перебрасывались двумя-тремя вялыми словами о том, что виднелось у дороги.
Он совсем забыл о том, как попытался насильно поцеловать ее, когда они в
начале лета ехали тем же путем, но в противоположную сторону. Зато она не
забыла и теперь сидела, как марионетка, односложно отвечая на его
замечания. Вдали показалась рощица, за которой находилась деревня Марлот.
И только тогда волнение отразилось на неподвижном лице Тэсс и две слезы
скатились по ее щекам.
приехала?
когда-нибудь вас любила, если бы любила и теперь, я бы так не презирала и
не ненавидела себя за свою слабость, как ненавижу сейчас! Вы ненадолго
вскружили мне голову, вот и все.
вспыхнули, когда в ней проснулась дремлющая сила духа (с которой
впоследствии предстояло ему познакомиться ближе). - Боже мой! Я готова
вышвырнуть вас из экипажа. То, что говорит каждая женщина, иные из них
чувствуют. Неужели вам никогда не приходило это в голову?
виноват. - И с легкой горечью он продолжал: - Но все-таки тебе не
следовало без конца упрекать меня за это. Я готов оплатить все до
последнего фартинга. Ты знаешь, что теперь тебе не нужно работать на поле
или молочных фермах, знаешь, что можешь носить лучшие платья, - а
последнее время ты нарочно одеваешься как можно проще, словно у тебя даже
на лишнюю ленту нет денег.
характеру Тэсс, в сущности, не была свойственна презрительность.
могу взять. Если бы я продолжала бы это делать, тогда я действительно была
бы вашей, а я не хочу.
бесспорная д'Эрбервилль, но вдобавок еще и принцесса - ха-ха! Ну, милая
Тэсс, больше мне нечего сказать. Должно быть, я скверный человек,
чертовски скверный. Скверным я родился, скверно жил и - что весьма
возможно - скверным и умру. Но клянусь своей пропащей душой, больше я не
причиню тебе зла, Тэсс. И если возникнут некоторые осложнения - ты
понимаешь? - если ты будешь хоть в чем-нибудь нуждаться или столкнешься с
какими-нибудь затруднениями, напиши мне одну строчку, и ты получишь все,
чего бы ни потребовалось. Быть может, меня не будет в Трэнтридже... на
время я уеду в Лондон - не могу выносить старуху, - но все письма будут
мне пересылать.
рощицы. Д'Эрбервилль спрыгнул первый, подхватил Тэсс на руки, поставил на
землю, а затем положил подле нее ее вещи. Она кивнула ему, и на секунду
глаза их встретились, а потом отвернулась, чтобы взять вещи и уйти.
стала!
статуя, пока он целовал ее в щеку, - поцелуй был, пожалуй, небрежен, хотя
страсть не совсем еще угасла. Рассеянно смотрела она на дальние деревья,
оставаясь совершенно безразличной к тому, что он делал.
художника или парикмахера, и он снова поцеловал ее; губы его коснулись ее
щеки, влажной, гладкой и прохладной, как кожица грибов, которые росли
вокруг них.
этого по своей воле; боюсь, ты никогда меня не полюбишь.
любила и думаю, что не могу любить. - Она добавила уныло: - Быть может,
сейчас ложь принесла бы мне больше пользы... Но настолько хватит у меня
честности - хотя и мало ее осталось, - чтобы не солгать. Если бы я вас
любила, у меня были бы все основания сказать это вам. Но я не люблю.
или добропорядочность.
могу смело сказать, что по красоте ты не уступаешь ни одной женщине в
наших краях - ни простолюдинке, ни аристократке. Я это тебе говорю как
человек практичный и твой доброжелатель. Будь разумной, и пока красота не
увяла, показывай ее людям больше, чем показываешь теперь. А все-таки,
Тэсс, не вернешься ли ты ко мне? Честное слово, мне неприятно так
отпускать тебя.
была понять раньше. И я не вернусь.
живыми изгородями, усыпанными красными ягодами.
Было еще рано, и хотя солнце уже поднялось над холмом, лучи его, невеселые
и редкие, были только видимы глазу, но не грели. Вблизи не было видно ни
одного человека. Печальный октябрь и печальная Тэсс, казалось, были
единственными тенями на этой проселочной дороге.
шел он быстро, то догнал ее и сказал "доброе утро", едва она успела
заметить, что за ней идут. Он походил на ремесленника и нес жестянку с
красной краской. Деловым тоном он спросил, не помочь ли ей нести корзинку,
на что Тэсс согласилась и пошла рядом с ним.
божию. Это стоит большего, а? Вот здесь, у этого перелаза, мне нужно
поработать.
пастбище.
нечего делать она наблюдала за ним. Он поставил ее корзинку и жестянку на
землю, размещал краску кистью, торчавшей в жестянке, и стал выводить
большие квадратные буквы на средней из трех досок перелаза, ставя после
каждого слова запятую, словно желая дать передышку, чтобы слово проникло в
сердце читающего:
замшелых досок перелаза эти алые слова выглядели особенно яркими.
Казалось, они выкрикивали себя и звенели в воздухе. Быть может, кто-нибудь
и воскликнул бы: "Увы, бедное богословие!" - при виде этого
отвратительного искажения - последней нелепой фазы религии, которая в свое
время хорошо послужила человечеству, - но в душу Тэсс они проникли как
беспощадное обвинение. Словно этот человек знал все, что с ней случилось;
однако она видела его впервые.
последовала за ним.
стремился к греху?
я прошел сотню миль, исколесил вдоль и поперек всю округу и на всех
стенах, калитках и перелазах писал слово божие. А толкование я
предоставляю сердцам людей, которые их читают.
почитали бы вы самые мои горяченькие изречения - я их приберегаю для
трущоб и морских портов. Прямо в дрожь бросает! Ну, а это очень хорошее
изречение для сельской местности... А... вон там, у амбара, чистый кусок
стены пропадает зря. Напишу-ка я заповедь - ту, которую полезно помнить
опасным красоткам вроде вас. Вы подождете, мисс?
оглянулась. Старая серая стена начала покрываться огненными письменами, и