read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



рэндомовском мерседесе на встречу с Карлом Сэндбергом27 или еще кем-то в
этом роде. Отличный образец публичного скандала, сам Ирвин позавидовал бы.
Я заорал им вслед:
"Если б я основал Университет Поэзии, знаешь что написал бы я над входом?"
"Здесь Учат Неведению! Не парьте мне мозги, почтеннейшие! Поэзия это хрень
телячья! Я предсказываю это! Я пошлю все эти школы в изгнание! Мне по
фигу!" Они не взяли меня с собой на встречу с Карлом Сэндбергом, которого
я и так уже встречал семь лет назад на разных вечеринках, где он стоял в
смокинге перед камином и рассказывал об иллинойских товарняках 1910 года.
И в конце концов обнял меня, крича "Ха ха ха! Да ты такой же как я!"
Зачем я все это рассказываю? Я чувствовал себя потерянным и брошенным,
даже когда мы с Рафаэлем и женой Рэндома пошли в зоопарк и я увидел как
обезьянья самка отсасывает у самца (в нижнем Ист-Сайде мы называли это
пунтанг) и я сказал: "Видели, она ему миньет делает?". Женщина залилась
краской, а Рафаэль сказал: "Не говори так!" - они-то откуда знают слово
миньет!
Но мы отлично пообедали вместе в центре, и вашингтонцы пялились на
бородача, одетого в мое громадное вигуньевое пальто (которое я отдал
Рэндому, обменяв на летную кожанку с меховым воротником), на двух
хорошеньких дочек рядом с ним, элегантную жену, взъерошенного и чумазого
черноволосого Рафаэля с альбомом Бойто в руках, и с альбомом Габриэлли
тоже, и меня (в джинсах), пришедших всех вместе и севших за задние
столики, заказав пива и цыплят. К тому же все мы чудесным образом
втиснулись в один маленький мерседес.

39

Я предвидел тогда уже что вся эта литературная известность это просто
очередная тухлятина. Вечером я вызвал такси отвезти меня на автобусную
станцию, и ожидая его выдул полбутылки Джека Дениэлса, сидя на кухонной
скамеечке и набрасывая портрет хорошенькой старшей дочери, готовящейся
отправиться в колледж имени Сары Лоурэнс чтобы узнать все про Эриха
Фромма, кастрюли и сковородки. Я оставил ей рисунок, довольно тщательный,
думая что она будет хранить его вечно вместе с рафаэлевским Микеланджело.
Но когда мы оба месяцем позже возвратились в Нью-Йорк, к нам пришла по
почте большая коробка со всеми нашими картинами, рисунками и забытыми
майками, безо всяких объяснений, что значило "Слава Богу, что вы нас
покинули". И я не виню их, мне до сих пор стыдно за тот незваный визит, я
больше никогда так не поступал, и не буду.
Я приехал на автобусную станцию, вместе со своим рюкзаком, и сдуру
(перебрав Джека Дениэлса) разболтался с какими-то моряками, которые потом
наняли парня с машиной отвезти нас в какие-то вашингтонские закоулки в
поисках где еще можно раздобыть бутылку. И пока мы торговались с каким-то
негром, подошел негр-полицейский чтобы нас обыскать, но нас оказалось
слишком много. Я просто ушел оттуда со своим рюкзаком за плечами, на
станцию, залез в автобус и завалился спать, оставив рюкзак у водительского
места. Когда же на рассвете я проснулся в Роаноке Рапидс, рюкзак исчез.
Кто-то стащил его в Ричмонде. И я уронил голову на сиденье, не в силах
вынести ослепительно жестокого восхода, трудно себе представить что-нибудь
хуже когда ты в Америке и в муках идиотского похмелья. Целый новый роман
(Ангелы одиночества), целая книга стихов, и заключительные главы еще
одного романа (о Тристессе), вместе со всеми моими рисунками, не говоря
уже о вещах (спальник, пончо, нежно любимый свитер, отличное и простое
снаряжение, результат многолетнего отбора), пропали, пропали навсегда. Я
стал плакать. И я посмотрел вверх и увидел промозглые сосны у промозглых
фабрик Роаноке Рапидс, в бесповоротной безысходности, безысходности
человека которому ничего не осталось кроме как покинуть этот мир навеки.
Солдаты курили, поджидая автобус. Старые толстые каролинцы смотрели,
сцепив пальцы за спиной. Воскресное утро, и у меня не осталось больше
никаких маленьких радостей делающей жизнь выносимой. Брошенный сирота,
сидящий черт знает где, больной и плачущий. Будто в момент смерти, я
увидел как передо мной пролетели все мои прожитые годы, и все попытки
моего отца придать жизни хоть какой-нибудь смысл, и кончившееся все той же
смертью, бессмысленной смертью на восходе автомобильного дня,
автомобильных кладбищ, целых полей автомобильных кладбищ повсюду. Я увидел
хмурые лица моей матери, Ирвина, Жюльена, Рут, всех их, безнадежно
пытающихся найти свою веру. И беспечные радостные студенты на заднем
сиденье автобуса сделали мою тоску еще острей, при одной мысли о том что
все их радужные планы нелепо закончатся автомобильным кладбищем
бессмысленного страхового бюро. Где ныне тот старый мул, похоронен на
сосновой полянке, или кормит собой стервятников? Кака, мир сплошная кака.
Я вспомнил беспросветное отчаяние тех времен, когда мне было 24 и я
просиживал целый день дома у матери, пока она была на работе на обувной
фабрике, в том самом кресле в котором умер отец, невидяще и никчемно глядя
в страницы Гете. Иногда вставая и наигрывая на пианино сонаты, сочиняемые
мною на ходу сонаты, падая потом на кровать и плача. Глядя в окно на
автомобильное зарево бульвара Кроссби. Склоняясь над своим первым романом,
не в силах продолжать, замученный отчаянием. Размышляя о Голдсмите и
Джонсоне, отрыгавших тоску жизни у своих очагов, жизни слишком долгой.
Именно это и сказал мне отец за ночь до смерти, "Жизнь слишком длинна".
Так неужто же существует такой персональный Бог, который действительно
лично занимается происходящим с нами, с каждым из нас? Вверяющий нас
тяготам? Времени? Вопящему ужасу рождения и невероятной потерянности
ожидания смерти? И зачем? Потому лишь что мы падшие ангелы, сказавшие
Небесам "Небеса это здорово, но может быть и получше!" и пали вниз? Но
разве вы помните, и разве я помню что-нибудь подобное?
Я помню только что до рождения своего я пребывал в блаженстве. Я
действительно помню тьму кипящего блаженства 1917 года, хотя я родился
только в 1922-м! Наступил Новый Год, и закончился, а я был просто
блаженством. Но когда я был выпихнут из материнской утробы, посиневший,
синенький младенец, они стали орать на меня, и шлепать чтобы я проснулся,
и с тех самых пор я стал мучим, и все радостное для меня закончилось
навсегда. Никто не шлепал меня в блаженстве! И разве Господь это все? Ведь
раз Господь это все, значит это Господь шлепнул меня! И чего ради? Чтобы я
таскал за собой это тело и называл его своим?
Однако в Рэйли высокий голубоглазый южанин сказал мне что мой рюкзак был
отослан в конечный пункт, в Уинтер Парк. "Господь благословит вас", сказал
я, и он медленно поднял на меня глаза.

