бы делать длинные галсы между параллелью теоретически
исчисленной и параллелью предполагаемой. В тех случаях, когда наблюдаемая
широта уклоняется от широты предполагаемой не больше, чем на три минуты на
каждые десять лье и на четыре минуты на каждые двадцать лье, можно не
сомневаться в правильности курса.
в какое-то одеяние, похожее на мантию доктора Оксфордского или
Геттингенского университета, он стоял неподвижно, не меняя своей
надменно-суровой позы, и пристально смотрел на море, как человек, хорошо
Шилова Юлия
Юрьев Сергей
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Акунин Борис
Никитин Юрий