40

Что же касается моей матери, то другой такой на свете не найдется, правда.
Может быть, она вынашивала меня, чтоб дитя стало утехой сердца е"? Это
желание сбылось.
К тому времени она уже вышла на пенсию, заслуженную ею за всю жизнь
(начиная с 14-ти лет) обтачивания обуви на обувных фабриках Новой Англии,
и, позднее, Нью-Йорка, получала грошовую пенсию и жила с моей замужней
сестрой в качестве домохозяйки, что-то вроде того, ведь она вовсе и не
чуралась никакой домашней работы, это было так для нее естественно.
Опрятная франко-канадка, родившаяся в Сен-Пакоме в 1895, когда ее
беременная мать приехала в Канаду из Нью-Хэмпшира. Она родилась вместе с
сестрой, но ее радостная толстенькая маленькая близняшка умерла (О на кого
она была бы похожа?), потом умерла и мать. Так что моя мать теряла близких
с самого детства. Потом в 38 лет умер ее отец. Она служила домработницей
для всех своих теток и дядьев, пока не повстречала моего отца, который
пришел в ярость увидев как с ней обращаются. Теперь, когда мой отец умер а
я стал бродягой, она опять работала домохозяйкой для родни, хотя в свои
лучшие времена (в Нью-Йорке военных лет) она зарабатывала по 120$ в неделю
на обувных фабриках Канальной улицы и Бруклина, и когда я бывал слишком
болен или печален чтобы оставаться вместе с женами и друзьями и приезжал
домой, она во всех смыслах поддерживала меня, пока я как-то там писал свои
книги (без всякой реальной надежды когда-либо их опубликовать, просто
художественная блажь). В 1949 году я получил 1000$ долларов авансом за мой
первый роман, но дальше того дело не пошло, поэтому сейчас она живет у
моей сестры, вот она стоит в дверях, вот во дворе опустошает чан с
мусором, за плитой жарит кусок мяса, у раковины моет посуду, за гладильной
доской, с пылесосом, и всегда радостная. Иногда впадая в параноидальную
подозрительность, как тогда когда она сказала что Ирвин и Жюльен дьяволы
которые погубят меня (возможно, так оно и есть), она тем не менее чаще
всего была весела как ребенок. Все ее любили. Единственный случай когда у
моего отца был повод обижаться на эту милую крестьянскую женщину, был
когда она закатила ему скандал за то что он проиграл все свои деньги в
карты. И когда старик умер (в возрасти 57 лет), он сказал ей, Memere, как
мой племянник теперь ее называет (сокращенное от grandmere28) - "Энджи, я
никогда раньше не понимал, какая ты прекрасная женщина. Простишь ли ты
меня за все то плохое что я делал, за то как я пропадал целыми днями, за
все эти проигранные в карты деньги, несколько несчастных долларов которые
я мог бы потратить на тебя, купив какую-нибудь дурацкую шляпку? - "
"Да, Эмиль, но ведь ты всегда оставлял нам деньги на еду и плату за дом"
"Да, но я потерял гораздо больше на лошадях, играя в карты и еще те деньги
которые я раздал куче оборванцев - Ах! - Но теперь похоже я умираю, и ты
работаешь на обувной фабрике, и Джеки тут чтобы заботиться обо мне, а я не
заслуживаю этого, теперь-то я понимаю что я потерял - все эти годы - "
Однажды ночью он сказал что ему хотелось бы полакомиться настоящей хорошей
китайской едой, поэтому Memere дала мне пять долларов и послала на
подземке всю дорогу с Озон Парка до нью-йоркского Чайнатауна купить
китайской еды в коробке и привезти ее домой. Па съел все до последней
крошки, но потом вытошнил все назад (рак печени).
Когда мы хоронили его, она настояла на покупке дорогого гроба, что черт
знает как разозлило меня, и более того, она (хотя против этого я уже не



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [ 17 ] 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.